Желанная для Альф - Ани Файер
А я стыдливо прячу лицо, не совсем понимая, как она узнала о сексе с Кириллом. Учуяла, как и они? У них у всех супер нюх какой-то? Или просто по мне видно, что меня конкретно отодрали прямо на водительском сидении, после чего до сих пор всё горит огнём внутри?
— Эм, с чего вы взяли? — спрашиваю прямо, оглядывая себя. А на мне надета светлая футболка Кирилла и… И всё, ёб их всех карась! Тут и не нюхая поймёшь, что я была развратной шлюхой полночи! Боже… Помоги мне, молю!
— Я Айва, кстати, — произносит бабушка, игнорируя мой вопрос.
— Очень приятно. Так вы и есть та самая шаманка их клана? — спрашиваю я, улыбаясь, копируя манеру речи старушки.
— Дерзкая, значит? Это хорошо! Этим ребятам как раз нужна истинная с таким стержнем, как их огромные стальные яйца, — хмыкает бабка Айва.
— Прям, такие огромные? — спрашиваю я, театрально вытянув лицо. Айва широко улыбается, кивая мне. — И откуда вам это известно, позвольте узнать? — улыбаюсь уже я.
— Так, как же не знать-то? Видела всё своими глазами, когда принимала их в родах! И у тебя буду, не смотри так! Или думаешь, что не понесёшь от них? С таким-то богатством, как у наших Альф? — отвечает она мне. Попутала всё, бабка-то! Я только с Кириллом была. И то, я сама не поняла ещё, что между нами, а она мне гнёт про Альф во множественном числе. А ещё я бесплодна. Об этом, кстати, я уже благополучно успела забыть.
— Я была… Меня ведь только Кир признал этой, как там, парой, — поясняю я бабушке. — И не понесу я ни от кого. Бесплодная я. И никак не…
— И что? — перебивает она меня.
— В смысле «и что»? — не понимаю я. — Вы хоть знаете, что такое бесплодие?
— Знаю, конечно! Только это не про наших Альф! — вдруг смеётся Айва. — Посмотришь ещё.
— Вы мне про кого говорите вообще? — спрашиваю я, понимая, что у бабушки маразм. Бесполезно объяснять ей, что дело во мне, а не в мужиках. А ещё она склонна всё преувеличивать и говорить иногда во множественном числе, особенно, когда дело касается этих её Альф.
— Как про кого? Про них обоих. Говорю, что будешь рожать от них. Ты чего такая непонятливая? — удивляется Айва. А я смеюсь. Долго и истерично, потому как бабка явно сошла с ума.
— В смысле от обоих? — всё ещё смеюсь я. Ладно, если хоть от одного Бог даст. А эта от двоих мне пророчит сразу. — И как вы себе это представляете?
— Ой, ну ты даешь! И представлять не хочу! — хихикает милая старушка. — Вы это уже сами разбирайтесь и как-нибудь без меня. Не маленькие уже! Тебя ведь тянет к ним? К ним обоим? — спрашивает она меня. А я тут же перестаю смеяться. «Тянет, милая бабулька! Ещё как тянет! Только как признаться? И при чем здесь это? Я ж не могу быть с ними двумя или по очереди!» — хочу спросить у старушки, но молчу, не понимая, как вообще возможно подобное.
— Смешная вы, Айва. Это же… Этого просто не может быть! Это ведь всё не правильно! Да и не возможно! — не соглашаюсь я ни с ней, ни со своими мыслями, горько улыбаясь бабушке.
— Ладно, засиделась я тут с тобой. Пойду успокаивать твоих истинных. А то покалечат друг друга ещё, не дай Бог! И откуда тебе знать-то, что возможно? Я сама иногда этого не знаю. Да и что может быть правильно, а что нет? Судьбой вы предначертаны друг другу. Глаза-то свои ты видела? Врать они не будут. Ихняя ты! Так предки сказали! И я говорю! Ихняя! — произносит бабуля, выходя из машины. Ну и манера речи у неё. Странная такая, сил нет. А я сижу, словно воды в рот набрала. Совсем забыла, что медведи там на улице, и народ стал, окружив их, подначивая, хохоча и присвистывая. Боже, жуть какая! Только сейчас замечаю разорванные в мелкие клочки джинсы и боксеры Кирилла у машины. Боже! Эти медведи сожрали его! Паника и ужас захлестнули меня с головой, и я начинаю истерично всхлипывать, закрыв лицо руками. Это единственный парень, который называл меня своей. Он единственный, кто доставил мне неземное удовольствие этой ночью. И единственный, кто хорошо ко мне относился! Ну, ладно, не единственный, есть ещё Ярослав. Даже думать не хочу, что с ним будет, когда он узнает о Кирилле.
— Ну, тихо-тихо, маленькая моя! — слышу я мягкий, обволакивающий голос Кира с того света. — Расстроилась, да? Прости! Мы с Яром больше так не будем! — говорит он, трогая меня за руки, убирая их с лица, чтобы я взглянула на него. Не верю! Не верю, что это он! Это всё сон! Его ведь сожрали!
— Кирилл! Ты живой! — не верю я, разглядывая его, и кидаюсь ему на шею.
— Ну, конечно живой! — хмыкает он. — Всё хорошо, моя ванилька! Кто ж меня может убить?
— Медве-еди-и! — хлюпаю я носом. А Кирилл немного отстраняется от меня и смотрит мне в глаза, будто хочет что-то сказать, но не может. Потом поворачивает голову назад и смотрит на Ярослава. И я смотрю туда же. — Яр… — шепчу я, и слёзы снова льются из моих глаз. Он стоит позади Кирилла абсолютно голый и в крови. Он тяжело дышит, его грудь ходит ходуном и вибрирует от рыка, а его руки сжаты в кулаки.
— Прекрати, Яр! Айва, скажи ему! Неужели не видишь, что ты пугаешь нашу девочку?! — рыкает Кирилл на брата, вылезает из машины и мягко тянет меня за собой. Смотрю на него сквозь пелену воды у меня на глазах, и вижу, что он тоже голый, а по всему его телу страшные ссадины и гематомы.
* * *
Ярослав
Не знаю, как себя успокоить, еле дышу. «Один, два, три… Не помогает, блядь!» — кричу в голове сам на себя, понимая, что Кир
