Леди в синем. Становление - Юта Пахомова
Соня совсем позабыла про мороженное, а когда все же вспомнила, то поняла, что ей мороженое есть уже совершенно не хочется, она бы съела что посущественней…
Глава 8
София готовила семейный обед, либо ужин — это как повезет, надеясь на то, что сегодня отцу все же получиться прийти домой, что случалось не сказать, что редко, но все чаще случалось не заставать его дома днями на пролет.
Работая и живя жизнью военного Генрих, по долгу службы мог задерживаться на работе допоздна, а иногда и вовсе оставаться на работе, либо на месте очередных испытаний или командировок. По началу за ней присматривал Сергей, а затем, когда она подросла и отец убедившись, что она может за себя постоять стал оставлять ее одну, под свою ответственность. Он был замечательным отцом, и Соня его очень любила, что было взаимно так, как ценнее Софии у Генри никого не было и быть не могло.
За приготовлением ее и застало новое оповещение с военной академии…
Быстро схватив кухонное полотенце, Соня вытерла руки. По привычки она протянула обе руки начиная от груди до бедер чуть стягивая руками свою талию, чем попыталась успокоить свои разбушевавшиеся мысли, тем самым как бы заставляя их принять правильную форму и успокоиться. Это было совсем без надобности, ведь ее никто не видел, однако так она чувствовала себя увереннее. Соня сделала глубокий вдох и повернула руку с браслетом на себя, так чтобы увидеть, что же ей прислали. Как и в прошлый раз все было сказано по существу…
" Уважаемая София Плутова, Вы допущены до продолжения прохождения вступительного отбора в Военную Академию Зеридской Конфедерации. Ваш четвертый этап пройдет завтра в 8: 00, который будет приходить по этому же адресу. Просим в назначенное время быть к холе на первом этаже. Форма одежды не нормирована. Четвертый этап — ВОСПРИЯТИЕ."
Кратко, четко, лаконично. Вот что подумала о письме Соня, прочитав его в третий раз. Первые два раза ей понадобились, чтобы убедить себя, что она все же прошла этот этап, даже не зная точного результата по своей аттестации. Соня прошла дальше, а насколько хорошо она это сделала, она поняла, что узнает только, когда ее допустят к пятой и финальной части поступления, а точнее к разговору с комиссией и подведению всех итогов.
Доготовив то ли обед, то ли ужин, девушка поела в одиночестве, оставив вторую часть приготовленного блюда в контейнере, который поддерживал сохранность и температуру блюда на протяжении недели. Она поставила контейнер на обеденный стол, который стоял как раз по центру просторной кухни и убедившись в том, что по приходу домой отец заметит его, поднялась наверх к себе в спальню, для того чтобы попытать свою удачу и попытаться найти хоть какую-нибудь информацию о столь секретном подразделе для защитников. Ей надо было знать куда она могла вляпаться и с чем по незнанию и воле случая может связать свою жизнь.
Уже на верху она решила не пользоваться своим постоянным соратником, наручным браслетом, а зайти в мегосеть, либо МеГсу, через установленный, мощный компьютер в ее спальне.
Чтобы разузнать хотя бы что-то ушло уйма времени и сил, а результата оказалось катастрофически мало. Выходило, что многие страницы сети кишели какими-то сплетнями и невероятными рассказами, как было указанно — правдивые истории очевидцев, однако это был очень спорный вопрос стоит ли верить этим источникам и этим историям. Слишком уж невероятно звучали они. Во многих местах так вообще был откровенный бред и выходило, что не посвященные личности попробовав раздобыть какую-то информацию сталкивались с откровенной выдумкой и упершись в своих изысканиях прекращали всякие попытки к дальнейшим поискам. Они просто сдавались.
Как дочь стратега, Соня понимала, что это очень действующий ход самих военных, которые таким образом отсекают большую часть желающих сунуть свой нос в им неположенную информацию. Однако, как все та же дочь, того же великолепного стратега она пыталась пробиться дальше всей поверхностной информации. Она убила на это дело весь оставшийся вечер, позабыв обо всем, заметив только, что отец домой так и не пришел в этот вечер, что не удивительно с его графиком и образом жизни.
Потратив уйму сил и времени, София так ничего толком не добилась, что наводило на мысли о том, что в действительности Серый оказался прав и такая спецподготовка и в правду существует, однако она столь секретно и столь тщательно оберегается, что о ее существовании знают единицы, либо многие, но информация считается закрытой для людей, не имеющих к ней доступа. Скорее всего отец Сони Генри владел этой информацией, но Соня не была уверенна наверняка.
Она пыталась вспомнить все разговоры с отцом об академии, которые они вели в последнее время. Соня бредила пойти по стопам отца и стать военной, стать значимой частью структуры, защищавшей ее родину. Место, которое она гордо называла Родиной и Домом. Потратив уйму времени на попытку припомнить хоть что-то, Соня поняла всю безнадежность этой затеи, так как всегда при разговоре об академии подразумевалось, что она пойдет, как и Генрих на стратега, а не на защитника. Такой идеи не проскальзывало ни у отца, ни у дочери… Эта была задумка самой Судьбы.
Только сегодня вечером, Соня неосознанно поняла, что по стечению обстоятельств, на которые она не была подвластна повлиять, она так и не сказала отцу, что поступает совсем на другую специализацию.
Так получилось, что с того момента как она обрела свой дар и стала очень остро воспринимать все окружающие ее эмоции, она стала реже выходить на улицу и с кем-то встречаться. Да, это не было осознанно, так как девушка тратила очень много времени на то, чтобы подготовиться к поступлению. Очень много времени уходило, на овладевание своими новыми навыками и попытки защитить как себя, так и окружающих от его неправильного влияния. Время на простые прогулки было катастрофически мало, что не сильно огорчало Софию.
Разговоры, хотя и присутствовали в это время с отцом, однако их количество и продолжительность очень сократилась, что было разумно, ведь Соня знала точно, как отец уставал на работе. Он был вымотан, как физически, так и морально. Девушка пыталась списать все на его работу, но тот набор чувств, что он резонировал от себя, заставлял усомниться, что дело только в работе. Слишком много было серьезных
