Хаиса императора драконов (СИ) - Лана Ежова

Мертвый утес идеально подходил его сути, именно здесь регент успокаивался, когда допекала родня.

Сегодня достал верный друг. Зудел, как назойливое насекомое, взывая к рассудку вместо того, чтобы заткнуться и просто послушать вечное море.

Глядя в глаза другу, Райнер твердо произнес:

— Я сомневаюсь, что эта иллюминация, прозванная меткой богинь, поможет кого-то найти. Ты и сам знаешь, что уже несколько поколений мужчин из нашей рода не могут найти хаису. Отборы для моего брата, отца и деда были фарсом. Сомневаюсь, что в этот раз что-то изменится, поэтому подходящая невеста для Иссандра уже найдена, осталось потешить толпу заданиями. Что поделать, Небесные Сестры давно нас не слышат.

Новый порыв ветра — и гирлянда ударила по столу, сбивая со стола чашку регента.

Шейм машинально подхватил ее заклинанием и, вернув на место, задумчиво возразил:

— Но ведь прорицательница не соврала…

Регент равнодушно кивнул:

— Не соврала. У меня был шанс найти истинную, но я опоздал, и она умерла.

Шейм отвернулся не в силах смотреть на друга.

Лед невозмутимости, в котором застыл огонь незатухающей боли. Ему даже представить страшно, что испытывал Райнер.

Пытаясь сгладить неловкость, Шейм с неестественной оживленностью спросил:

— Кстати, ты чего к девчонке прицепился? Сам ведь заметил у столика заклинание «воздушной веревки».

— Ручаясь за другого человека, она поклялась честью и магией, а затем и жизнью. Глупо и опасно. Я хотел, чтобы она поняла и в будущем не давала губительных клятв.

Шейм рассмеялся.

— Что? — регент вскинул темную, резко очерченную бровь.

— Я спрашивал о блондиночке, которая облила тебя чаем, — с улыбкой объяснил огненный драконид. — А ты сразу о рыжей красотке. Что, зацепила тебя?

Райнер покачал головой.

— Ты неисправим, Шейм. Я ведь объяснил, что мне не понравилась клятва. Как можно ее давать, когда не уверен в человеке?

— Речь не об уверенности, рыжая защищала родственницу, — не согласился Шейм. — Да и вообще у девчонки синдром защитницы, как показал случай в банке.

— Отчаянная девица, — поморщился регент, — полезть в огонь — и не прикрыться щитом. То ли безумная, то ли слишком ответственная и жалостливая.

— И все это можно сказать и о тебе, — ехидно прокомментировал Шейм. — Ты тоже рискуешь собой ради родственников, чересчур жалостлив и ответственен. Видишь в ней себя, поэтому испытываешь раздражение.

Райнер не стал спорить, хотя злая улыбка на миг искривила губы.

Подлив и себе, и другу чаю, он произнес вкрадчиво:

— Раздражение… Настало время обсудить и его, да, Шейм? В чужом доме чадящую трубу видишь, в своем пожар не замечаешь?

Рыжий с нарочитой медлительностью сделал три глотка обжигающего напитка.

— Да все я замечаю, Рай. Согласен, я потерял контроль. Но в моей голове до сих пор не укладывается, как можно втереться в доверие, прикинувшись влюбленной, улыбаться и отвечать на поцелуи, а затем подсыпать яд? Отравив с женихом и весь его отряд, совершить очередную подлость — передать их беспомощных некромантам! Женщины — лживые, вероломные предательницы!

Райнер поморщился.

— Ты преувеличиваешь, не все женщины такие. И ты в курсе, почему невеста твоего кузена так поступила: литанэронцы шантажировали ее жизнью матери и брата.

— Отсюда вывод: выбираешь в жены девушку из Тафрии, вывози оттуда и всю ее родню, не оставляй некромантам рычаги давления, — мрачно произнес Шейм.

Он подошел к перилам и невидяще уставился вдаль.

— Благодари богов, что драконидам не всякий яд страшен, и для твоего кузена все обошлось, — веско заметил Райнер.

— Одного не понимаю, почему кузен простил ее? Она же предала его!

Райнер пожал плечами.

Ответа он не знал.

— А давай ее грохнем? — мрачно предложил один голос.

— Хм… Кардинальное решение, не находишь? — задумчиво возразил второй.

— Подождем более сговорчивую, на эту терпения не хватит.

— Давай дадим последний шанс? Упустит — грохнем.

Подслушав подобный разговор, волей-неволей быстро придешь в чувство и припомнишь все, что было до обморока.

Я осторожно приоткрыла один глаз и с трудом сдержала стон. Опять… Опять они, эти приставучие богини!

Повторяется прямо как в день моего появления на Дисгаре…

Несколько месяцев назад…

Я очнулась на холодном камне в странном полутемном помещении, дико болела голова. Сильнее всего — висок.

Ощущения странные, трудно расшифровать.

Я четко помнила, как летела, сброшенная с лестницы… Больно ударилась поясницей о перила, треск и падение…

Даже испугаться не успела, как уже лежу на леденящем спину камне не в силах пошевелиться, могу только смотреть не моргая.

Надо мной рыдала рыжая девушка, умоляя очнуться.

Еще две, близняшки со странно выкрашенными волосами — одна половина в белый, вторая — в черный, отчаянно спорили.

— Это не та! — сердилась одна из девиц. — Ты притянула не ту душу!

— В следующий раз вылавливаешь ты, — разозлилась вторая близняшка. — И вообще, почему ты решила, что она не подходит?

— Ты посмотри на нее! Разве такая сумеет убрать принца?

Чего-о-о?! Я должна убить какого-то принца?!

Повезло, что я не могла кричать — язык не слушался, как и остальные части тела. Я была словно парализована, а чувства частично заморожены.

— А давай спросим, готова ли она сотрудничать?

Одна из черно-белых близняшек столкнула меня с камня.

Нет, не всю… Я… я словно раздвоилась: часть отлетела в сторону, часть осталась лежать на холодном твердом ложе. На алтаре…

Я опустила взгляд и тотчас зажмурилась.

У меня прозрачные ноги. И руки тоже! Я могла видеть сквозь них черно-белые плиты пола!

Жутко, но нужно понять, что происходит. Где я?

И я открыла глаза.

Судя по антуражу вокруг, я в каком-то языческом храме: много стеклянных вычурных ламп с живым огнем, лепнина на стенах и потолке, шахматка пола, алтарь тоже черно-белый.

А еще было тело, из которого меня вытолкнули… И это не мое тело!

Потребовалось мгновение, чтобы рассмотреть его — юное, красивое, сейчас будто лишенное красок.

Бред же? Я брежу, определенно!

Ощущая небывалую легкость и свободу, я закружилась, оглядываясь, пытаясь осознать, что происходит!

Это ведь кошмар, правильно? Я сплю! Еще минуту назад я была на работе, а теперь непонятно где.

А может, я в реанимации? В коме?

Ой… А если, ударившись, я повредила голову и сошла с ума? И все, что вижу, галлюцинации?

— Эй ты! — позвала одна из близняшек.

Я не отреагировала, пребывая в непередаваемом ступоре.

Где-то читала, что нельзя разговаривать с галлюцинациями, иначе можно поверить в них, и связь с реальностью окончательно исчезнет.

— Аня, в своем мире