Инструктор-попаданка в мужской военной академии (СИ) - Наташа Фаолини
— Что?
— Муж твой.
— Схрена? — не удержалась, сдвинув брови к переносице и хмуро поглядывая на дознавателя, на лице которого выражалось изобилие самодовольства.
— Мы были вместе этой ночью, а пока ты спала я надел на твою руку брачный наруч.
Закатав рукав кофты с подозрением посмотрела на золотой браслет, представляющий из себя сплошную литую полосу в которой можно было разглядеть свое отражение. Ни застежек, ни выемок, чтобы снять украшение, я не обнаружила, а стянуть так и не получилось — ладонь больше и шире, не пролазит. Так вот откуда он взялся.
— Но я согласия не давала!
— Ты его дала, когда пустила меня в свое тело, а я воспользовался ситуацией. Каюсь, — говорил, а лицо не выражало и капли раскаянья.
А вот на Питера страшно было смотреть. Он то ли злился, то ли смущался, но итог оставался один — ректор сидел красный, как помидор, старательно делая вид, что его тут нет, а камзол, на удивление, удачно сливался по цвету с сатиновой шторкой.
— Ладно, с одним разобрались, — махнула рукой, — а вы что скажете, Питер?
Под ребрами бурлили удивительные чувства, когда бы я в прежней реальности смогла оказаться в ситуации подобной этой? Искать мужей. Не одного. И все это даже не противоречит закону, а наоборот — потворствует.
— Не думаю, что это хорошая идея, — тихо проговорил ректор, даже не удосужившись отлепить взгляд от окна, — вам стоит поискать других кандидатов, Урсула.
Вот сейчас вообще не поняла. Сам ведь признавался в трепетной симпатии, хоть и не мне лично, а сейчас, когда я фактически сама себя предлагаю — отвергает. В мире, наделенном магией, и логики в поведении людей не должно быть?
И хоть академия полнилась мужчинами, найти среди них знатных было еще той задачкой. Не устраивать же всеобщий опрос. А Питер вот, на ладошке. Холостяк.
Нужно было его уговорить.
— Обещаю, что никаких приставаний с моей стороны не будет, я не собираюсь требовать от вас секс, но Питер, я в сложной ситуации. Помогите.
Про деньги предупредительно промолчала, все-таки он мне зарплаты выплачивает.
— Почему вы просите меня об этом? Я не подхожу. Вам стоит только попросить, Урсула, и выстроиться очередь из кандидатов всех мастей и сословий. Красивых, здоровых и молодых.
— А я хочу старого и хромого, — парировала, поджав губы.
Со стороны Бастиана послышался смешок. Под моим немигающим взглядом дознаватель отвернулся, упершись в подлокотник и прикрывая широкую улыбку двумя пальцами.
Судя по выражению лица ректора, в голове у него шла настоящая борьба.
— Я устал от женских насмешек и хочу спокойствия. Да, я старый, больной и хочу доживать свои дни тихо, — вдруг выпалил он, а красивое мужское лицо пошло красными пятнами. Сейчас он точно злился.
Кажется, палку я перегнула. Ну а как еще вывести его из этой удобной раковины зоны комфорта?
Возле академии мы выгрузились втроем. Питер сразу устремился в кабинет, чтобы закрыться там на замок, в надежде, что я не доберусь, а Бастиан увязался за мной.
— Да не сбегу я! — бурчала, посматривая недовольно на сопровождающего, вышагивающего за спиной.
— Это моя обязанность — сопровождать тебя два дня, пока ты ищешь оставшихся мужей, считай меня конвоиром. Я даже спать буду в твоей комнате.
— Тогда плати за аренду, — фыркнула я.
— Я муж твой!
— Ты конвоир, — прошептала, захлопнув дверь перед носом дознавателя и на всякий случай подперла ручку стулом. Всем нам надо немножко одиночества в этот непростой день.
Комната была перевернута вверх дном, похоже, что тут проводился обыск. Книги и блокноты валялись на полу, ковер скручен и отложен в сторону, подсвечник закатился в дальний угол под кровать, даже моя новая одежда была вывалена из чемодана и хаотичными кляксами валялась на выкрашенном полу!
Как и следовало ожидать, записка от настоящей Урсулы исчезла. Нужно было ее сжечь! Но с другой стороны, скорее всего, она попала в руки к Бастиану, ибо только так можно было объяснить его внезапное познание в моей иномирности.
Как ни крути, а Бастиану пока что можно было доверять, пока он таскается за мной в надежде оплодотворить матку и заиметь наследника. Пусть нас и не объединяли общие интересы, но пути на этом этапе сходились.
Не дали мне и десять минут побыть в одиночестве, как в дверь начал кто-то настырно ломиться, выстукивая на деревянной поверхности костяшками пальцев чечетку.
— Урсула, откройте! Все хорошо?! — по ту сторону двери слышался до крайности взволнованный Грей и стоило мне распахнуть проход, как была заключена в крепкие теплые объятия, а под ухом быстро-быстро билось сердце мужчины, — я так переживал! К вам никого не пускали, я приходил несколько раз!
— Грей… тебе нужно присесть.
— Хорошо, — выдохнул мужчина, поднял стул с пола и присел на него, так и не отпуская из рук мою ладонь, а в глаза как заглядывал — я почти почувствовала сожаление о ночи с Бастианом.
Именно в тот момент браслет на запястье был замечен, глаза куратора расширились от изумления, а губы чуть удивленно приоткрылись.
— Кто… твой муж?
— Я, — послышалось со стороны входа, и мы вдвоем повернулись на звук голоса Бастиана.
Я его сейчас чем-то стукну!
Глава 13
Грей молчал. И переводил удивленный взгляд с меня на Бастиана. Но руку так и не отпустил, даже наоборот — сжал ладошку крепче.
— Я сейчас все объясню, — проговорила с досадой чувствуя, что звучит, как оправдание, хотя, оно и есть, — это решение суда. Мне нужно четверо знатных мужей, которые смогут поручиться за меня. В запасе есть день с половиной, чтобы найти еще троих. Прошу, скажи, что у тебя есть какие-нибудь герцоги в родословной.
Кто бы знал, на чем я вертела этот их суд.
— Нет, весь мой род — простолюдины, я добился большего, чем несколько братьев, но сословие от этого не становится выше, — проговорил мужчина печально, качая головой.
Его грустные огромные голубые глаза заглядывали в саму душу, а большой палец руки оглаживал внутреннюю часть ладошки. И как-то так разом все нахлынуло: наша ночь, его забота и переживания обо мне. Грей был первым человеком, которого я здесь встретила, очнувшись в чужой комнате. И пусть он сам не знал этого, но очень помог адаптироваться в новых реалиях.
— Слу-у-ушай, — бодро протянула я, — а ты не хочешь пятым быть?
Несколько секунд тишины и от двери послышалось грозное:
— Урсула!
Что-то треснуло. Я понадеялась, что это не Бастиан рвет на себе одежду.
— Хочу! — уже не так уныло
