Нефритовый огонь твоих снов - Marfen
Ломая голову над заданной самому себе загадкой этой души, он всё больше убеждался в её непорочности и практически кристальной чистоте, совершенно неосквернённой демонами и тёмной энергией. Отчего же Мо Цзинь Лао так дорожил ею? Ему обязательно нужно было выяснить, что именно скрывала эта душа, которая стала так интересна его старшему брату.
На самом деле, заточённый в свой сверкающий дворец, вынужденный бесконечно играть стерильно-идеальную роль, Ди Юй Шуан, посещая Смертный Мир и примеряя на себя разные образы, в первый раз в своей нескончаемой жизни вдруг почувствовал себя живым. Эмоции, проявляющиеся в нём при виде этой девушки, как будто пробудили его от летаргического сна, в котором он вынужденно находился всю жизнь из-за своего статуса.
Ему было интересно наблюдать, как она растёт и справляется с первыми трудностями. Когда она болела, он переживал за её здоровье, когда смеялась — радовался вместе с ней. Сам не замечая, всей своей он душой прикипел к этой крошечной душе, всё ещё наивно полагая, что полностью контролирует ситуацию. Но её маленькие ручки давно уже крепко держали подол его драгоценного императорского ханьфу.
Повзрослев, она превратилась в прекрасную юную девушку с большими, но почему-то очень грустными глазами, при виде которых сердце Императора каждый раз замирало. В последнее время он всё чаще пропадал из дворца, желая оставаться рядом с ней, иногда даже забывая про свои прямые обязанности. То, что было так интересно и дорого его брату, теперь приобрело большую ценность и для Юй Шуана.
— Ваше Величество, — верный слуга мялся в смущении.
— Говори, — приказал Император сразу по возвращению после очередного побега.
— Императрица спрашивала про вас, пыталась даже подкупить слуг, чтобы разузнать, почему вы перестали посещать её покои?
— Что ей удалось выяснить? — спокойно ответил Юй Шуан.
Слуга тут же упал на колени и сделал глубокий поклон.
— Ваше Величество, никто из слуг никогда вас не предаст.
— Вставай, — приказал Император, занимая место за невысоким столиком с незаконченной партией в вэйци на ней. — Пригласи Бога Времени, старейшину Ши Цзяня, доиграть со мной.
Слуга тот час же откланялся исполнять поручение.
Все браки, которые Император совершал до этого, были сугубо политическими. Каждая наложница в его гареме была тщательно подобрана отцом или старейшинами без учёта воли самого Юй Шуана. Он, как примерный сын и хороший правитель, ни разу этому не воспротивился. Его сердце и душа, словно закрытые ото всех в хрустальной шкатулке, никогда не трепетали при виде женских прелестей, оценивая лишь пользу, которую мог принести тот или иной союз. Во всех женщинах он привык видеть только выгодный ход в своей партии, как, в прочем, и их в нём привлекало то же самое.
С этой же душой всё было совершенно по-другому. Изначальное любопытство переросло в неведомое ему ранее чувство. Лишь трепетание её ресниц было способно заставить Юй Шуана покраснеть, а улыбка девушки полностью выводила его из равновесия.
Наступал её брачный возраст, и одна лишь мысль о том, что какой-то смертный муж будет касаться её своими руками, заставляла Юй Шуана не на шутку нервничать. Всё понимая, он всё равно не мог с собой ничего поделать.
— Старейшина, присаживайтесь, — показал он рукой на место напротив себя.
— Ваше Величество, — старейшина Ши Цзянь сделал приветственный поклон и сел на указанное место. Взглянув на партию, оставленную на доске, он понял, что Император пригласил его совсем не для игры, так как эта партия давно уже была им выиграна.
— Старейшина, — начал Юй Шуан, делая свой ход и кладя камень на доску, — я бы хотел взять ещё одну наложницу.
— Конечно, Ваше Величество, из какого она клана? — с облегчением произнёс Бог Времени, делая ответный ход. — Сейчас в землях около Восточного Моря неспокойно, вероятно, она из семьи Сян? Это будет очень хороший союз.
— Она смертная, — спокойно произнёс Император и положил очередной камень, окружая и съедая несколько камней противника.
— Смертная? — переспросил старейшина, поперхнувшись чаем, глоток которого он как раз сделал до этого.
— Да, именно. Хочу привести её в свой гарем.
— Уж не та ли это девушка, из-за которой Тёмный Владыка устроил скандал? — откашлявшись, спросил Бог Времени.
— Именно, она.
— Но… Ваше Величество, это… подумайте ещё…
— Боишься, что Мо Цзинь Лао явится за ней с армией? — усмехнулся Император, тоже делая глоток, перед этим закрыв глаза и вдохнув аромат свежезаваренного чая.
— Старейшины не одобрят, Ваше Величество, какой прок от слабой души? К тому же, если она получит статус Богини, не пройдя положенные испытания, то не спровоцирует ли это пересуды? Ваша репутация…
— Моя репутация? — Юй Шуан опять усмехнулся. — Разве сможет её что-то испортить?
— На белом одеянии заметно даже маленькое пятнышко, Ваше Величество! — настаивал старейшина, предвидя последствия такого шага.
— Старейшина, я уже всё решил, — непререкаемым тоном заявил Император, всё также не показывая своих истинных эмоций.
— Тогда прошу вас, помните, что для успеха партии нужно избегать поспешных ходов и создавать крепкие формы.
На этом старейшина откланялся, а Император, еле дождавшись, пока останется один, со всей силой швырнул игральную доску. Чёрные и белые камни, перемешавшись, с грохотом рассыпались по полу.
Он Ди Юй Шуан. Небесный Император. Всю свою жизнь жил так, как хотели другие, так, как положено, ничего не прося лично для себя честно исполнял свои высшие обязанности. Но сейчас… Пришло его время!
Но в одном старейшина был прав, сначала нужно было всё тщательно спланировать и подготовить.
Глава 24
Старый аптекарь Бай с грохотом закрыл толстую книгу и сердито посмотрел на дочь.
— Ты опять на рынке бесплатные консультации беднякам давала?
Одетая очень скромно совсем ещё юная девушка опустила голову.
— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты так не делала⁈ Если всех постоянно лечить бесплатно, жить-то мы на что будем, а? — гневался старик.
— Отец, но эти люди не имеют возможности оплатить… — попыталась оправдаться девушка.
— Бай Лу, — он всегда обращался к дочери официально, когда злился на неё, — думаешь, если мы по миру пойдём, они придут нам на помощь? Я разве для этого тебя столько лет растил и учил? Так ты мне отплачиваешь? — не унимался аптекарь.
Девушка лишь теребила ткань юбки верхнего ханьфу, не смея больше ему перечить.
— К тому же, что о тебе молодой господин Фань подумает, увидев
