Проклятие принца - Ася Медовая
Вильда закусила губу, но предательский полустон вырвался, и Рессар замер. Потом медленно провел пальцем по щеке, подхватил подбородок и заглянул в её глаза.
* * *
Маленький розовый язычок быстро выскользнул, облизал губки и скрылся в манящей глубине рта. Сейчас разделить мысли и желания оказалось непосильным. Он хотел её, хотел пробовать, чувствовать вкус, компенсировать своё титаническое терпение в желании этой женщины.
Совсем немного. Только губами почувствовать её трепет. Рессар чувствовал участившееся дыхание Вильды, поймал полураскрытые губы на выдохе и ворвался в ротик, в поиске дразнящего язычка.
И тут терпение сорвалось и удрало от бешеного желания, охватившего Рессара. Он перестал соображать и сдерживаться. Мял её губы, вжимал в себя и подавлял любое сопротивление тела. Каждый стон колдуньи погружал его еще глубже в тёмную страсть. Руки жили отдельно от него – стаскивали простыню, оглаживали полную грудь, теребили сосочки, а Рессар ловил ртом вскрики.
Он проводил ладонью по талии, гладил живот и рычал про себя от невозможности дотронуться плотью о плоть. Оставил её губы и провел языком по изгибу шеи. Прикусил. Зашипел от нестерпимого желания. Ни на миг не останавливаясь впился жалящим поцелуем в упругую грудь и…
Услышал всхлип. На секунду показалось, что это просто еще один звук страсти от колдуньи, но всхлип повторился и теперь сопровождался шмыганьем носа.
Что за чёрт?!
– Уберите руку, прошу… – снова всхлип. – Мне больно.
Рессар с недоумением перевел взгляд на свою руку, которой секундой ранее безжалостно растягивал её лоно. Он коротко выдохнул и осторожно убрал руку. Крови на перчатке не было… Ничего непоправимого не произошло, но Рессар только что чуть не спустил почти пять тысяч золотых между пальцев.
Хотя перепродавать девственную полуфею он вроде и не собирался. Оставит себе, как и решил ранее. Значит, девственность ей не нужна. Но что тогда тревожит его?
Всхлип.
Вот чёрт, наверное, первый раз для нее должен быть чем-то особенным. Наверное, наслушалась женских сплетен и ждала фейерверков!
– В первый раз всегда бывает немного больно.
Всхлип и шмыганье.
– В первый?!
Пощечина прилетела неожиданно, а злое шипение в миллиметре от его лица отрезвило окончательно:
– Только попробуйте распустить свои руки еще раз! И вы лишитесь пальцев навсегда!
* * *
Будь её господин из драконов, то из ноздрей полыхало бы пламя. Но пока принц Гоблинов так резко встал, что Вильда скатилась с его колен на пол. И молча вышел, громко хлопнув дверью.
Подобрав простыню и зажав саднящее место между ног, Вильда доковыляла до кровати и рухнула поверх неразобранных покрывал и подушек. Уж лучше бы она не приходила в чувство. Уж лучше бы не погружалась в его бешенные страстные эмоции, тогда и сама не потеряла голову и остановила его непристойные движения.
Она немного поёрзала, прижимая пальцы одной руки к губам, распухшим от поцелуев, другой поглаживая низ живота, пытаясь унять тянущую боль.
Разве такое может нравиться? Мужчинам возможно, но как женщине полюбить такое издевательство? А ведь Калита явно любила заниматься подобным в хозяйской спальне. И фаворитка принца Чародеев лезла к Рессару за тем же.
Может быть он не соврал, больно только в первый раз?
Вот уж не собирается она проверять! Сейчас Вильда ему нужна как кухарка, как лжефаворитка. А еще она сделает его зависимым от своих целебных отваров. Уж как-нибудь три года протянет и не подпустит к себе подлого сластолюбца. Пусть ищет и берет тех женщин, которым такое обхождение нравится.
А Вильда получит Освободительную и навсегда уйдет в Крайние земли, будет жить отшельницей и растить дочку. Теперь она не сомневалась, что после всего случившегося между ними у нее появится ребенок. Лучше дочка.
Вильда еще покрутилась в постели, сходила на горшок, поморщившись от пощипывания. Посетила ванную и перед сном еще раз погрузила себя в воспоминания эмоций – страстных, густых, тягучих. Как же они кружат голову и совершенно отрывают от реальности!
Неужели ради этих мгновений, ради поцелуев, женщины терпят такую боль? Другое дело потерпеть, когда хочешь себе ребеночка. Но просто, ради того, чтобы от эмоций взлететь над землей – расплата слишком жестокая.
Хотя, может если бы Рессар был без перчаток…
Уже утром Вильда поймала за завтраком мажордома.
– Кэр Фенхель, через несколько дней мне отбывать с господином Видьером в круиз, – тот кивнул, так как сам собирался в путешествие с ними. – И помимо распорядка в доме, мне нужно… э-ээ… сходить на скотный двор. Своего у нас нет, так может пошлете меня в другой, к друзьям?
Кэр поперхнулся, потом вытер рот салфеткой и повернулся к Вильде.
– Скотный двор, леди? Для чего? Запасов в доме более чем достаточно. А в путешествия берем консервации и засол.
– Верно. У меня другие цели…
На вопросительно поднятую бровь мажордома Вильда не нашлась что ответить. Не объяснять же ему, что полнолетняя колдунья ничего не знает о разведении не только людей, но и скота? Отец всегда удалял её от хозяйства при случке животных, подчеркивая, что юным девицам не пристало смотреть на срамоту.
Теперь же «срамота» случилась с ней, а вопросы остались. Ведь у животных нет пальцев, чтоб делать приплод, значит, что дело не в перчатках. Так в чем?
– Впрочем, неважно. Сегодня я иду к мяснику.
– Как я уже сказал, в доме…
– Я слышала, что вы сказали. И я иду к мяснику. Поздний завтрак будет готов для господина ко времени. Проследите, чтобы накрыли правильно. Он не терпит опозданий.
Возможно, Вильда ответила резковато, однако все её мысли были заняты другим.
* * *
Позднее утро началось с раздражения и нежелания вылезать из постели. По ходу поправляя манжет белой рубашки, он в холле столкнулся со своей колдуньей, которая обиженно задрала свой миленький носик и прошествовала мимо него на второй этаж. Теперь к раздражению примешивалась неудовлетворенная страсть.
Два месяца, а у него уже сносит крышу. Как продержаться еще два года и десять месяцев? Впереди еще чёртов круиз и долгие два месяца наедине с этой колдуньей.
– Кэр!
– Да, мой принц.
Фенхель как всегда появлялся из ниоткуда по первому зову.
– Напомни леди Вильде полный перечень непотребных и удручающих меня предметов и действий.
– Непременно, господин. Завтрак накрыт в оранжерее.
– Да, иду.
Медленно и без удовольствия поглощая завтрак, Рессар диктовал указания по приготовлению экипажа к круизу, гардероба на две персоны, по удобствам
