Ценнее власти (СИ) - Арунд Ольга
Потому что метка это слишком!
Поёжившись, я подхожу к ограждению.
Что я о ней знаю? Непростительно мало. И всё же.
Вздохнув, обхватываю плечи руками.
Итак, метка оборотня. Знак на коже, который появляется после того, как кто-то из них решает до конца жизни хранить кому-нибудь верность. И сразу вопрос, чьей жизни. Если оборотень и человек – человека, без вариантов. Если оборотень и оборотень – кто кого первый сведёт в могилу. А если оборотень и вампир?
В теории вампиры бессмертны, это мы уже проходили. На практике, в конкретно нашей паре Мар застрелится первым. Гарантия потомственной ясновидящей.
Вздохнув ещё раз, я прохожусь по площадке, иду к единственной двери, замираю в шаге от неё. И опираюсь спиной о каменную кладку рядом.
Съезжаю вниз, чувствуя, как щекотят кожу острые выступы камней.
Иногда неплохо быть вампиром. Больные почки мне теперь не грозят так же, как и воспаление лёгких. Камень, который раньше заморозил бы вмиг, сейчас ощущается приятной прохладой. Самое то для взбудораженного сознания.
Итак, метка. После того как оборотень определится, он должен получить согласие пары. Или не должен? Мда, зря я нарычала на Калату, надо было сначала вытянуть из него подробности.
Допустим, согласие нужно. Допустим, оно дано. Что дальше?
А дальше самое интересное – собственно, процесс, который интимный, даже если без секса. Для этого учебники не нужны, понятно и так, что в первом же углу метки не ставят. Тем более что понятия брака у оборотней как бы не существует. Есть пара, есть метка, есть официальная регистрация для самых ответственных.
Но как я-то умудрилась влипнуть в этот процесс? Причём, что самое обидное, влипнуть до идиотизма непорочно. Не при поцелуе или объятиях, про остальное я, вообще, молчу. И без желания Марека.
И не то чтобы я в нём сомневалась, особенно после прошедших двух суток. Просто бесит.
Потому что не вовремя. Потому что проблемно. Потому что по-идиотски. Потому что до одинокой слезы, которую я зло вытираю тыльной стороной ладони.
Здравствуй, нервный срыв. Давно не виделись.
Я тяжело вздыхаю.
Ладно, чем мне это грозит?
Ненавистью Бенеша? Из груди вырывается насмешливое фырканье. Этого, если припрёт, никакая метка не остановит несмотря на безобидный вид рубаху-парня. Подозреваю, князь с большим и искренним удовольствием сделает меня вдовой. Но не выпустит из когтей богатство в виде вампира княжеской крови. Вот только вампир этот – я, так что придётся пообломать ему клыки. Попозже, после того как я вытащу Мара из чёртовой клетки.
И да, я злая, голодная эгоистка. Не потащили бы меня сюда, может, и обошлось, а так… терпите.
Только мне что, отказаться теперь от топов и маек? От открытых платьев и бикини? С другой стороны, может, та метка и размером с монету.
Обязательно, только не с моим везением.
Взглянув на хмурое небо, я перевожу взгляд на парапет, на ярко-красный подол, в этом антураже ни разу неуместный… и встаю.
Злиться в одиночестве недостойно правнучки княгини Колмогоровой. В конце концов, мне к ней рано или поздно возвращаться, а у бабушки память хорошая. В отличие от характера.
Фыркнув, я понимаю, что ни разу не подумала о Маре. В том смысле, что в голове не мелькнуло даже доли протеста. То есть я не против метки или именно его метки? Стоило подумать о Мареке, и в груди потеплело. Поня-ятно. И вот интересно, это метка так действует или это я напрочь влюблённая непонятно кто?
Ответ напрашивается сам собой, но о нём я подумаю попозже. А пока найду чем бы прикрыть спину и на ком бы сорвать злость. Благо, что в моём распоряжении почти три сотни ни разу не невинных существ.
И самые не невинные среди них встречают меня у подножия лестницы.
– Мальчики, вам кого? – поднимаю я бровь, иронично улыбаясь.
Мальчики в количестве восьми штук молчат, сопровождая каждое моё движение тяжёлыми взглядами.
– Ольга Щенкевич?
А что, меня можно с кем-то перепутать?
И, кстати, я всё ещё Щенкевич или уже немножко Дворжак? Ещё один вопрос пока без ответа.
