Трофей для адмирала драконов - Светлана Томская
– Вы не могли бы отодвинуться, магистр, здесь очень жарко, – произношу это как можно вежливее, стараясь, чтобы не выплеснулось переполняющее меня раздражение.
Мои слова уходят в глухую стену, даже бровь не шевельнётся у наглеца.
– Держись от этого парня подальше, Кира Каринс, – не поворачивая головы в мою сторону, цедит он: – И не только ближайшие сутки.
– А можно я сама решу, с кем мне общаться? – не выдерживаю я.
– Нет, – в голосе магистра я слышу сдержанный рык. – Я. За. Тебя. Отвечаю.
Это что сейчас было? Отвечает? «Отвечатель» нашёлся. Пожалуй, Велл прав, назвав его «морским проходимцем». Вот сейчас мои мозги точно встали на место. И даже реакции на мужчину никакой, ну разве что жарко сидеть рядом с ним. Жаль только, что достойные слова для отпора не находятся. Как рыбка, разеваю и закрываю рот. Ну не приходилось до этого момента сталкиваться с настолько откровенной наглостью. Ничего, привыкну, научусь.
Шум со стороны полигона гораздо важнее сейчас, чем необходимость поставить на место обнаглевшего мужчину. Мой брат уже стоит на площадке, и я вижу, как волнуется под его ногами вода, скрывающая в своей глубине нарга.
Подаюсь вперёд. Куда только делось моё сочувствие к наргу? Умом понимаю, что реальной опасности на тренировках нет, и Велл не новичок, но всё равно нервы на пределе. Он такой же, как Крис по занудности, и он мой брат: вредный, ворчливый, любитель воспитывать, но брат. А нарг сильный и опасный хищник.
Бросок – шаг в сторону, бросок – уклон. Велл двигается стремительно. Нарг снова и снова промахивается. Это, и правда, напоминает танец. Беспокойство в моей душе сменяется восхищением. При каждом броске зверя я вздрагиваю и вскрикиваю, болея за брата, а потом просто замираю, забывая дышать и совершенно забыв о том хищнике, который сидит рядом со мной. Он напоминает о себе выдохом, обжигающим моё ухо:
– Нравится?
– Д-да, – отвечаю на эмоциях, потому что мне, действительно, начинают нравиться игры со смертью.
Это красиво, и это завораживает. И само это чувство пугает.
В крови бурлит огонь. Это не магия. Она заблокирована. Это огонь моего тела, гормонов, человеческой сущности. Жестокость у нас в крови?
Резко поворачиваюсь к магистру и отшатываюсь, ощутив, как скользят губы от уха по моей скуле. Мысленно шикаю на мурашки, которые чуть было не сорвались с места.
– Это плохо, да? Я такая же, как все вы?
– Ты имеешь в виду свою распущенность?
– Жестокость… – но тут доходят до сознания его слова. – Что? Какая распущенность?
– Я чувствую, я тебе нравлюсь, и это при том, что ты сейчас переживаешь за парня, который назвал тебя своей…
– Я ничья, – снова вырывается у меня. – Велл не мой парень, он…
– Любовник?
– Да как вы…
– Смею? – рычит Рэйгард. – Ещё как. Ты очень талантливо прикинулась невинной овечкой там, в таверне.
Прикинулась? Овечкой? Вскипаю, открываю рот, чтобы опровергнуть нелепое обвинение. И тут же останавливаю себя. В голове слова Велла о проходимце. Да кто он такой, чтобы судить обо мне? И тут же вторая мысль, которая кажется мне самой правильной. А может, это и есть мой шанс избежать искушений? И я говорю совсем не то, что собиралась:
– А даже если так, с чего вы взяли, что девушка, у которой отношения с одним парнем, легко и спокойно уступит и другому мужчине?
Во взгляде капитана вспыхивает холодный гнев. Даже не знаю, как я это вижу. Гнев он же всегда горячий. А тут смесь обжигающей ярости с холодным презрением, от которого внутри всё опускается. Почему? Моя задача – отогнать от себя этого мужчину. Любой ценой.
– Девушка, которая дала одному, – выплёвывает капитан, отстраняясь, – очень скоро становится доступной для всех. Этот парень явно из знати и всё равно на тебе не женится. Теперь я понимаю, почему все на тебя пялятся. Ждут своей очереди.
Это звучит как… пощёчина.
– Мерзавец, – не выдерживаю я.
Рэйгард снова переводит взгляд на полигон. Желваки ходят на его скулах.
– Зато честный, – парирует он. – Никогда не обещаю того, что не сделаю. Для долговременной любовницы ты сгодишься. Советую подумать и не продешевить. Со мной тебе будет лучше во всех отношениях.
Ответить не успеваю, да и не понимаю, какими словами объяснить гаду, что он гад.
А в следующий момент всё становится неважным. Общий вздох, какофония испуганных криков.
Рэйгард вскакивает со своего места. Миг, и он уже внутри.
Велл?! Я отвлеклась от того, что происходит на полигоне. И сейчас забываю обо всём, пытаясь понять, что случилось. Площадка пуста: ни брата, ни нарга.
Поверхность озера покрыта коркой льда. Воцаряется тишина, в которой отчётливо слышны звуки падения капель.
Не верю! Велл!
Треск, извилистые стрелы бегут по льду, раскалывая его на тысячи кусков. Из расширяющихся трещин выплёскивается тёмная вода.
А потом сама поверхность озера вздыбливается, подобно вулкану, и выбрасывает из жерла Роувелла и огромного, скрутившегося в кольцо змея.
– Он применил магию, – выдыхает с ужасом кто-то за моей спиной. – Нарг станет сильнее.
Но этот кто-то ошибается. Велл твёрдо стоит на площадке рядом с Рэйгардом, а змей с небольшой задержкой шлёпается перед ними и остаётся неподвижным.
Тело зверя сковано коркой льда.
Снова тишина.
– Я совершил ошибку, магистр, – разрезает тишину голос Велла, – во время танца сделал слишком большой шаг в сторону, и нарг наказал меня за промашку.
– Ты совершил прорыв, парень, – отвечает ему Рэйгард. – Открыл неплохой способ поимки нарга. Зачёт!
Приветственные крики. От волнения к глазам подступают слёзы.
– На сегодня всё, – перекрывает шум голос Рэйгарда.
Едва Велл выходит из-за загородки, его сразу же окружают сокурсники. Парни похлопывают Велла по плечам. Девушки жмутся к брату. Парочка красавиц трётся об него особенно энергично. Я встаю, но не отхожу от скамейки, не понимая, что делать в такой ситуации.
– Убедилась? – чуть насмешливо спрашивает Рэйгард.
Я даже не заметила, как он оказался рядом со мной.
– Вот и все твои отношения.
Сейчас мне чудится горечь в его словах. Вдыхаю запах нагретой смолы и специй. Разум мутится, и появляется глупое желание оправдаться. Сдерживаюсь с трудом. Это ведь то, чего я хотела? Пусть думает обо мне, что угодно. Главное, чтобы перестал меня преследовать. Почему же все внутренности скручивает от боли?
Горячее дыхание касается моего уха и чувствительного местечка за ним. Рэйгард выдыхает с какой-то исступлённой яростью:
– От ритуала с наргом отстраняю. Камзол принесёшь вечером. Заодно и продолжим то, что в таверне не закончили. Будешь стараться, возьму в рейд в качестве… личной помощницы.
