Янина и большой мир - Анна Сергеевна Летняя
– Надеюсь, сейчас ты тоже бред несешь и там только запойный алкаш. Желательно, человек, – устало произнес он, но отзывать ребят не стал. Просто окончил вызов, не выдав мне ни одного распоряжения.
Поднимаясь по захламленной лестнице, я в первый раз видела настоящий барак. Не просто облупившаяся краска, а настоящие трещины, с отвалившимися кусками бетонных стен. Разбитые ступени, спиленные под корень металлические перила и царившая вокруг странная тишина. Почти мертвая. Пахло тут, собственно, не розами, а гнилью, плесенью и мертвечиной. Последний запах меня очень сильно пугал. Но поворачивать назад было поздно, ноги сами несли меня вперед.
Спрятав телефон, я внимательно смотрела по сторонам, вытащив из рюкзака шокер. Так себе защита, но если что, не с голыми руками буду. Этаж интересного для нас субъекта, был темным и словно вымершим. По собранной информации, тут проживали бомжи, бродяжки и беспризорники. Сам мужик появился из неоткуда лет пять назад и иногда проявлял повадки хищника. Звучало громко, но выражалось в повороте головы, ее наклоне, вскинутом подбородке. И, в принципе, все. За годы он никого не избил, не обокрал, не привел в дом проститутку. Хотя в это место никто не пойдет по собственной воле, но и попыток не было. Возможно, ему хватало и местных женщин среди бомжей и тех же бродяжек, но каких-то особенных теплых чувств он не проявлял. А ведь как бы необычно для меня не звучало, но это люди с физиологией, они даже в таких скотских условиях рожают детей.
Подойдя к комнате объекта, не решилась открывать дверь. Не думаю, что он смазывает скрипучие петли, а выдать себя на пустом месте, это верх глупости. Судя по архитектуре, тут был общий балкон, и я видела, что из соседней квартиры можно попасть в эту, так как решетчатое ограждение там отсутствовало. Взглянуть на него я смогу и через оконное стекло. Может, даже останусь незамеченной и свалю до приезда парней.
Пустая квартира рядом имела странно обжитый вид, даже при отсутствии двери, разбитого паркета, ободранных и обугленных обоев. Окровавленный старый матрас валялся в углу, на нем лежали одеяло и свернутый из грязных вещей ролик, который явно использовался в качестве подушки. Тут явно кто-то обычно спал, но не сейчас. Дальше по коридору была вторая комната, и в ней было такое же место, но меньше размером. Судя по запаху немытых тел, ночевать сюда приходили регулярно. Может, дружки объекта расползались по лежакам? Но для пьющих подобное действие не характерно. Обычно они отрубаются прямо за столами, а не ищут матрас с одеялом в соседней квартире. За размышлениями, продвигаясь к балкону, я не сразу заметила странное движение на кухне. И повернулась только на резкий шумный выдох, уставшись на кроху не старше трех лет, что смотрел на меня с каким-то восхищением и страхом одновременно. В его сущности жил еще совсем мелкий вий, а это могло значить только то, что он сын нашего объекта. Ребенок, про которого нам ничего не было известно все это время.
Я улыбнулась, и порывшись в кармане куртки, нашла шоколадную конфету. Не знаю, как она там оказалась, ведь я редко их покупала в офис и еще реже ела сама, но я была счастлива такой удаче. Присев на корточки, я положила шокер на пол и протянула угощение мальчику на раскрытой ладони. Посмотрев вокруг, я зашептала, стараясь не привлечь внимание никого постороннего:
– Привет! Хочешь конфету? Бери, на, – он кивнул и несмело пошел навстречу, – на, я ничего тебе не сделаю, я потерялась и просто хотела узнать дорогу. Ты же покажешь мне ее?
Он уже выхватил конфету и полностью запихал ее в рот, как только развернул. Принялся активно жевать, капая слюной. Я не собиралась оставлять тут маленькую нечисть. Не место в этом ужасе одному из нас. И не важно, любит его объект или нет, мальчик не останется в бараке, спать на полу, жить без элементарных условий. Думаю, меня поддержат прибывшие ребята, отловив и его папашу.
Да как же так?! Они даже не знали, что тут есть этот ребенок! Совсем еще маленький, и уже с активированной сущностью, что «просыпается» в моменты опасности или сильных повреждений физического тела. Что они живут со своим отцом в нечеловеческих условиях, тогда как наличия одного малыша хватит на адаптацию обоих в нашем обществе, с гарантированными работой, домом и нормальным обеспечением всем необходимым.
Мальчик доел и теперь рассматривал меня иначе, словно любуясь, склонив голову к плечу. Вот в ком ген зверя силен! Если он так сейчас подчиняется сущности, то что будет к десяти годам?! Они же срастутся, переняв привычки друг друга, став единым существом с очень опасными возможностями, без должного обучения.
Понюхав воздух, он ткнулся мне носом сперва в предплечье, а потом и вовсе закопался в район подмышки. Он изучал меня, познавал через запах мои намерения, чувства и сущность. Представив, как сильно я хочу помочь ему, отвезти в настоящий дом, где его примут и поймут, как приняли меня саму…
– А ну пошла вон! Он не продается! – оглушил меня голос мужчины, появившегося с балкона. Еще один вий, но более слабый, не обученный и от того очень опасный.
– Я ничего ему не сделала. Просто дала конфету! Я потерялась и хотела спросить дорогу. Посмотрите в окно – там мой мотоцикл. Я не вру! Только узнать дорогу и все! Я заплачу, – подскочив, я вытащила всю наличность, протягивая объекту. Мальчик обижено рыкнул и обнял мою ногу. Его не интересовал отец, сейчас я была центром его вселенной.
– Это куда ты ехала, раз в нашу дыру попала? – усмехнулся взрослый вий, кинув взгляд на улицу. Объект давно никому не доверял, воспринимая всех, как врагов.
– За мной гнался патруль, я петляла, оторвалась, но заблудилась сама, – выдавала я первые пришедшие в голову мысли, мечтая, чтоб быстрее появились мальчики.
– Никто из ментов в этот район не сунется, – он нахмурился и еще раз посмотрел на улицу. – Ты что, не местная?
– Да, к парню ехала, но нарушила правила и они сели на хвост.
Маленький заметил, что отец успокоился, подлез под мою руку, выпрашивая ласку, как щенок, продолжая тыкаться в меня носом. Он познакомился со мной и отдался воли сущности довериться мне, незнакомке. А вот его отец принял обратное решение, и оно выносило мне смертельный приговор.
– Яшка! Пошел вон! – заорал мужчина, но
