Магический УПС, или Как обучить молодую Ягу - Татьяна Антоник
Я всячески пыталась скинуть ополоумевшую блондинку, но она еще больше цеплялась, оставляя на мне царапины. Со своей стороны не осталась в долгу и своей же больной головушкой втемяшилась в лоб противнице, а потом еще и кулаком под ее глазом добавила.
– Дуры, успокойтесь! – вопила сверху моя подруга, вырывая клочки волос у царевны.
С Волковой тоже происходило что-то странное. Нависая над нами, в попытке оттащить Милу, я успела заметить, как меняются цвет ее глаз с глубокого зеленого на яркий желтый, а зрачки из круглых больше походят на волчьи. Ее ногти удлинились, и она без труда подхватила Моревну над собой, усаживая русалку в ванную.
Потом проясним, что за метаморфоза со Златой, но сейчас я желала только одного – справедливого возмездия. Рывком включила ледяную воду и направила струйки душа на обидчицу.
Мила точно малость охренела, а до меня медленно дошло, что я идиотка. Нашла чем пугать русалку. Но все-таки эффект проявился. Соприкоснувшись с водой, Моревна преобразилась, обернулась волшебным светом, а через секунду показала свой невероятной красоты хвост с фиолетовым отливом чешуи.
Все бы ничего, но она горько плакала и дальше забивалась в угол.
– Мила, я все понимаю, – испытывая небывалый стыд, ошарашенно отключила душ. – Но у тебя никаких психических заболеваний нет?
Налицо биполярное расстройство.
– Отстань, – всхлипывала царевна, утирая раскрасневшиеся глаза. – Как вы только появились, все наперекосяк пошло.
– А мы здесь при чем? – влезла в разговор чуть успокоившаяся волчица. – Ты первая начала.
– Потому-у что Люба была моей подру-угой, – рыдала Моревна, не делая попыток выбраться.
Она шевелила хвостом и печально вздыхала, пока я со Златой растерянно переглядывалась.
– Маша вроде тоже тебе близка, – заметила я.
Нет, грусть ее я понимала, но русалке следовало пересмотреть свое поведение. Даже Бойцов и Иванов меня за убийцу не приняли, хотя могли и бдительность усыпить, но у меня и мотива-то нет. Девушка была вполне дружелюбной, неагрессивной и милой.
– Это другое, – шмыгнула носом соседка. – С Машей я здесь познакомилась. Все со мной дружат только из-за отца.
– Тогда ты просчиталась, – Волкова добавляла поленьев в разгоравшийся огонь эмоций. – Мы были абсолютно не в курсе, кто там у тебя отец, могла вести себя нормально и еще близких людей заиметь.
– Злата, подожди, – я уселась на бортик. Все-таки мы с ней обе добрые и всепрощающие. Мне сложно осознать проблемы богатой и знатной морской царевны: у нее родители, довольствие и, похоже, что окружающие ее спутники всегда хотят получить какую-то выгоду. У меня, наоборот, ничего подобного. В моем мире, услышав, что я сирота, выросшая в детдоме, все закатывали глаза и старались держаться подальше. – Мила, может, зароем топор войны? – предложила плачущей девушке. – Ни тебе, ни мне это противостояние не нравится.
Русалка с удивлением воззрилась на меня, но на лице быстро образовалось надменное выражение, промелькнуло, а за ним опять настало изумление.
– Я не могу, – завертела она головой. – Меня мама прибьет.
Теперь пришла моя очередь удивляться. Я в Тридевятом царстве третий день. Чем я насолить Марье Моревне успела? С такими показателями на курс дипломатии моя дорога прикрыта.
– Хорошо бы получить контекст, – невесело усмехнулась и стянула полотенце с полки, подавая его Миле. – За что она меня невзлюбила?
– Ты не знаешь?
– Мила, не тупи, – окончательно разозлилась Злата, поглядывая на часы. Боевка неумолимо приближалась, а из всех нас, она единственная душ так и не приняла. – Мы в Университет в жизни бы не оказались, если бы не Иванов, – мстительно вспомнила про него, потирая костяшки пальцев.
Волковой в УПСе нравилось, но это не значило, что она не хотела отомстить ректору за наше точное попадание в непонятный, неизведанный и странный мир.
– Так, твоя бабка с моим отцом гуляла, – насупилась Моревна, обтираясь махровой тканью. – Теперь на дне всех Бабок-ежек не любят.
– Ну, и что, – я протянула ей руку, помогая встать. – Ты в кабинете возмущалась из-за слов Юсупова, а меня тоже под гребенку загребла? Почему я должна отвечать за действия бабушки?
Вообще, было бы неплохо и дневник Увиты заиметь, если таковой есть. Вдруг она была очень любвеобильная дама? Буду ее мужчин за километр обходить. Вот и Вячеслав Алексеевич моих товарок недолюбливал.
– Вы все такие, – забурчала Мила. – С толку сбиваете, наглеете, в себя влюбляете…
– И опаздываем! – Злата вытолкала меня и русалку за дверь. – Болтайте, но в комнате, а я на отработку к Контузову не хочу!
Вздрогнув, я поторопилась со сборами и даже помогла оборотнице вытащить вещи, пока она плескалась. Михаил Матвеевич еще с первой пары создал образ очень изобретательного профессора. Ползать в грязи, болтаться на канате и перелезать через непреодолимые стены никто из нас желанием не горел.
– Ну, что, мир? – оглянулась на задумавшуюся о чем-то царевну. – Поругаться успеем еще.
– Ладно, – нехотя согласилась Моревна, натягивая розовые леггинсы и топ. – Но я присматриваюсь.
– Как и мы, – фыркнула в ее сторону.
Дождавшись Злату, мы втроем приспустили на всех парах к месту сбора. Вот-вот начало занятий, и на улице образовалась приличная толпа новоявленных студентов. В этот раз все уже были в подходящей одежде: не увидела никого в сарафанах или в платьях из муслина. Зато любители современности сверкали подтянутыми телами в обтягивающей яркой синтетике. Больше всех, конечно, выделялась фигуристая Моревна и я. Не потому, что были в хорошей форме, а потому что мое лицо было расцарапано, а у русалки под глазом наливался синяк и была разбита губа.
– Доброе утро, бойцы, – поприветствовал нас суетливый Контузов. Он держал в руках деревянные мечи и внимательно на нас поглядывал. Что-то подсказывало, что повязка у него на глазу чисто номинально. Разглядел же он меня и соперницу на галерке. – О, девчата, – расплылся в широкой улыбке. – Подрались, да?
В мыслях сразу обозначилась строка методички и строгий голос Вячеслава Алексеевича. Драки на территории Университета правосудия, если, конечно, не на боевке, были строжайше запрещены.
– Никак нет! – громко заявила, предупредительно подмигивая Миле. – У меня кот ночью на улицу просился, а я не выпускала.
Развела ладошки в стороны, всем своим видом изображая несчастную жертву.
– А вы? – он скептически посмотрел на Моревну.
– На кафеле поскользнулась, – робко проговорила девушка.
– Ага, так я и поверил. – Преподаватель пробирался через ребят, которые с любопытством оборачивались на нас. – Быстро признавайтесь! Кто первый начал? Что за повод?
– Эй, нельзя никого сдавать!– пискнула Злата. – Это все с детства знают.
У нее, к счастью, никаких следов от побоища не осталось. Ну, кроме пары белых волосинок на костюме.
– Неправильно, – сощурил глаза Михаил Матвеевич. —Нельзя никого сдавать, пока дознаватель сделку не
