Арианна - Гроза Драконов (СИ) - Анна Кривенко
Он молчал и не двигался, словно не слышал меня. Наверное, слишком близко к сердцу принял мое господство над ним. Униженность… Я уловила, как сильно его окутало это противное ощущение. Мне стало его жаль. А еще жаль, что это чувство появилось у него из-за меня: у него теперь еще больше поводов, чтобы яростно меня ненавидеть…
Я медленно отпустила его руки и принялась аккуратно разрезать старые повязки. Рафаэль не двигался и почти не дышал. Как я и предполагала, раны генерала почти полностью затянулись в рекордные сроки: сила исцеления запустила невероятную регенерацию тканей. На фоне почти зажившего тела, его слабость мышц казалась даже странной, но я это списывала на то, что и ранения его были не обычными, а очень даже смертельными.
Когда я освободила грудь и живот Рафаэля от тряпья, то осторожно начала направлять в его тело золотой поток, радостно заискрившийся среди пальцев. Генерал среагировал на него резко появившейся дрожью и затуманенным взглядом из-под полуоткрытых век. Руки его расслабились, дыхание участилось. Поток наполнил и меня тоже, и я ощутила обновление сил. Мои пальцы непроизвольно заскользили по его коже, рассеивая энергию потока по телу, и это вышло как-то чрезмерно интимно, волнительно, из-за чего генерал шире распахнул глаза. В его взгляде я прочитала сильную борьбу. Он таял и растекался от исходящей из меня энергии, которая питала каждую его клеточку, наполняла силой, воскрешением, но эти прикосновения… он хотел бунтовать против них, хотел оттолкнуть меня и мои руки, хотел оборвать мое, как он думал, извращенное влечение…
Через несколько минут поток иссяк, наполнение силой прекратилось. Осталось лишь легкое головокружение и ощущение глубокого удовлетворения. Рафаэль закрыл глаза, наверное, чтобы меньше сжигал стыд, ведь он опять нырнул в приятные ощущения с головой и не нашел в себе силы их отвергнуть.
Я оторвала от одеяла несколько полос и перемотала ими почти полностью зажившие раны. Потом начала медленно застегивать его рубаху, а он опять открыл глаза.
- Что происходит? – тихо произнес он, и голос его предательски дрогнул.
- Я перевязывал вам раны, - я прикинулась дурочкой.
- Я чувствовал что-то еще, - буркнул он раздраженно, а я просто не стала отвечать. Я не знала, что ему говорить.
Через какое-то время я вышла из пещеры. Побродив по полю с изумрудно-зеленой травой, я заметила несколько больших норок. Это могли быть сурки, которых вполне можно было зажарить нам на обед.
Я приготовила пару камней и притаилась чуть в стороне. И действительно, мелкие мохнатые животные начали периодически появляться из своих убежищ, приводя меня в восторг перспективой наконец-то поесть. Сила силой, а желудок требует своего! Да и Рафаэлю совсем не полезно оставаться голодным!
Через час я уже жарила добычу на костре у входа в пещеру.
Когда я принесла пару кусочков нежного горячего мяса Рафаэлю, он как раз пытался снова сесть. Получилось. Его красивые черные волосы разметались в беспорядке по плечам, лицо было заметно исхудавшим, но кожа уже порозовела, а круги под глазами начали исчезать.
Мрачно бросив на меня взгляд, он демонстративно отвернулся.
- Генерал, возьмите немного мяса, - проговорила я, присев на корточки около него и протягивая еду ему в ладонях.
- Не нужно, - буркнул он, не поднимая на меня лица. «Ну прямо, как какой-то вздорный мальчишка!» - подумала я раздраженно и снова сказала:
- Пожалуйста, прошу вас! Если хотите вернуться во дворец, вам нужно есть!
От моих слов он неожиданно встрепенулся и поднял на меня недоверчивый взгляд.
- Ты… вернешь меня в столицу? – спросил он таким голосом, словно действительно считал себя моим пленником. – Когда?
Я немного смутилась. Я и сама была бы рада знать, когда это случится.
- Не знаю, надеюсь, что скоро, - пробормотала я, положила куски мяса на лист лопуха около Рафаэля и поспешно вышла из пещеры. Сдавали нервы.
Когда через час я вернулась, мясо было съедено. На меня начала наваливаться апатия и усталость, а тут, ко всему прочему, снова начал подавать сигналы мой исцеляющий золотой поток. Похоже, я ему просто подчинялась, а он сам решал, когда нужно проводить следующий сеанс.
Я тоскливо взглянула на Рафаэля, который лежал с открытыми глазами и смотрел в сторону выхода из пещеры. Очень возможно, что он обдумывал свой побег. Меня почему-то так придавило ощущение измученности, что я не хотела ничего, даже пользоваться даром.
Но долг был превыше всего! И как снова припасть к моему гордому генералу, не вызывая подозрений?
Чем дольше я думала об этом, тем больше это казалось проблемой. Быстрого мимолетного прикосновения недостаточно. Держаться за него долго без причины нет никакой возможности. Рассказать ему правду – не поверит, а если и поверит, то это может дать ему возможность разоблачить мою личность. Остается только одно: кинуться на него в порыве «чувств», закрепляя за собою нелепую легенду однополой любви. Но он же мне потом за это во дворце голову оторвет! Правда, до дворца еще дожить надо! Если он не будет подпитываться СИЛОЙ, то может не восстановиться. А может даже наше возвращение зависит напрямую от его выздоровления? Такое возможно. Но… как же мне страшно!
Я долго решалась, делала глубокие вдохи, настраивалась, дрожала, как осиновый лист. Чем больше Рафаэль крепчал, тем сильнее возвращался мой прежний трепет перед ним.
Наконец, я взяла себя в руки и решительно к нему подошла. Он поднял на меня настороженный взгляд, а, когда я присела на корточки, и вовсе дернулся.
- Генерал, простите за все! – выпалила я впопыхах и резко повалилась на него сверху, имитируя объятья. Рафаэль замер от неожиданности, а потом попытался панически от меня отползти. Но его хватило только на то, чтобы приподняться на руках. Золотой нежный поток уже полился в него через меня, и руки Рафаэля задрожали. Он опустился обратно и закрыл глаза. Я лежала на его груди и слышала, как сильно бьется его взволнованное сердце. Мне было трудно и неловко, но сила, проходившая через меня, начинала пьянить все сильнее, наполнять радостью, восторгом, обновлением. Потихоньку уползла усталость и всякие страхи. Появилось и усилилось желание жить, жажда помочь Рафаэлю и надежда на его несуществующую фантастическую снисходительность. Я почувствовала, как он начал