– Я за неё, – ирония трансформируется в ласку.
Потому что вот они – герои, которые помогут мне вернуться на приём и никого не убить.
Тем более что тёмное и кровавое нечто уже просыпается внутри меня, с ходу определяя, кто основное блюдо, а кто десерт.
– Вы должны пойти с нами. – Единственный разговорчивый среди них делает шаг вперёд.
А на удачную лестницу меня занесло. В боковом ответвлении основного коридора. Удалённую от гостей, спален и шумихи. Практически без света, хоть это не мешает никому из нас.
Вот только туфли бесят.
– Меня ждут, – понизив голос, доверительно сообщаю я им. – Мужчина. – И даже не один. – Вы же понимаете, в моём возрасте нельзя заставлять мужчин ждать.
Говорливый хмурится и делает ещё шаг. Я отступаю, мимоходом сбрасывая туфли.
– Идёмте, иначе нам придётся вас заставить.
– А вот это вряд ли, – тем же тоном.
Оборотни. Молодые, сильные и глупые. Эти точно глупые, потому что говорливый хватает меня за руки. Пытается схватить, но нечем – вместе рук безвольные плети. Мальчиков что, не предупредили, что я всё ещё ясновидящая?
Остальные бросаются ко мне, но куда таким тушам протиснутся на узкую лестницу. Зато у меня хватает места для манёвров. И я сама не понимаю, как оказываюсь за их спинами. Я что, и так теперь могу?
Отложив тренировки на потом, я нащупываю крепкие зелёные нити и дёргаю сразу за три. В реальности три молодца валятся на пол, прикладываясь буйными головушками о камень. Ничего, эти точно выдержат, там нечему сотрясаться.
Вот только остальные не теряются, снова бросаясь на меня. И это гораздо хуже, потому что они не дают мне времени вернуться за грань. Хотя помогают осознать собственные запредельные способности.
Потому что я не знаю как, но ухожу от всех рук, выворачиваюсь и отпрыгиваю от компании на несколько шагов. И всё это в узком вечернем платье. Но и парни не сдаются, из режима осторожного прощупывания переходя в режим берсерков.. И вот это начинает напрягать, драться меня как бы не учили. Как бы, потому что тело снова неожиданно справляется, пока мозг ищет варианты, как выйти из ситуации если не невредимой, то хотя бы живой.
И что-то подсказывало, в случае сопротивления ребятам отдан приказ убить.
Оставив одному три глубоких пореза на груди, другому сломанную ногу, а ещё двух просто перепрыгнув, я взбегаю по лестнице.
Может, удастся сбросить их с балкона? Высота небольшая, не убьются.
Остановившись на середине площадки, я резко разворачиваюсь, как раз лицом к догнавшим меня оборотням. И, похоже, те соображают, что развлекаться так мы можем долго, а потому… перекидываются.
И хорошо, что я не видела этого раньше.
От выворачивающихся суставов, треска костей, неестественно изогнутых шей и явной боли от процесса не то чтобы подташнивает, но зрелище это так себе. Но вот проходит несколько мгновений и те двое, что были с порезами и переломом выглядят сейчас вполне себе здоровыми волками. Слишком здоровыми, в холке высотой доходя мне до груди. С огромными лапами, такими же головами и злющими, но всё ещё тупыми глазами.
А как не хотелось рвать платье…
Вздохнув, когтем я вспарываю ткань чуть ли не от пояса. Попрошу у Бенеша ещё одно. Если выживу. Потому что на животных мои ясновидческие способности не действуют, а, значит, придётся обойтись клыками и когтями. Жаль только, что пользоваться я ими не умею.
И эти о моём неумении, похоже, знают, потому что бросаются вперёд с довольными ухмылками. Все и разом.
А я готовлюсь преждевременно вернуться к бабке, но…
– Дорогая, я опоздал? – Насмешливый голос Бенеша слышно на всей немаленькой площадке.
И звук, с которым он играючи сворачивает шею ближайшему к нему оборотню, тоже слышен всем участникам бардака.
– Что ты, милый, как раз вовремя. Иначе убивать их пришлось бы мне.
– Ни за что, – улыбается князь тепло и легко, словно мы всё ещё в бальной зале. И идёт ко мне, откровенно наплевав на остановившихся напряжённых оборотней. – Тебя же потом останавливать придётся, а это задача гораздо сложнее.
