Тайны моей супруги - Оксана Сергеевна Крыжановская
— Каково твоё мнение, дорогой? — поинтересовалась супруга.
— Трудно судить о человеке, исходя из всего одной встречи, — ответил лэрн, не отрывая взгляд от статьи.
— Мне она показалась слишком тихой, — заявила женщина. — Даже, можно сказать, скучной.
— Ну, она хоть не налетела на слугу и не облилась пуншем, — словно невзначай заметил мужчина и перевернул страницу.
— Просто я тогда жутко переволновалась! — вспыхнула лэри Тереза.
— Вот и лэри Аско-льд переволновалась, — лэрн Джонатан кинул на супругу насмешливый взгляд. — Вдобавок, я знаком с её дядей — Миносом Аско-льдом — и своим поведением она мне его напомнила. Лэрн тоже не особый весельчак и говорун, зато отличный соперник в верхнем талиране.
— Минос Аско-льд, — задумчиво повторила женщина и неожиданно взволнованно вскрикнула: — Постойте. Он глава дома Баргарон? — Мужчина кивнул, и лэри Тереза продолжила всё тем же взволнованным голосом: — Тогда получается, Регина Аско-льд — та самая загадочная персона дома Баргарон!
— Загадочная? — Лэрн Джонатан оторвался от газеты и с интересом глянул на супругу. Наконец-то завладев его вниманием, лэри Тереза с энтузиазмом заговорила:
— Если Тристан — самый обсуждаемый мужчина…
— Ты о «Золотом повесе»? — фыркнул лэрн, но супруга сделала вид, что не услышала и продолжила:
— …то Регина Аско-льд — самая обсуждаемая в обществе женщина. Правда, она больше известна под именем Затворница Баргарон.
— И как о ней сплетничают старые перечницы… — лэрн Джонатан поймал взгляд супруги и поспешно исправил: — Кхм… то есть общество?
Лэри Тереза смягчила взгляд и, видя интерес супруга, заговорил с двойным энтузиазмом:
— Многие считают, что Затворница Баргарон — известная писательница или художница, которая ведёт уединённый образ жизни, чтобы тайно творить. И что публикует свои книги или картины она под чужими именами. — Лэри немного подалась вперёд и взволновано добавила: — И даже под мужскими!
— Да неужели? — Лэрн Джонатан скептически поднял левую бровь. — Надеюсь, ты часом не купила её книгу или картину, а то получится конфуз, если ты случайно начнешь расхваливать лэри Аско-льд её же творение.
Супруга оставила замечание без внимания.
— Ещё ходят слухи, что она с детства помолвлена с каким-то уважаемым лэрном из соседней страны! Её не выпускают в свет, чтобы никто не смог её увести и распалить конфликт с этой соседней страной. Или говорят, что она незаконнорожденная дочь короля, которую род Баргарон согласился оберегать. Или даже дочь не нашего короля, а соседней страны!
— Что же ты не сказала заранее, Тереза! Я бы тогда хоть поклонился дочери короля, а то моё поведение ещё случайно распалит конфликт с соседней страной!
Лэри Аско-льд кинула на супруга недовольный взгляд и продолжила уже не так уверенно:
— Ходят и такие слухи, что Затворница Баргарон душевнобольная, поэтому так редко покидает дом. Некоторые из тех, кому довелось с ней пообщаться, отрицают это, а другие, наоборот, подтверждают.
Женщина прищурилась, ожидая очередной комментарий супруга, но тот лишь закатил глаза и вернулся к газете.
— Все эти сплетни рождаются из-за того, что о Затворнице Баргарон мало что известно, — словно извиняясь за наговоренный абсурд, добавила лэри Тереза спустя пару мгновений. — Если бы лэри не была из такого великого дома, притом его наследницей, то на её затворничество не обращали бы внимания. Но статус накладывает на человека определённые обязательства. Лэри Аско-льд их игнорирует, чем привлекает к своей персоне внимание. А внимания без сплетен не бывает.
— Представляю, какие сплетни родятся… — лэрн Джонатан взглянул на супругу поверх газеты, — в обществе, когда станет известно, что Золотой повеса и Затворница Баргарон обручились.
— Джонатан, хотя бы ты не называй так нашего сына! — женщина вскочила на ноги.
— Он сам виновен в таком позорном прозвище, — грубо отрезал мужчина. — Может, даже к лучшему, что супругой нашего оболтуса станет серьёзная и явно благоразумная девушка. Надеюсь, благодаря ей он станет хоть немного ответственнее.
Лэрн Джонатан сложил газету и поднялся на ноги, говоря тем самым, что разговор окончен.
Глава 6. Хозяин дома № 17 на Гелвеес-парк
Регина еле выдержала ужин с родителями жениха. Лэрн Тристан Дельт-гор ошибался, когда думал, что невеста бледна и дрожит из-за волнения. Нет, волнение, конечно, одолевало лэри, как и неловкость пополам с беспокойством. Но все эти чувства поблекли на фоне зависти и страха.
Стоило Регине увидеть, с какой нежностью и лаской родители относятся к сыну и друг к другу, как чувство зависти, прежде уже посещавшее сердце лэри и успевшее пустить в нём корни, дало стебельки с острыми колючками. Затем пришёл страх, как только лэри Дельт-гор протянула к ней руки и назвала доченькой. Этот страх вызван был тем, что девушка боялась подобных нежных отношений. С детства обделённая родительской лаской, Регина теперь терялась и сторонилась подобной близости. Максимум, что она могла вытерпеть — это редкое внимание дяди, который был скуп на подобные проявления, что не слишком печалило племянницу. Регина не понимала, зачем нужны телесные контакты. Лэри не любила, когда к ней прикасаются, и сама старалась ни к кому не прикасаться. Тристан Дельт-гор был не в счёт. В скором времени им предстоит появляться на публике, и отсутствие телесной близости между супругами вызовет ненужный интерес.
Зависть и страх — два противоречивых чувства — закружились в её крови, и лишь выпитые утром успокоительные капли помогли ей не поддаться панике и выдержать ужин до конца. Но вот дома, под защитой привычных стен, Регина дала волю чувствам. Теперь успокоить их могла лишь одна вещь.
Едва войдя в холл дома, Регина разулась и резкими, быстрыми движениями сбросила на пол пальто и перчатки, не заметив протянутой руки дворецкого. Впрочем, сейчас она не увидела бы и марширующую рядом роту солдат. Дворецкий, почти восемьдесят лет работающий в этом доме, давно изучил все привычки и чудачества молодой госпожи, поэтому не удивился, а позвал служанку — поднять и привести в порядок вещи. Сам дворецкий предпочитал лишний раз не наклоняться: сказывались радикулит и ноющее колено — следствие давнего перелома. На грозу колено особенно сильно крутило и кололо где-то внутри, поэтому дворецкий лишний раз старался его не напрягать.
Быстрым шагом Регина направилась на второй этаж, в свою комнату, на ходу распустила косу и ловко расшнуровала пояс-корсет на талии. Личной горничной у Регины не было, одеваться и раздеваться она привыкла самостоятельно. По пути ей навстречу вышла мать, уже слегка подвыпившая. Лэри Жанна открыла было рот, но Регина холодно оборвала:
— Позже.
Мать послушно отступила
