Моя мачеха - человечка, или Замуж за дракона - Ольга Ивановна Коротаева
— Я прикажу им посетить тебя, — коротко кивнул Стефан.
— Спасибо, — сердечно поблагодарила я.
Он ещё минуту стоял, молча рассматривая меня, и я прикусила нижнюю губу. Не зная, куда деваться и что делать, ощущала жуткую неловкость. Как король вдруг резко развернулся и двинулся к выходу. Но стоило мне выдохнуть с облегчением, как мужчина замер. Не оборачиваясь, глухо произнёс:
— Впервые ведьмы зашли так далеко. Раньше они похищали одного-двух детей в месяц. Сегодня не только забрали всех младенцев, но и при этом лишили жизни их родных. Это был ответ на твоё появление.
У меня ёкнуло в груди, спина похолодела. Я только и смогла, что прошептать:
— Так виновата я?
Стефан обернулся и, покосившись на меня, выдохнул:
— Нет. Ты подарила надежду моему народу. Ведьмы пошли на это, чтобы вернуть их страх. Но ты победила в этой битве. Спасла детей. С этого момента ты — истинная королева Ликона!
Ещё раз обжёг меня странным взглядом и стремительно покинул покои.
В растерянности, я села на кровать, и ко мне тут же подобралась Тетис. Поймав мордочку хулиганки в сантиметре от своей груди, я обняла малышку и, глядя вслед королю, прошептала:
— Что, чёрт побери, это значит?!
Глава 10
Несколько дней протекли незаметно, и каждый из них нас посещали жрицы. Мне удалось напоить Тетис коровьим молоком, а чтобы малышка перестала кусаться, перевести воспитанника в смежную комнату. Впрочем, там он только спал и ел, а всё время бодрствования мы проводили вместе.
Малыш оказался весёлым и игривым. Он совсем не боялся дракончика, когда я брала мальчика на руки, приветливо угукал и тянулся к нему. Впрочем, Тетис предпочитала наблюдать за названным братом издалека.
— Вы снова его держите! — едва войдя, ахнула Леэна. Она отставила корзину со свежим бельём и быстро подошла ко мне. — Вам нельзя переутомляться. Вы и так настрадались…
— Я хорошо себя чувствую, — возразила я, но мальчика отдала.
Его скоро надо было кормить, а я ждала визита прорицателя.
— Выглядите вы бледной, — не согласилась служанка, унося малыша.
Тетис, как только мы остались наедине, тут же покинула своё убежище из кучи подушек и забралась ко мне на колени. Обнюхав их, ревниво фыркнула и свернулась клубочком. Поглаживая твёрдые выступы крошки, я прошептала:
— Какой уж тут румянец! С той ночи нас даже под конвоем только два раза погулять отпустили. И почти сразу завели обратно. Не понимаю, чего боится твой отец. Это же его замок!
Но, несмотря на ворчание, чувствовала я себя отлично. Отоспалась и даже немного поправилась. На полкило точно, а может и на килограмм. Ох, бабуля бы в обморок упала! Я всегда была худощавой, сколько бы ни ела, но моя строгая родственница всегда находила лишние складочки. А если весы при ежедневном взвешивании показывали на пятьдесят граммов больше, чем вчера, меня лишали обедов и ужинов, оставляя лишь салат на завтрак.
В такие дни на тренировках я часто падала в обморок…
— Ваше Величество?
Услышав тихий голос прорицателя, я встрепенулась и, вырвавшись из тяжёлых воспоминаний детства, с улыбкой поприветствовала старца:
— Рада вас видеть.
— Простите, что нечасто удаётся навестить вас, — низко поклонился он. Выпрямившись, с умилением посмотрел на Тетис. — Она такая красивая, когда спит.
«Зубами к стенке», — хмыкнула я, вспомнив, как моя хулиганка укусила прорицателя в его последний визит.
Вслух же произнесла:
— Надеюсь, сегодня вы расскажите мне, почему я из узницы превратилась в затворницу. Теперь меня не выпускают на улицу, а в покои могут входить лишь избранные служанки.
«Я уже неделю Агорея не видела», — с тоской вздохнула про себя.
Этот мужчина был единственным, с кем мне было легко и приятно общаться. Казалось, я успокаивалась, лишь только увидев воина. Мы улыбались друг другу, и возникало ощущение, что всё будет хорошо. Я найду способ вернуться домой, а Тетис станет самостоятельной девочкой.
— Сразу к делу? — огорчился старик.
— Простите, — сдерживая раздражение, проговорила я. — О погоде не могу поговорить, понятия не имею, как там, снаружи этих стен.
— Вам скучно? — с осторожным участием спросил он. — Может, заботы о вашем воспитаннике и о Её Высочестве отнимают все ваши силы?
— Неопределённость их отнимает! — воскликнула я и, испугавшись, что малышка проснётся, погладила её по голове. Но Тетис мирно сопела, и я негромко продолжила: — Поймите, я падаю на ведьму, освобождаю дракончика, выхожу замуж за его папу. Понимаю, что король женился на мне лишь для того, чтобы люди успокоились. Потом ведьмы нападают на мирную деревню, нам удаётся спасти детей, и Стефан называет меня истинной королевой…
Я остановилась, чтобы перевести дыхание, и прорицатель воспользовался паузой, чтобы вставить фразу:
— Я рад, что вы осознаёте важность вашей жизни.
Я потрясённо глянула на него.
— Так меня заперли именно поэтому? Охраняя мою жизнь в этих стенах, вы не только мне не даёте нормально жить, для Тетис подобное затворничество тоже вредно. Ребёнок привыкнет к четырём стенам и даже взрослым будет бояться выйти в мир!
Выпалив это, я осознала, почему меня так злит положение узницы. Дикий страх сцены сжал горло, не давая больше выдавить ни звука. Родители растили меня, оберегая от всего на свете. И в первую очередь от бабушки. Прятали от неё, опасаясь, что старушка выкрадет меня, чтобы сделать из внучки великую балерину.
И я привыкла к уютному дому, за пределы которого редко выходила. Одна — никогда. А потом, после аварии, всё изменилось. Огромный дом, богатые угодья, залитая светом сцена и страшный тёмный зал…
Если бы не дедушка и его зоопарк, я бы, наверное, сошла с ума.
И злилась я на Стефана не из-за того, что не позволял выходить из покоев. Я не хотела подобной судьбы для малышки Тетис.
— Ваше Величество, — вкрадчиво начал прорицатель, — вы помните ту женщину, что упала замертво во время вашего бракосочетания?
Перед глазами в мгновение промчались жуткие картинки. Король защитил меня, только не знаю как. Ведь позже он говорил, что справится с ведьмой, лишь преобразившись в дракона.
— Вам грозит опасность, — продолжал давить Медон. — Мы не можем потерять свою королеву. Погибнет наследница — и Ликон накроет чёрное отчаяние. Вы — наша надежда. Солнце этой земли!
