Действуем, сестра! Свадьбе быть? - Елена Коломеец
Зоя смеется, закидывая голову и искренне открываясь миру вокруг. Не помню, чтобы она когда так делала. Да и вообще, мне кажется, она какая-то другая. Счастливая, смотрит по-другому.
— Сестра, рассказывай давай, что у вас там в особняке произошло?
— С родителями? Да все нормально. По-моему, мне удалось их впечатлить своим напором и контактом с Грассом. А может, поняли, что иначе Роберто уйдет. В любом случае, бал в столице — далеко не худший вариант отпраздновать бракосочетание.
— Что-то мне кажется, что вы его уже, — я многозначительно киваю, — того, отпраздновали.
И по блеску в глазах сестры, понимаю, что права.
— Если ты хочешь, я все расскажу, Хло, — говорит она, вглядываясь в приближающуюся поолоску города, — только давай лучше вечером за кофе?
— Когда темно и можно прятать глаза? Ладно уж, вечером, так вечером. Расскажи хоть про Аризу или как там ее зовут?
— Девчонка, как девчонка. Представляешь, она — летун. Со своим пегасом. Роберто говорит, что она отлично держится в полете и стоит попробовать, если не ее, тоо кого-нибудь из летунов в качестве возничих.
— Вообще идея неплохая, хотя меня несколько смущает, что это бывшая невеста Роберто.
— Да он ее видел второй раз в жизни, — фыркает Зоя, — и она сама была рада избавиться от этого сомнительного предприятия. Так что не переживай. Может, сразу в «Атласную фею»? — спрашивает она, заезжая на Книжную улицу.
— Давай. Если не путаю, у них отличный сарай для карет, так что нам будет, где оставить нашу прелесть.
— И не говори, Реми просто волшебник. Рада, что он помирился с дедом.
— Я тоже. Он оказался вполне приятный старик, хоть и старых правил. Представляешь, живет, как отшельник, в крошечном флигеле пока дом пустует. Предлагает нам поселиться там.
— А вы?
— Мы пока не очень обсуждали, но склоняемся к Рейвенхиллу. Все-таки тут у нас бизнес, было бы некрасиво бросить его.
— Неужели Реми не хочет запустить руки в «МагикМажинерик»? Мне кажется, с его талантами и возможностями корпорации, он станет известным на весь мир.
Я киваю, но продолжать разговор не хочу. Меня саму терзают похожие мысли. Да, можно переехать в столицу, там будет и дом, и завод, да и старые знакомые не успели нас забыть. Ноо что тогда будет с мастерской? Или Зое с Роберто тоже перебираться в Брейвиль? А как же дом отца, сад, мй приют в конце концов. Я ведь уже присмотрела место под заповедник.
Если Реми настоит или я сама увижу, что он тоскует по столице, мы переедем. Я не хочу видеть, как мой муж чахнет и угасает, не имея возможность воплотить свои амбиции. Но сама я все-таки предпочитаю Рейвенхилл.
В «Атласной фее» мы выбираем прекрасные платья. Зоя удивляет и меня, и портниху, остановившись на платье глубокого темно-красного цвета из шелковой парчи.
— Обычно невесты предпочитают светлые тона: голубой, розовый, персиковый, или кремовый с золотой отделкой. Не слишком ли темно и ярко?
— Нет, я хочу именно это. Уверена, Роберто не только поймет, но и оценит.
— А ты, Хло? Не можешь же ты пойти на мю свадьбу в комбинезоне. А заодно, может, присмотрим что-то и к твоей свадьбе? Как насчет этого?
Зоя показывает на манекене пышное нежно-голубое платье с открытыми плечами и золотистой отделкой.
— Если к тебе, то хорошо. Но для моей свадьбы нужно будет кое-что особенное.
— Особенное? — переспрашивает она. — Так может заказать заранее?
— Нет, — счастливо улыбаюсь я, — особенное, но одновременно очень простое.
— Вы с Реми задумали что-то особенное?
— На самом деле это Реми, я только согласилась. Но, честно сказать, этоо самая прекрасная вещь на свете. И тебе придется подождать, мы еще не обсуждали, когда и как именно этоо все произойдет.
— Святая Лейна, сколько таинственности, — фыркает сестра и я бросаю в нее скрученной атласной лентой, которая красивой спиралью накрывает ее.
— По-моему, стоит на этом варианте и остановится, куда лучше старомодной вуали.
Мы хохочем и даже портниха, которая обычно была молчалива и как-то особенно печальна, сегодня веселится с нами от души. Надеюсь, дело не только в том, что мы ее рассмешили, но и в хороших изменениях в ее собственной жизни.
А потом мы едем домой. Когда я вхожу в приют и малышня набрасывается, облепливая плечи, руки, устраиваясь в волосах и карманах, я не могу не плакать. От счастья, что они есть и любят меня, от огорчения, что покинула их, а они скучали и ждали. Даже мать-рибисса, обычно предпочитающая дремать в лежанке, встает, чтобы потереться макушкой о мои ноги.
— Пока тебя не было, у нас тут пополнение случилось, — говорит Барбара, показывая небольшую коробку в углу, в которой дремлет какой-то серый комок.
— Кто же это? На щенка, вроде, не похож, — не хочу тревожить малыша и стараюсь разглядеть так, но получается слабо.
— Ни за что не догадаешься. Пегасенок!
— Дикий? — удивленно спрашиваю я. — Или отбился?
— Думаю, сбежал от черных заводчиков. Знаешь, которые пытаются вывести пегасов в обход не только государственных заводов, но даже простого здравого смысла и доброго отношения к живым существам. У него раны на ногах, как будто его держали на цепи в кандалах.
— Какой кошмар.
Так и хочется обнять, погладить этот маленький комочек, и я аккуратно устраиваюсь рядом, тихонько провожу ладонью по спинке. Он вздрагивает и выглядывает из коробки. Мордочка заспанная, но настороженная. Натерпелся.
— Надеюсь, он привыкнет ко мне. Ужасно не хочется опять уезжать и оставлять их одних. Они же не понимают, что я ненадолго и скоро вернусь.
— Может, и понимают, — отвечает Барбара, — я им говорила, что ты ненадолго и, мне кажется, это действовало. Как твой грант?
— Ой, я совсем забыла. Чудесно, Барбара, просто чудесно! И в газете написали, и денег дали, так что теперь заповеднику — быть. Осталось найти хорошее место.
Мысль о возможном отъезде в столицу неприятно колет
