MAYDAY - Ксения Кантор
Остальные жители Москвы стали жертвами вируса. Сколько живых осталось в других городах России, до сих пор не известно. Единственное, что удалось – наладить радиосвязь лишь с несколькими лагерями выживших. В резиденции Президента военные обнаружили необходимое оборудование и ежедневно запускали в эфир позывные. После двух дней молчания, наконец-то пришел ответ! Первой отозвалась военная база на Сахалине, второй – группа инструкторов в Альпах. Естественная изоляция и труднодоступность помогли выжить целому городку в Ирландии, военный бункер в Китае также откликнулся на позывные. Последней на связь вышла Сибирь. Закрытый исследовательский центр «Вектор» укрыл в своих стенах новосибирских ученых и их семьи. Да, в мире осталось немного людей. Но они были! Радист дрожащими от волнения руками ставил очередную точку на карте и проводил от нее линию к Кремлю. Пять точек и пять линий. Пока это едва заметная паутинка. Дуновение случайности или новая беда, и ниточки порвутся. Однако они живы! А значит, кремлевцы не одни.
Остальной мир по-прежнему молчал. Каждый день радист выходит на связь, но тщетно. Некогда населенные города и страны, словно исчезли с лица Земли.
В конечном итоге AVE понадобилось три месяца, чтобы окончательно поработить человечество. Ученые сильно недооценили угрозу. Вирус мутировал снова и снова, рождая новые, улучшенные версии себя, пока не вывел идеальную. Всего один укус, соприкосновение слизистыми, и человеческий организм сдавался. Требовалась всего-то пара часов, чтобы после жесточайшей агонии, когда из глаз, ушей, носа рта хлестала кровь, а кожа лопалась от набухших вен, человек вновь мог подняться и бежать. Бежать, невзирая ни на что, бежать с одной целью – в поисках новых жертв для хозяина.
Поначалу оставшиеся в живых часто задавались вопросом – почему никто не забил тревогу раньше… но вопросы так и остались без ответов. Да и у кого было спрашивать? Все ученые, политики мертвы. Разве что у Дока, но и тот мог только предполагать. Одна из его теорий гласила: агрессия, которую вначале принимали за побочное явление, была основным проявлением нового штамма. Вирус тоже учился, прощупывал, выбирал наиболее живучую форму существования, пока не превратил людей в одержимых монстров. А значит, цель достигнута! AVE заполучил нового инкубатора для дальнейшего размножения.
Под ногами громко и рублено хрустел снег, вторя настроению Дэна, и вместо Сенатской площади, припорошенной снегом, перед глазами стояло марево огня.
Москва горела. Первые дни на горизонте то и дело вспыхивал новый пожар. Было ли это делом последних людей, пытавшихся защититься от зараженных, или обычные замыкания в опустевших зданиях, никто не знал. Но каждый раз наблюдая, как пламя пожирает очередной дом, в душах людей все громче звенела пустота. Все понимали, никто не потушит эти пожары. И в новостных сводках тоже ничего не покажут. Просто потому, что в живых больше не осталось ни пожарных, ни журналистов.
Иногда из-за стен доносились выстрелы и крики. В течение четырёх недель, как закрылись ворота Кремля, солдаты выезжали в город, пытаясь хоть кого-то спасти. К ним часто обращались с просьбой заглянуть в такой-то район, посмотреть такой-то дом. Мужчины умоляли, женщины плакали, прося отыскать дочь, сына, мужа, жену, друга… Солдаты кивали, прочищали один столичный район за другим: Отрадное, Марфино, Алексеевский, Савеловский, объехали Лефортово, Ясенево, Бутово…
Выезжали в сопровождении танка. Из-за обилия трупов и брошенных автомобилей улицы превратились в ловушки. Даже «Урал» стопорился из-за машинных запруд, не говоря уже об обычных легковушках. Зато «Армата» проходила запросто. Правда, шумела сильно, но довольно скоро выяснилось, что твари почти не видят в темноте. Так что ночи стали самым безопасным временем для выездов в город. Но невзирая на все меры предосторожности, твари все же просыпались. И тогда случались потери. Пистолеты, даже автоматы оказались слабой защитой против полчищ обезумевших монстров. К счастью, во время очередного выезда на военном складе Лефортово была обнаружена большая партия огнеметов, ставших надежным подспорьем в борьбе с монстрами. С тех пор спасательные группы выезжали только с ними. На каждом огнемете стоял оттиск «der flammer», и с чьей-то легкой руки солдат, ходивших в рейды, стали называть фламмерами.
Поначалу почти всегда удавалось вернуться с людьми. Два-три человека, если повезет – целая семья присоединялась к лагерю в Кремле. Но примерно через месяц все окончательно стихло. Даже огонь. В городе остались только твари.
***
Занятый своими мыслями, Дэн вошел в здание. Под столовую приспособили церковь Двенадцати апостолов. Выбор был неслучаен. Обнаруженная внутри церкви старинная русская печь, предрешила дальнейшее назначение этого здания. Конечно, всех спасшихся она прокормить не могла, но вот хлеб в ней выпекали почти круглосуточно. На заднем дворе обустроили полевую кухню, где в трех огромных котлах готовилась еда. Внутри, убрав церковную утварь, солдаты расставили столы и принесли из Сената стулья, а трапезную комнату, где находилась печь, оборудовали стеллажами для посуды и раздаточным столом.
В столовой уже сидели Рыжий и Пух. Завидев командира, парни приветливо кивнули, не забывая при этом активно работать ложками. Получив свою порцию каши, Дэн присоединился к своим. Вскоре подоспели и остальные.
– Завтракаем и собираемся в башне. Надо обсудить завтрашний рейд.
– Так точно! – отрапортовал Пух.
Дэн перевел взгляд на здоровяка, бывшего десантника двадцати шести лет. Вообще по паспорту он был Сергей, но благодаря внушительным габаритам и неожиданно миролюбивому нраву ребята прозвали его – «Пух».
Глава 5.
В лагере она выучила три основных правила: держаться Дока и его коллег, дружить с работниками столовой, но главное – лишний раз на глаза военным не попадаться. Когда вокруг сплошь молодые резвые бойцы, а девушек в разы меньше, это грозит неприятностями. Взрывоопасную смесь дополняли личности с сомнительным прошлым и не менее сомнительными намерениями, коих тут тоже оказалось в избытке. Так что Кристина держала ухо востро и старалась не привлекать лишнего внимания. Но оно все равно привлекалось. Да вот только не того, кого хотелось бы.
Трясясь от холода, Кристина опустилась на колени перед буржуйкой и открыла железную заслонку. Жар давно исчез, от металла едва-едва тянуло теплом. Заглянув в утробу чугунного монстра, девушка с досадой обнаружила, что дров там не осталось. На жаровне виднелись лишь мелкие угольки, которые стремительно затухали. В углу комнаты еще оставалось несколько поленьев, но их трогать нельзя. Дай бог, хватит на вечер. А потом… а потом она что-нибудь придумает. Целый день брат проведет на занятиях, так что
