Сердце генерала - Катерина Александровна Цвик
В какие странные игры подчас играет судьба…
Глава 24
Глава 24
Гладкая поверхность моря расходилась, рассекаемая носом корабля, который увозил нас подальше от негостеприимного Кахетского берега. Лимфея, местное солнце, только-только появилась над горизонтом, а утренняя тишина разрывалась быстрыми точными приказами боцмана. Матросы привычно носились по палубе, а мы с Сержем стояли на носу корабля и молчали. Отчего-то эта тишина, возникшая между нами после того, как мы наконец оказались на борту, была одновременно и уютной, и тревожной. Будто начни кто-то из нас говорить, и может случится что-то непоправимое. Тишина оберегала нас от ненужных слов, обвинений, извинений и много еще от чего, но тем не менее не убирала проблем, которые рано или поздно нам придется обсудить.
Но сейчас мы стояли рядом и смотрели вперед, плывя навстречу восходу и новой жизни. И кому, как не мне, знать, что в новую жизнь не войти под гнетом старых тайн и нерешенных проблем…
Я сняла с пальца кольцо, подаренное Исмаилом — силы уже появились, и я смогла сделать это без труда, — повертела его в руках, накладывая наговор, а вернее простое желание, которое обязательно сбудется, и выкинула его за борт.
— Ты уверена? — разорвал тишину низкий и такой любимый мною голос.
— Уверена. — Я улыбнулась, вспоминая русалок, для которых и отправила небольшой подарок, и подняла глаза на своего генерала. — Что бы ни случилось, уверена. Думаю, когда-нибудь это кольцо попадет к тем, кто просто любит украшения и для кого оно не станет приглашением, способным посеять в душе любимого человека семена недоверия.
— Любимого? — после некоторого молчания тихо и почему-то неуверенно спросил Серж.
— Любимого. — Я смотрела на него и впитывала черты заросшего щетиной усталого и такого родного лица. — Знаешь, я боялась произнести эти слова раньше, ведь ты не веришь в любовь, но… в нее верю я. И только она в особенно тяжелые минуты давала мне силы не отчаиваться.
Перед глазами внезапно пронеслись все те испытания, которые мне пришлось пережить после похищения, и в горле встал ком, а глаза защипали слезы. Я зажмурилась, пытаясь их остановить и прийти в себя, и внезапно ощутила, как Серж меня обнимает и бережно, но крепко прижимает к своей груди.
— Прости меня, — тихо произнес он. — Прости, что не уберег, что искал так долго, что…
Я приложила к его губам ладошку и выдохнула:
— Не надо. Просто обними меня покрепче и поцелуй.
И он поцеловал. Так нежно и как-то по-особенному проникновенно, что слезы все-таки полились. А еще в это мгновение я поняла, что должна ему рассказать, кем являюсь на самом деле. Да, я сейчас особенно уязвима, да, о таком лучше говорить при других обстоятельствах и в другом месте, но именно сейчас мне было очень важно ему открыться, чтобы окончательно принять себя в этом мире и шагнуть в новую жизнь, которая с рассветом нового дня так символично открывалась перед нами.
Колдунья была права — я должна рассказать о себе правду сейчас, иначе потом уже не смогу, и это будет стоять между нами, рождая недопонимание и подозрения. А мне этот мужчина слишком важен и дорог, чтобы допустить подобное. Уж лучше пусть все вскроется сейчас, и он примет меня такой, какая я есть, или… откажется от меня. Новая жизнь ведь может начаться по-разному, пусть и не так, как бы мне хотелось...
— Серж, — я отстранилась и посмотрела мужу в глаза, но теперь к моим губам приложил свои пальцы он.
— Не надо, все, что было в Кахете, пусть там и останется. — Он смотрел решительно, но боль в его глазах была слишком яркой.
Я улыбнулась, поцеловала его ладонь и отняла руку от своего лица.
— Я хотела сказать не о том. Ты прав, за это время мне пришлось многое пережить, но моя женская честь не пострадала. Мне удалось избежать физического насилия.
Серж внезапно сглотнул, будто протолкнул острый ком, и уперся в мой лоб своим, с облегчением прикрыв глаза.
— Но у меня есть тайна, — тихо-тихо начала я, — которую ты должен знать. Если после того, как ее узнаешь, ты… — теперь уже острый неприятный ком глотала я сама, — решишь, что я тебе не нужна… — Руки генерала сомкнулись вокруг моей талии, словно он опасался, что я прямо сейчас решу исчезнуть. А я чуть не разрыдалась в голос, таким невероятным в этот момент было эмоциональное напряжение. И выдавила: — Я пойму и… приму.
— Что не так? — сквозь зубы внезапно процедил он, и я поняла, что он напряжен не меньше. — Говори же!
Он продолжал прижиматься своим лбом к моему и смотреть в глаза. И под его испытующим горящим взглядом я выдохнула:
— Я не Эмма. Я умерла в своем далеком мире и очнулась в ее теле под звук рассыпающихся жемчужин и твои слова о том, что я… — неловко улыбнулась сквозь слезы, — дура.
Серж отстранился. Тишина, повисшая между нами в этот момент, вибрировала невысказанными словами и восклицаниями.
Глава 24.2
Наконец он прикрыл глаза и заговорил:
— Когда-то, как раз после того, как одна симпатичная истеричная особа порвала подаренное ей жемчужное ожерелье, я решил, что моей ноги больше не будет в ее доме. Принесу свои извинения и забуду об этой ненормальной как о страшном сне. Тогда же я встретил на улице старуху, которой помог подняться — кто-то толкнул ее, и она вместе с корзиной чуть не попала под копыта моей лошади. Старуха тогда схватила меня за руку, закатила глаза и произнесла: «Та, что в скором времени накормит тебя из своих рук, и есть твое счастье. Другого в твоей жизни не будет. Но счастье дастся тебе нелегко. В первый раз его попытается отнять недалекий юнец, второй — богиня смерти, третий — опасный враг из-за моря, и за счастьем тебе придется отправиться в другую страну,
