Возвращение невесты принца (СИ) - Галина Колоскова
Дома её ожидали уже два букета. Паша не терял надежды, одаривая красными розами, принц делал то, что было ему не свойственно, и получалось у него намного удачнее, чем у прожившего долгое время рядом «бывшего».
Анна зарылась лицом в разноцветный букет из тюльпанов, вдыхая аромат нежных цветов, удивляясь, как Бобров узнал, какие цветы она любит, совершенно забыв, кто служил у него советницей.
Так продолжалось несколько дней. Матис находился на связи, писал сообщениями по несколько фраз в день, и отправлял цветы курьером. Но дальше этого дело не шло.
Аня уже не просто кипела, она варилась во множестве противоречивых чувств. Любопытстве, чем он занимается, злости — при мыслях о том, что принц видит в ней лишь предмет собственности. Потребности узнать, чем живёт он и дышит за разговорами, и, конечно, желании ощутить горячии поцелуи не только на губах, но и внизу живота. Хотелось увидеть мир, в котором родилась и где предстояло провести большую часть будущей жизни, но в то же время страшили открывающиеся возможности. Блондинка хотела, боялась, интересовалась… Её пугало, влекло и… она ревновала!
Анна с удивлением для себя поняла, что влюбляется в этого совершенно не знакомого ей человека. Если его игнорирование было стратегией, то она была правильной. Охотницу по жизни поймали на крючок любопытства, а остальное само собой приложилось…
Она на секунду смежила веки, переваривая внезапную открывшуюся правду, и тут же услышала пронзительный визг тормозов не своей, а чужой машины. Нюта мгновенно открыла глаза, но была ослеплена яркими фарами приближающегося автомобиля и судорожно вцепилась в руль в попытке избежать столкновения. Она растерянно смотрела, как в зеркало, в лобовое стекло таранящего её транспорта. За рулём машины— убийцы сидела её полная копия, довольно улыбаясь, а за секунду до столкновения — покинула неуправляемую «хонду». Аня закрыла глаза, почувствовав дикую боль, пронзившую тело, слыша, как с хрустом и скрежетом собираются в гармошку железо, стекло и пластик машины, попутно ломая ей кости.
Она закричала во всю силу лёгких, перекрывая звуки страшной аварии:
— Мама, мамочка помоги!— призывая того, кто всегда приходил на помощь.
И мама пришла, но скорее та, неизвестная, погибшая в чужом мире. Женщина, как две капли воды, походила на вырастившую её мать, но одета была в странную длинную пёструю одежду. Она в одно движение — за руку — вытащила дочь через сорванную с петель дверь и обняла, крепко прижимая к себе, словно коконом укутывая мягкостью собственного тела.
— Ничего не бойся !— шептала мама, прислонив голову ребёнка к груди.— Держись, девочка моя. Я не дам тебе погибнуть!
Вера в то, что всё будет хорошо, наполнила сердце спокойствием. Аня всхлипнула от безмерной нахлынувшей нежности к родительнице и обиды (за что так с ней?), но тут же провалилась в беспамятство, вновь атакованная невыносимой болью.
Марина не бежала, а буквально летела по длинному белому коридору, на ходу натягивая халат. Стук каблуков по кафелю гулом отзывался в висках разболевшейся головы.
Ей позвонили час назад и сухим бесстрастным голосом диспетчера сообщили, что дочь, Иванова Анна Владимировна, в тяжёлом состоянии доставлена в больницу. Девочку готовили к операции. Глава семьи не помнила, как полураздетой выскочила на улицу, металась по двору, считая секунды до появления пробивающегося сквозь пробки такси. Она забыла обо всём на свете, даже о том, чтобы позвонить сыну. Лишь слова хирурга, минуты назад закончившего делать операции её девочке, вернули в реальность.
— Состояние вашей дочери тяжёлое, но не критичное.— Он снял с лица маску.
Совсем молодой человек голубыми, словно небо, глазами по-доброму смотрел на бледную как смерть Марину.
— Всё сложное позади. Не беспокойтесь, поезжайте домой. Всё равно вас не пустят в реанимацию. Да она ещё и не приходила в сознание. Можете забрать вещи внизу. Спросите медсестёр; они объяснят, где и как.
— Доктор, скажите, что у неё сломано? — Она с трудом узнавала собственный голос.
— Переломы голени правой ноги, ключицы и двух ребер, — перечислял врач насмерть испуганной женщине. — Ушиб легкого и сотрясение мозга.
— Вы же сказали, что ничего страшного! — Марине казалось, что отмытый до блеска кафельный пол сейчас уйдёт из-под ног.
— Для подобной аварии — да, — успокаивал хирург.— Мозг и позвоночник целы! Просто чудо какое-то, будто шлем с каркасом были надеты.
Он стянул с головы бирюзовую, в цвет костюма, шапочку, пригладил рукой светлые волосы и уже собирался уйти, но остановился.
— Ребята, которые привезли вашу дочь, сказали, что машина просто в хлам.— Мужчина покачал головой.— Ещё бы, прямое лобовое столкновение на большой скорости.
— Прямое столкновение?— охнула домохозяйка, прижимаясь спиной к стене в поисках подпорки и с трудом проговорила, заикаясь, зачем-то схватившись за горло: — Лоб в лоб? Кто-то намеренно въехал в её машину? Как так?
Доктор пожал плечами:
— Видно, сильно старались попасть. — Он дотронулся до руки растерянной Марины в попытке хоть как-то подбодрить.— Крепитесь и не отчаивайтесь. Как я уже сказал — всё будет хорошо. В рубашке ваша дочь родилась!
Хирург вернулся в закрытый блок, а она продолжала стоять, опираясь о стену и пытаясь понять, что теперь делать.
Глава 6.3
— Надо спуститься в приёмную и узнать, где Нюткины вещи, — говорила она сама с собой.— Документы, карты и телефон... Телефон!
Иванова начала судорожно рыться в сумке, выискивая старый айфон, отданный дочерью. Найдя его, она набрала не сына, а Ильту.
— Здравствуйте!— раздался спокойный голос колдуньи.
— Не до приветствий мне. Нюта попала в аварию, в реанимации сейчас. Операции прошли, но она пока без сознания, — без остановки тараторила домохозяйка, почти истеря. — Мне очень страшно, я боюсь за неё. Врач сказал, что в автомобиль въехали намеренно.
— Что-о-о?!
На том конце трубки больше не было бесстрастия.
— Прекрати частить и объясни толком, что случилось! — Первая фрейлина кричала в трубку, в то же время бормотала что-то на непонятном языке, как будто два человека говорили одновременно. — Она жива?
Марина просто кивнула, но была услышана.
— Скажи, где вы сейчас находитесь? Мы подъедем. И не давай никому войти в её реанимационную палату, — с угрозой шипела ведьма.— Делай что хочешь, но не давай!
Ильта
