Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света (СИ) - Тур Тереза
Хорошо. Красиво. Спокойно.
– Смотри, – тихо проговорил мне на ухо Ролан.
Сначала я просто услышала звук. Мощный, неотвратимый гул притягивал к себе, звал и манил против воли.
Водопад! Вода неслась с высокой скалы вниз, и её, несмотря на все опасения, нестерпимо хотелось коснуться! От восторга я на мгновение забыла, как дышать. Сверкая на солнце миллиардами алмазов, брызги устремлялись вниз, в бездну.
– Спасибо, – прошептала я совсем тихо, но он услышал.
Улыбнулся.
– Можно пригласить тебя на ужин?
Я кивнула.
Уже подлетая к форту, он вдруг спросил:
– У тебя точно всё в порядке? Ты же зачем-то пришла…
…
Ролан смотрел на меня, и в его глазах отражался отблеск заката, который мы разделили на двоих. Мне вдруг захотелось понять, о чём думает этот человек, когда вот так замирает…
Странная дрожь пробирала всё тело от макушки до кончиков пальцев ног. Что со мной?
Я вздохнула, мне стало не по себе собственных чувств, и момент непонятного очарования исчез, словно спугнули Должно быть, я просто ещё не пришла в себя, оставаясь под впечатлением полёта, заката и красоты.
– Пойдёмте ужинать, – приказал монсеньор уже в своей обычной манере. – И подумайте, что можно сделать с обувью. Ваши туфельки совершенно не предназначены для этой местности.
Последнее замечание он проворчал, как старый брюзга. Скажите пожалуйста. Да я из сапог больше не вылезу! Никогда и ни за что! Что он за человек, этот Ролан?
– Вы когда собираетесь в столицу? – спросил он после того, как слуга подал чаши для омовения рук, судя по красоте и изысканности фарфора, Ролан с ними путешествует, потому как вряд ли здесь, в Приграничье, можно найти нечто подобное. Видимо, менее изысканная посуда не достойна особы королевской крови.
Я представила себе Верного, навьюченного подобной красотой, с перекошенной мордой, тяжело поднимающегося в воздух. И Ролана, отчитывающего птаха: «Осторожно! Береги фамильный сервиз, а то руки мыть будет не из чего!» А бедный грифон послушно отвечает...
– Джо?
– А? – вынырнула я из ехидных мыслей.
– Вы улыбаетесь, – заметил маг. – И у вас блестят глаза...
Он терпеливо молчал, ожидая, что я сейчас расскажу о своих мыслях. Ну уж нет.
Неожиданно я смутилась.
Спасибо, он не стал настаивать, а то было бы неловко… перед Верным.
– Итак? – спросил монсеньор после того, как мы, молча отужинав, перешли в комнату с огромным камином. Обстановка здесь царила весьма суровая, исключение – мягкие, удобные кресла, совершенно не вписывающиеся ни в эту комнату, ни в этот вечер.
– Мне нужна ваша помощь, – начала я.
– Всё, что смогу, – улыбнулся Ролан.
Я воодушевилась таким началом беседы.
– Надо установить, откуда идёт источник заразы. Я склонна рассматривать превращения, что случились с сыном госпожи Норри, как болезнь. Странную, явно магического плана, но болезнь. Следовательно, что мы должны сделать? Во-первых, обследовать больного. Кровь, состояние, динамику.
– Джоанна, – вдруг вклинился в мою воодушевленную речь Ролан.
– Потом, – я была слишком увлечена, чтобы обращать внимание на его тон. – Если перейти на магическое зрение, парень весь облеплен чёрной паутиной. Я магическим зрением владею плохо, но вы могли бы помочь.
– Довольно.
Я кивнула, потому как почти закончила:
– И ещё. Мне нужно, чтобы ваши следопыты помогли пройти маршрут, по которому двигался старатель. Если его заразили, а скорее всего, это так и есть, необходимо выяснить, каким образом. Проанализируем результаты исследований, возможно, нам повезёт и удастся создать противоядие. Так мы спасём остальных от заражения.
Я выдохнула. Посмотрела на Ролана, который глаз с меня не сводил. И уж совершенно не ожидала от него:
– Вы не будете влезать в это расследование! – рявкнул монсеньор так, что в глубине дома что-то жалобно звякнуло, должно быть, изысканные чаши для омовения рук не выдержали. – Если я узнаю, что вы не послушались… Хотя, о чём это я? Вы же не послушаетесь, потому что у вас начисто выключен инстинкт самосохранения и здравый смысл!
