Рыжий и черный - Татьяна Лаас
— Что ж, искренне приношу свои глубочайшие извинения за причиненные неудобства…
— Никаких неудобств, лер Ренар. Чем я могу вам помочь? И прошу, давайте без длинных речей, как принято в семьях.
Мужчина снова улыбнулся, показывая ровные, мелкие зубы:
— Что ж, если мне милостиво разрешено вести себя как в семье…
Вик уже стонать хотелось от этого Ренара. И как он служил королю?! Или тот был любителем длинных речей и приторной льстивости?
— Ренар… Каеде… Можно к вам обращаться так? Мы кем приходимся друг другу? Давайте…
— Можете считать меня своим дальним кузеном со стороны отца, Виктория. — у Ренара даже голос чуть изменился, а темп речи ускорился.
— Кузен — так кузен. — согласилась Вик. — И так…?
— Люди принца Анри… — неожиданно для Виктории сразу перешел к делу Ренар, — …ранены и нуждаются в магическом лечении. Я сам не способен к такому, а пришлым магам принц Анри и его люди не доверяют.
Вик выдохнула — наконец-то стала ясна причина визита:
— Хорошо! Я с удовольствием помогу вернийским офицерам.
Ренар на миг удивленно застыл, теряя лицо:
— Вы разве способны к целебным плетениям?
— Да, — спокойно согласилась Вик. — Что-то не так?
Ренар Каеде уже взял себя в руки, пряча истинные эмоции:
— Нет, все хорошо. Я рад, что у меня такая замечательная и таланливая кузина. Когда вы сможете…
— Прямо сейчас, — перебила его Вик, подозревая, что обсуждения визита принцу и его офицерам могут опять утонуть в кружевных ненужных словесах. Она повернулась к Броку: — прости, я поеду в «Королевского рыцаря». Предупредишь Эвана? Я могу задержаться…
Брок, бросая на Ренара задумчивые взгляды, предложил:
— Я могу поехать с тобой, Вик.
Она положила руку ему на плечо:
— Не стоит так самоотверженно мне помогать — тебя ждет совещание. Полагаю, вернийские офицеры, как и ты, все на подбор, настоящие леры и не будут стыдиться принимать помощь от женщины.
Брок хотел что-то сказать, но Вик уже направилась к двери:
— Все-все-все, удачи, Брок!
Тому только и оставалось смотреть вслед Вик и неожиданному Ренару. Брок задумчиво произнес:
— Как-то она… Быстро сдалась…
Ему ответил Лео — он задержался в зале просто на всякий случай:
— Думаешь? Может, проследить? Ну… — он смешался под насмешливым взглядом Брока. — мало ли…
— Да ты еще больший параноик, чем я. Я-то понятное дело — не хочу на совещание, а у тебя откуда паранойя вылезла?
— Дык… — дернул плечом Лео. — О королевских Ренарах каких только слухов не ходит. Я наслушался по прошлой луне, когда Виктория только приехала в Аквилиту…
Брок задумчиво покачался с носка на пятку и глубокомысленно изрек:
— У неё питбуль с серебряными пулями. Она эфирница. Еще и лиса… Натуральная, оказывается. Думаю, справится с этим Каеде… А вот на совещание мне точно не хочется…
— Удачи! — только и сказал Лео, хлопая его по плечу.
Стоило признать, вечер начинался не очень, особенно когда в зале для совещания обнаружился Грег, и Брок понял, что напрасно пожертвовал собой и свободным временем — можно было с чистой душой пропустить сборище у лер-мэра. Только вот незадача — тот его уже заметил в толпе и рванул к нему — поздравлять с возвращением на службу, намекать, что без него это никогда бы не состоялось, и вообще… В конце беседы Брок понял, что лер-мэр Сорель считает его по гроб должным и своим в доску. Только этого не хватало! Уж лучше бы потерпел до конца расследования дела Чернокнижника, чем вот так попасть. И ведь не докажешь, что, если кому и быть обязанным, как это отцу Маркусу — без него бы тот суд не состоялся. Грег сочувственно смотрел на Брока, но помочь пока ничем не мог — он в толпе присутствующих был еще изгоем.
Исправить настроение, испорченное Сорелем, Брок решил сразу же после совещания. Попрощавшись с Эваном и заловив на крыльце Грега, Брок потащил его прочь в темноту вечера:
— Никакие возражения не принимаются! Нам стоит многое обсудить, так что готовься морально…
Грег напомнил:
— Пожалуйста, давай сегодня просто разойдемся — я дико устал, если честно. Я выплачу тебе любые неустойки за разрыв помолвки, только отдай уже документы… Поговорить можно и завтра.
— Я же сказал, что возражения не принимаются. Может, я тоже устал — вот вместе и отдохнем. Найдем сейчас ресторанчик, посидим, поговорим — Лиз стоит того, чтобы чуть-чуть потерпеть меня, ведь так?
Грег признал:
— Это запрещенный прием.
— Зато действенный! — фыркнул Брок. — Кстати, почему ты не обращаешься ко мне по прозвищу?
— Жабер? — кисло уточнил Грег.
— Э нет, это только для Лиз! Для остальных я рыжий. Пользуйся — разрешаю! А вот тебе прозвище пока не придумали. Забавно, да?
— Очень.
— Пока лидирует глупое черный-черный. Так себе, да?
— Да хоть как обзовите, — смирился Грег. Брок скривился — как-то он сам на себя не походил. Что-то в нем было не то. Может, действительно, сильно устал? Перегорел? Отец Маркус мозги ему сломал?
Он услышал вдалеке колокольный звон паровика и, подхватив Грега под руку, рванул к остановке. Они еле-еле успели, заскакивая буквально на подножку. Зато платить не надо — совсем как старые, добрые времена, когда Брок был еще патрульным констеблем и только собирался штурмовать служебную лестницу, надеясь, что как маг сможет преодолеть ступеньку между сержантом и инспектором. То, что он сможет претендовать на должность суперинтенданта, он тогда даже не думал. Впрочем, он скосился на кислого, очень хмурого Грега, претендовать на место суперинтенданта Брок и так не сможет — его место занял Грег.
Брок вздрогнул от этой мысли. Кочегар подкинул уголь в топку, и Брока обдало черным дымом — хорошо, что тут же налетел ветер, унося прочь и гарь, и глупые мысли — быть суперинтендантом, когда в кресле лер-мэра Сорель — увольте! Да и Грега подсиживать противно. Ветер трепал отросшие волосы Брока, бросая их в лицо, паровик несся вдоль Ривеноук, и жизнь была прекрасна! Город сиял огнями, город пел, отзываясь песней в сердце Брока, река плескалась в берегах, подсвеченная сотнями фонариков на прогулочных лодках.
Паровик почти добрался до конечной, и Брок спрыгнул на ходу, бросая:
— Ал, не отставай!
Тот угукнул, тоже спрыгивая и ругаясь — ногой угодил в лужу. Пришлось ему подсушить брюки — иначе в заведение «Веселая вдова» могут и не пустить. Вот уже которую
