Моя жена – ведьма. Дилогия - Андрей Олегович Белянин
— Да мы, собственно, никуда и не идем… — почему-то начал оправдываться я. — Просто перед возвращением в Петербург Наташа должна забрать свои вещи, вернуть ключ хозяевам, попрощаться со стаей…
— С кем попрощаться?! — ахнул Анцифер. — С нечистью?
Я неуверенно заткнулся. Действительно, непонятно как-то… Жена (ведьма, оборотень, волчица) ведет меня (поэта, писателя, интеллигентного человека) за ручку — куда? В волчью стаю? В притон оборотней? В подземелье ведьм?
— Сережа, чем это он у тебя интересуется?
— Любимая, я пытаюсь найти для Анцифера удобоваримую причину для оправдания моего визита в… Сам не знаю куда, но, по его мнению, там страшно.
— Ничего особенного… Город как город, — фыркнула она.
— Вы слышали? Ничего особенного.
— Не пущу! — Ангел отважно растопырил руки, грудью став на моем пути. — Вспомните, к чему привело Адама грехопадение Евы… В каком таком городе может жить стая волков-оборотней? Что вы там забыли? А если, несмотря на то что вы ее муж, вас кто-нибудь по ошибке укусит?! С меня же в канцелярии голову снимут! Нет, любезнейший, уж если ей так приспичило юбку оттуда взять, пусть сама сходит и заберет. Не велика барыня…
— А ты не лезь не в свое дело! — тут же вступился лукавый, ненавязчиво подталкивая меня ладошками в спину. — У них семья, они сами во всем разберутся. Хочет он сходить в гости к оборотням — пусть идет. Может, ему на этом свете уже неинтересно?
— Да речь не столько о нем, сколько о ней…
— О ней? Ну, мало ли причин может быть у замужней женщины для привода любимого супруга в бандитский притон. Может, ей благоверный наскучил, может, у нее своя доля в этом деле, а может, просто черный цвет к лицу? Короче, отвяжись! Давай, Серега, бери жену и двигай в ритме вальса…
— Я вас не пущу!
— Серега, беги! Я его задержу…
Близнецы так дружно взялись за дело, что у меня от возмущения даже речь пропала. Эти наглецы решили самолично распоряжаться моей жизнью! Один недуром пихал меня в грудь, отодвигая подальше от черной дыры, другой столь же рьяно толкал в спину, а в результате меня кидало, словно мячик, то вправо, то влево. Представляю себе, как это выглядело со стороны.
Наташа, посмотрев на такое безобразие, сдвинула брови, топнула ножкой и грозно потребовала:
— Силы Света и Тьмы, заклинаю вас всей мощью Добра и Зла — сейчас же оставьте в покое моего мужа, идиоты!
Анцифер с Фармазоном остановились для обмена недоуменными взглядами. Воспользовавшись этим, я перестал раскачиваться и попытался отдышаться.
— Что вам обоим от него нужно?
— Один требует, чтобы я с тобой не ходил, другой настаивает на противоположном. Причем и тот и другой свято убеждены, что я там не выживу. Девочка моя, ты можешь более популярно рассказать мне о том городе, куда мы отправляемся?
— Конечно могу, но сейчас на это нет времени. Повернись, ты их видишь?
Мы трое обернулись. Вдоль линии горизонта растянулась длинная цепь всадников, копья и кирасы блестели в лучах полуденного солнца. Если применить дедуктивный метод, то лично я бы предположил, что это обиженные солдаты из злополучного монастыря. На русские ладьи они напасть не решились, а вот догнать беззащитную супружескую пару — на это особенной храбрости не надо.
— Кто же там так о нас соскучился? — задумчиво протянул черт, сложив ладони в подобие бинокля и хитро щуря глаза. — На первый взгляд ни одного знакомого лица. Нет, нет… вон тот офицер слева, на вороном коне с белой звездой во лбу, — я его знаю. Помните, он еще едва не попал по мне своим дурацким мечом? Потом твоя супружница быстренько лишила его зрения. Видимо, ненадолго…
— Любимый, пойдем. — Наташа решительно взяла меня за рукав. — Если они нападут все одновременно, я не сумею тебя защитить.
— Сергей Александрович, умоляю, ради всего святого, возьмитесь за нас с Фармазоном и бежим в другой мир!
— Ни за что! Им и здесь хорошо. Они славно пожили, познали любовь и разлуку, горечь потери и счастье встречи… Зажились, одним словом. Пора, пора… Возвышенная смерть вдвоем, рука в руке, с последним поцелуем под копытами разгоряченных коней… Что может быть романтичнее?
Я схватился за голову. Три голоса, перекрикивая друг друга, обрушились на меня одновременно. Каждый убеждал, грозил, возмущался, увещевал, требовал… Я начинал неторопливо сходить с ума, а всадники неумолимо приближались.
— Мол-ча-а-ать!!!
Близнецы заткнулись мгновенно, один от удивления, другой от восхищения моим командирским воплем. Наташа все восприняла иначе.
— Это ты… мне?! — В глазах моей жены зажглись недобрые огоньки, но, прежде чем она успела произнести еще хоть слово, я запечатал ее губы долгим поцелуем. Во-первых, давно хотелось, а во-вторых, так безопаснее. Если ваша жена ведьма, то стоит научиться останавливать ее гнев до того, как он сформируется в заклинание, превращающее вас, например, в тумбочку.
— Сереженька, а нельзя ли…
— Ну, не лезь, не лезь, зануда! Солдатам еще целых пять минут сюда скакать. Дай людям поцеловаться напоследок. Ля мур — такое дело!..
Я зыркнул на них, вздернув бровь, оба отвернулись, но продолжали перешептываться.
— Любимый… я… уже почти забыла, как ты это делаешь. Я… люблю тебя! Поцелуй меня еще раз…
До нас уже долетали возбужденные крики солдат. Наташа вновь нахмурила брови, а потом неожиданно встряхнула меня, взявшись за лацканы пиджака:
— Сережка, ты же у меня колдун — прочти что-нибудь!
— Точно! — поддержал Фармазон. — А ну-ка, братан, колдани им промеж ушей так, чтоб одуванчики из глаз посыпались. Давай-давай хотя бы в порядке эксперимента…
— Ну же, милый мой, прочти какое-нибудь подходящее стихотворение, иначе они действительно нас растопчут.
— Любимая, сколько раз можно повторять — я не колдун!
— Укушу за ухо, — честно предупредила она.
Я вздохнул и мельком взглянул на Анцифера, ангел невнятно пожал плечами, кивком головы выражая молчаливое согласие.
— Ладно, если вы все настаиваете. Только я не знаю, что бы такое выбрать… Все стихи в основном о любви.
— Маэстро, не кокетничайте, — поторопил черт. — Читайте первое, что взбредет в голову, или нам тут всем обеспечат бесплатный проезд с красивой музыкой… до ближайшего кладбища!
Я откашлялся и с выражением начал:
Для графини травили волка.
Его поступь была легка…
Полированная двустволка —
Как восторженная строка!
Он был вольный и одинокий.
На виду или на слуху.
Стрекотали про смерть сороки
Беспардонную чепуху.
Упоенно рычала свора,
Егеря поднимали плеть —
Все искали, где тот, который
Призван выйти и умереть?