– Ролан! – я вскочила.
Он немедленно поднялся. Так мы с ним и застыли, уставившись друг на друга, словно враги.
– В Биргенгеме происходит что-то странное, Джо. И вряд ли за это несут ответственность горы, как утверждают местные жители. Я всенепременно доберусь до того, кто не даёт спокойно жить одному из городов королевства. Но вы!
Монсеньор навис надо мной разъярённым чудовищем. И не было Колокольчика, чтобы забросить меня на спину и увезти. Страшно не было, скорее, грустно и безнадежно.
– Вы… – ноздри монсеньора раздулись, он выставил на меня указательный палец. – Вы отправляетесь к Альфреду. И пусть он вам, неугомонное и несносное создание, безопасность обеспечивает!
Я сжала кулаки. Шагнула назад. Развернулась и пошла к выходу.
– Джо, – Ролан оказался передо мной. – Послушайте. Это для вашего же блага.
– С дороги, монсеньор, – прошипела я.
– Джо.
Я выскочила во двор, как будто за мной гнались. Я не боялась его гнева… Я боялась, что он увидит слёзы у меня в глазах. Ну уж нет. Хватит. И так показала себя полной дурой.
«Чем вам помочь, Джо? Вы же не пришли просто так…» А я и купилась! Закат в глазах, полёт на грифоне… Растаяла!
Как есть дур-ра...
– Гр-р-р-р? – во дворе форта я натолкнулась на что-то теплое и даже не сразу поняла, кто это.
– Колокольчик? Ты тут откуда?
– Фр-р-р…
– Ты не представляешь, как же я тебе рада! Летим отсюда, – миг, и я в седле.
Грохнула дверь.
– Джоанна! – окликнул меня голос Ролана. – Постойте.
– Вперёд, – и мы взмыли в темноту ночи.
У меня зуб на зуб не попадал, потому как без волшебного плаща и специальных сапог на грифоне делать нечего.
– Кр-р-р, – в голосе Колокольчика появилась тревога, и меня овеяло теплым воздухом и завернуло в тёплое одеяло.
– Ты что? – я настолько удивилась, что едва не вывалилась из седла. – Ты… так умеешь?
Мы благополучно добрались, и я определила грифона в конюшню. Интересно, как он выбрался? Бегом припустила в дом: холодно, уже и не по-осеннему даже. Ледяной ветер пробирал до костей, казалось вот-вот пойдет снег, а ведь последний летний месяц в разгаре… Что же зимой-то будет?!
Вот и узнаю, потому как слушаться Ролана и исчезать из Биргенгема не собираюсь.
Так что… Уверить девочек в том, что у меня всё в порядке, хорошо хоть, что после полёта на Колокольчике слезы высохли, разогнать их спать: завтра тяжёлый день. Надо будет встать пораньше, лететь за камнями, заказов тьма!
Уложив детей, залезла под шкуру, словно медведь в берлогу. Закрыла глаза.
Мы поругались с Роланом.
Непонятно почему, но меня это задело. Раньше, до того, как мы с ним столкнулись на краю света, у самых Скалистых гор, меня бы этот факт не задел. Хотя справедливости ради надо отметить, что мы с монсеньором отношения не выясняли никогда. Он кривился, когда видел меня, выдавал нечитаемый взгляд тёмных глаз, коротко кланялся и удалялся. Я смотрела вслед выразительной спине, высокомерной, подрагивающей от пренебрежения ко всем и вся и ко мне лично. Во всяком случае, так мне всегда казалось. Я всегда чувствовала облегчение, стоило Ролану исчезнуть из поля зрения.
Что же изменилось теперь?
Так. Джоанна, возьми себя в руки. Успокойся. И признай, что ни-че-го. Потому что ничего не может у тебя быть с кузеном короля… Так. Стоп. Что значит «ничего не может быть»? Это что значит?
Окончательно запутавшись, я в первый раз в жизни захотела... выпить чего-нибудь. Крепкого. И не в составе успокоительной настойки, там спирт применяется часто, а…
Напиться и отправиться скандалить с… А? Как вам такой план, господа?
Всё. Хватит. Выпить успокоительных и спать, пока ещё какая-нибудь светлая идея не пришла в голову. И самое главное, пока я не понеслась её реализовывать.
