Самая приличная ведьма - Анна Викторовна Батлук

Кромберг развернулся и направился в собственный кабинет, а я поспешила следом. Шла задумчивая, размышляющая, каким зельем можно опоить Кромберга, если он составы на запах определяет, и потому не сразу среагировала на изменение обстановки. Мужчина резко остановился, и я впечаталась лицом в его спину.

— Госпожа Беллингслаузе, — вкрадчиво начал Кромберг. — А вы сегодня уже заходили в мой кабинет?

Я сделала шаг назад и недовольно потерла нос.

— Каюсь, не успела. Как порядочная ведьма ждала вас в коридоре, а что случилось?

— Знать бы, что вы вкладываете в определение «порядочная ведьма», — Кромберг покачал головой. — Но в мое отсутствие в кабинете явно кто-то побывал.

Владелец кабинета мягко двинулся от двери к окну, а я непонимающе вертела головой. Как по мне, со вчерашнего дня кабинет нисколько не изменился, но Кромбергу, разумеется, виднее.

— Магии никакой не вижу, — на всякий случай, сообщила я.

— Очень плохо, — Кромберг посмотрел на меня через плечо, и хитрый взгляд его выражал крайнюю степень превосходства. — Потому что она здесь есть.

Я похлопала ресницами и сосредоточилась, пытаясь разглядеть линии скрытой силы, потоки чужой магии. Ничего нет, пустота, и здесь только два варианта: либо Кромберг лжет, и магии в кабинете никакой нет, либо магия такого уровня, что мои силы и навыки явно не дотягивают. Обычные заклинания точно бы оставили следы.

— Вы же шутите? — с надеждой спросила я. Кромберг провел рукой по подоконнику и несколько минут рассматривал что-то на кончике пальцев. Пыль что ли анализировал? Наконец он махнул рукой и хмуро ответил:

— Шучу.

Мне бы облегченно выдохнуть, но не верилось, что Кромберг сказал правду. Лоб зачесался, а он у меня всегда выступал свидетельством грядущих проблем с задницей. В смысле проблемы на одно место предвещал.

— Вы обещали вернуть мне сумку, — робко напомнила я. Кромберг задумчиво кивнул и сел в кресло.

— Она в шкафу.

Я посмотрела по сторонам: для документов Кромберг предпочитал открытые полки, а шкаф с дверью был только один. За дверью. По-видимому, Глава Торговой гильдии хранил здесь верхнюю одежду.

— Отлично. Давайте я сразу проведу для вас демонстрацию, — затараторила я. — В моем арсенале есть зелья по авторскому рецепту, направленные на решение таких проблем, как прыщи, угревая сыпь, шрамы и…

Я распахнула дверцу шкафа, с удовольствием вещая те самые слова, которые не раз и не два репетировала перед зеркалом, но вдруг все опять пошло не так, как планировалось, в шкафу, глупо прикрываясь моей же сумкой, сидел господин Дох.

— Старик, — ошалело выпалила я. Что и говорить: в шкафу такого красавца, как Кромберг, я ожидала увидеть прекрасную женщину, ну на крайний случай, помня о городской распущенности, молодого мужчину, но не господина Доха, который выглядел как застарелый пирожок.

— В шкафу? — с иронией спросил Кромберг, а господин Дох принялся отчаянно моргать, явно демонстрируя, что правду говорить не стоит. Пару секунд я молчала, но решение приняла быстро: не так уж много в этом городе у меня союзников, чтобы я пренебрегла одним должником.

— Морщины, — медленно проговорила я и кровожадно улыбнулась, глядя на Доха. — Я хотела сказать, что мои зелья хорошо справляются с морщинами. Просто речь учила по ассоциациям.

— Плохая у вас память, если пару слов не можете запомнить, — посочувствовал Кромберг.

— Выборочная, — я выхватила из рук Доха сумку. — Бывает, что-то забуду, а потом каааак вспомню. В самый неподходящий момент.

Старик сложил перед собой ладони и быстро закивал, из чего я сделала вывод, что мы друг друга поняли, и осторожно прикрыла дверцу шкафа. Не знаю, зачем Дох забрался в кабинет Кромберга, но мне это явно будет полезно.

— Я готова провести демонстрацию, господин Кромберг, — я обернулась к Главе Торговой гильдии. — Предлагаю следующий план: я порчу вам лицо, а потом все быстренько исправляю.

— Вот это номер! — опешил мужчина. — И вы считаете, я разрешу меня расцарапать?

Я недовольно поморщилась, сразу поняв, о каких царапинах идет речь.

— Ну что вы так сразу. Зачем вспоминать вчерашний день — я могу организовать вам прыщи или морщины. Хотя дайте-ка посмотреть, морщины у вас, по-моему, имеются, почти ничего делать не придется.

— Так! — мужчина хлопнул ладонью по столу, и я вздрогнула. Этот жест словно бы отделял время, когда Кромберг шутил со мной, от того момента, когда все становится серьезным. — Никто никому лицо портить не будет, госпожа Беллингслаузе. Сейчас вы удаляетесь и думаете над тем, каким образом продемонстрировать действия ваших зелий, не прикасаясь при этом ко мне. Возвращаетесь, когда придумаете, или не показываетесь здесь вовсе.

От серьезного голоса Кромберга словно бы веяло холодом и силой — у меня даже кончики пальцев закололо, и внезапно я поняла, почему Дох решил спрятаться в шкафу. Старикашечка, скорее всего, решил вернуться, не продумав аргументы для разговора, и теперь боится показаться Главе Гильдии на глаза.

— Вы все поняли?

— Конечно, — я вздохнула, стараясь казаться грустной, — Позвольте удалиться для размышлений?

Кромберг смерил меня странным взглядом, по-видимому, в мою смиренность ни на грош не поверил, но все же кивнул.

Кабинет я покинула, почесывая лоб и размышляя на тему еще одной встречи с Дохом. Жаркий летний день, верхней одежды в шкафу нет, так что вряд ли Кромберг решит в ближайшее время туда заглянуть. Как-то же старичок забрался в кабинет, так же точно оттуда и выберется, а мне нужно сделать все, чтобы в этот момент я оказалась рядом. Но червячок сомнений все равно мучил и не давал отпустить ситуацию.

Адель уже была на своем рабочем месте и разглядывала себя в зеркальце. Как ни странно, с кулаками на меня она не бросилась, а напротив, дружелюбно сказала:

— Быстро ты как-то.

— Лицензию не дал, — я с опаской приблизилась. — Глаза больше не щиплет?

— Нет, все отлично, — секретарша отправила своему отражению воздушный поцелуй. — Ты такая молодец: у меня все царапины исчезли, да еще и морщинки разгладились. Ты посмотри.

Адель вскочила и подставила мне щеку.

— Вот! Вот! Смотри! Ничего нет! — секретарша так усердствовала в демонстрации, что мне пришлось отстраниться — когда прижимаются к носу, особо ничего и не разглядишь. От похвалы я зарделась, и настроение улучшилось. Хотя, казалось бы, что может быть приятнее обретения информационного заложника.

— Для поддержания эффекта придется прийти ко мне несколько раз, — напомнила я. —