Торговец тайнами - Мария Морозова
Да, тысячу раз права была Алиса. Раньше я почти каждую неделю ездила куда-нибудь кататься. Но сейчас забросила себя и совсем забыла о том, как это здорово. Быстрый спуск с ветром в лицо и дождем колких снежинок из-под лыж. Скорость, от которой так приятно замирает где-то внутри. Крутые виражи, где захватывает дух. А потом медленный подъем наверх, удивительно расслабляющий и даже немного медитативный: в тишине и покое, над лесом, над снегом, над людьми.
Конечно, завтра я с большим трудом встану с кровати, потому что отвыкшие от нагрузок мышцы жестоко отомстят за пренебрежение. Но оно того стоит.
Поднявшись наверх в очередной раз, я протерла очки, отыскала взглядом Лизелотту в стильном розово-сером костюме, которая съезжала как раз передо мной, и тоже скользнула вниз. Ветер бился в стекла очков, тихо шелестел снег, заснеженный лес мелькал то слева, то справа. Чистое удовольствие.
Я съехала к подножью за несколько минут и выпрямилась, чтобы затормозить. Но не успела. Откуда-то сбоку выехал лыжник в ярко-желтой куртке, чуть не подрезав меня. Его лыжи разъехались, он неуклюже взмахнул палками, чтобы удержать равновесие, но не смог и в итоге рухнул на снег, тоненько вскрикнув. Я вздохнула и поехала к нему.
Как оказалось, неудачливым лыжником была женщина. Она лежала на снегу и пыталась перевернуться, чтобы встать, но, судя по всему, ей было слишком больно. Неужели травма?
– Не двигайтесь, я помогу вам, – сказала, быстро сбрасывая свои лыжи.
Женщина послушно замерла. Я помогла ей избавиться от палок, лыж и засыпанных снегом очков. Лыжница оказалась немолодой, с полноватыми щеками и заметной сеточкой морщин на лице.
– Я доктор, – сообщила ей спокойно. – У вас что-нибудь болит?
– Левая нога, – призналась женщина.
– Где именно? Голень? Бедро?
– Нет, это не перелом. Просто жжется очень сильно, везде. Пальцы онемели, а в поясницу словно воткнули спицу.
Она говорила по-скандарски бегло, но с акцентом. Так что я не могла не спросить:
– Вы не из Каринтии?
– Моника Гибсон, из Лурея, – вздохнула та горестно. – И сегодня у меня первый день отдыха. Ох!
Она дернулась от неловкого движения.
– Похоже на защемление грыжи или седалищного нерва, – пробормотала я. – Сейчас проверю.
Мои пальцы засветились диагностическим заклинанием, но госпожа Гибсон, завидев его, замахала руками.
– Только прошу вас, доктор, осторожнее. У меня болезнь Рошеля. Первая степень, но все же...
– Даже так.
Болезнью Рошеля называли один очень редкий врожденный синдром, который заключался в непереносимости магии. Люди с самой серьезной, четвертой степенью покрывались сыпью даже находясь на расстоянии от чего-либо магического, и это здорово влияло на качество их жизни, превращая чуть ли не в отшельников. Первая степень была самой легкой. Такие пациенты не переносили только магическое вмешательство непосредственно в организм. Но и в этом приятного находилось мало.
– Вы не принимаете любую магию? – спросила я, не торопясь прикасаться.
– Диагност – можно, – покачала головой госпожи Гибсон. – Но не слишком много.
– У вас все в порядке? – Меня отвлек парень в жилете поверх куртки, на котором красовался логотип горнолыжного комплекса.
– Кажется, у дамы травма, – сообщила я. – Меня зовут Тьериль Торн, я невролог в больнице королевы Маргариты.
– Ларс, дежурный спасатель, – представился парень. – Если нужна помощь, говорите, я в нашем меде на четвертом курсе учусь.
– Здорово, – улыбнулась я и снова наколдовала диагност. – Давайте посмотрим.
Быстрая проверка показала, что у госпожи Гибсон и правда не все в порядке с поясницей. Грыжи не было, но нашелся остеохондроз крестцового отдела, да и грушевидная мышца оказалась здорово перенапряжена. Неудачное скручивание таза и жесткое падение об землю привело к тому, что бедняге защемило седалищный нерв. Очень неприятная штука.
– Тьериль. – К нам подъехала Юсса. – Что случилось?
– Катайся дальше, по твоему профилю у нас ничего нет, – отмахнулась я.
– Вы тоже доктор? – поинтересовалась госпожа Гибсон.
– В некотором смысле, – чуть смутилась кузина. – Но мои услуги вам точно пока не нужны. Я патологоанатом.
– Вот точно не нужны, – рассмеялась женщина и тут же ойкнула.
– Так, думаю, вам лучше поехать в больницу, – вздохнула я. – Вы одна здесь?
– Увы. Выдала дочерей замуж, вышла на пенсию и решила отметить это поездкой на курорт. Отметила, называется. И ведь говорили мне, бери инструктора. Нет, поленилась.
– Я вызову бригаду, – кивнул Ларс и достал рацию.
– Мои документы и сумка остались в камере хранения. – Женщина вытащила из нагрудного кармана небольшой ключик. – Если бы кто-нибудь принес...
– Сделаю. – Спасатель взял ключ. – Скорая уже едет.
К счастью, ждать долго не пришлось. Не прошло и десяти минут, как к нам подбежали рослые парни с носилками. Они бережно переложили госпожу Гибсон и понесли в машину.
– Везите в больницу королевы Маргариты, – поспросила я напоследок. – Там сегодня дежурит Генрих Линден, зав неврологией. Он не только отличный врач, но и большой специалист по болезни Рошеля.
Когда бригада скрылась за рестораном, ко мне подъехала Лизелотта.
– Я уж думала, ты отправишься с ними, – заметила она.
– Могла бы, – пожала плечами в ответ. – Но моя коллега грозилась оторвать мне голову, если заявлюсь на работу в выходной. Да и не нужна я там. Угрозы жизни нет. Скорая довезет до больницы, мои коллеги примут, я написала им сообщение. Так что все будет хорошо.
Лотта кивнула и отправилась к подъемнику. А я осмотрелась по сторонам, вдыхая холодный зимний воздух. Щеки приятно покалывало. Мышцы налились усталостью. Сейчас я ощущала себя удивительно живой, словно вырвавшейся из долгой муторной спячки. И поэтому не собиралась отказываться от того, что дарит мне такое ощущение. Нужно стать прежней Тьериль Торн. А это значит – меня сегодня ждет еще не один стремительный спуск.
ГЛАВА 7
Как бы мне ни хотелось отдохнуть после катаний, сегодня у меня было ночное дежурство. Поэтому, помывшись, съев ужин и немного отдохнув, я отправилась в больницу.
А у ворот больницы меня поджидал сюрприз. Этот сюрприз стоял возле будки охранника в распахнутом пальто и не сводил с меня глаз. Я на
