Леди травница - Свечин
От огорчения и обиды на весь мир руки так и чесались чего-нибудь сделать, и я встряхнула кистями в сторону кадок с растениями, стоящими в углу, на миг позволила вырваться магии наружу, а вместе с ней и всей своей злости, и лишь потом перекрыла свободный ход энергии.
– Так-то лучше, – с мрачным удовлетворением отряхнула я руки и обвела помещение придирчивым взглядом. – Живенько.
Цветущие деревья упирались верхушками в потолок, сплетясь друг с другом толстыми ветвями. Складывалось впечатление, что я попала в древний волшебный лес, где гигантские растения давно закрыли собой небосвод. Сквозь каждый дюйм паркетного пола торчали вполне жизнеспособные ростки, навевая ассоциации с мужской бородой. И, кажется, я даже начала слышать негромкое пение птиц. Хотя последнее мне наверняка показалось.
А когда я вышла, увидела, что все мужчины, стоявшие неподалеку, обзавелись трехдневной щетиной и с удивлением рассматривали друг друга.
– Твоя работа? – прошипел Андрэ, гладя себя по бороде.
– Прости, – повинилась я.
– Идем скорее отсюда, чтобы на тебя никто не подумал. Как раз сейчас время ужина наступило.
С неуместной порослью на лице брат разобрался легко: подкупил лакея, и тот любезно оказал ему услугу, предварительно уведя куда-то. Где был, Андрэ так и не признался, видимо, в качестве мести за мой спонтанный поступок.
Ужин проходил в соседнем зале. Огромный нарядно накрытый стол тянулся через все помещение. Нас с братом посадили ближе к Королю – особое распоряжение Его Величества. Альварику Третьему любопытно было посмотреть на чудом выжившую дочь давно почившего герцога. Вкус деликатесов я ожидаемо не почувствовала. До кулинарных ли изысков, когда ты сама – главное блюдо застолья? Все, сидящие рядом, с интересом разглядывали меня, и я словно медленно прожаривалась на вертеле чужих любопытных взглядов. Одни лишь черные глаза смотрели с отстраненной вежливостью, и это их выражение я готова была стереть любой глупой выходкой. Лорд-канцлер сидел напротив и чуть наискосок и был слишком занят тем, что активно ухаживал за своей дамой. Леди Лидия томно светилась от удовольствия, что только подбрасывало дров в огонь моих противоречивых чувств.
Хотелось сбежать и одновременно остаться, кричать от обиды и хранить ледяное молчание, расцарапать лорду Вестону лицо и отпустить его с миром, наказав забвением. Что из этого выбрать, я не знала.
– И каково это, леди Ревьен, сидеть за королевским столом? Как ощущения? – донесся до меня сквозь туман полыхающих чувств смутно знакомый голос. Я подняла взгляд от тарелки и увидела принца Эдрика, сидящего по левую руку от правителя. Ну конечно! Он же брат Короля и говорил, что тоже будет присутствовать на балу. Глаза принца светились неподдельным участием, так что заподозрить издевку, скрытую в вопросе, было практически невозможно. Но я-то доподлинно знала, что она есть, это же Эдрик! Он начал презирать меня с первого взгляда.
– Непередаваемые, – вежливо улыбнулась я, заклиная свою излишне живую мимику не выдавать хозяйку с головой. – Это самая большая честь, которой я и мечтать не могла удостоиться.
– Ваша сестра, герцог, довольно скромна, – заговорил Король. – Это, несомненно, украшение для любой девушки, хотя чистая красота Марианны-Эстель не может никого оставить равнодушным.
– Спасибо, Ваше Величество, – вытолкнула я из себя, голос внезапно пропал.
– Это правда, что вы жили в лесу, леди Ревьен? – никак не мог угомониться младший принц.
– Да, – расправила я плечи и посмотрела прямо в глаза Эдрику – пусть зарубит себе на носу: стесняться мне нечего! – Меня воспитывала бабушка, и мы жили в домике, расположенном прямо среди деревьев, а белки каждую осень воровали орехи с куста, который я посадила еще в детстве.
– Говорят, леди Хелен была легендарной женщиной, – тепло улыбнулся Альварик Третий, видимо, чтобы смягчить явные нападки младшего родственника, которые перестали быть для всех незаметными. – К сожалению, я ее плохо помню, слишком был мал. Но весь дворец будоражило еще не один год после ее отъезда.
– Хелен была удивительной женщиной: доброй, справедливой и лучшей в своем деле, – поддержал кто-то беседу, и я с удивлением узнала в говорившем магистра Арниуса. Нас разделяло несколько человек, поэтому сразу я его и не увидела. Глаза магистра светились любовью, которую он, несмотря на выпавшие испытания, смог пронести через годы, и я не понаслышке знала, что чувства, подобные этим, дорогого стоят. – Вам определенно повезло, моя дорогая, попасть в ее руки.
В ответ я кивнула. Понимала, что стоит только раскрыть мне рот, как эмоции возьмут верх и выплеснутся неуместной истерикой. Андрэ незаметно сжал под столом мою руку, как бы говоря, что всегда можно рассчитывать на его поддержку, лорд-канцлер наградил продолжительным нечитаемым взглядом, а вот слова Короля удивили не на шутку и вызвали беспокойство.
– Рад видеть, Эдрик, что прекрасная юная леди Ревьен вызвала твой неподдельный интерес. Такие люди несомненно нужны Королевству. Вы ведь ко всему прочему сильнейший маг жизни, если я не ошибаюсь. Да, моя дорогая?
– Все верно, ваше Величество – пришлось согласиться. – Но я только учусь и пытаюсь для начала хотя бы наладить контакт с магией.
– Уверен, это не займет у вас много времени, в столичном университете работают одни из лучших преподавателей. Так что в скором будущем нас ждет еще один великолепный специалист в вашем лице. Вам уже предложили место? Или вы предпочтете работе и ежедневной рутине выйти замуж и воспитывать детей?
– Марианна еще не до конца освоилась в новом статусе, – пришел мне на выручку Андрэ. – Поэтому разговоров о ее будущем мы пока не вели.
– В любом случае, двери моего дворца всегда открыты для вас, леди Ревьен.
– Благодарю, Ваше Величество, – робко отозвалась я.
Не знаю, повлияли ли на младшего принца слова Альварика Третьего обо мне, или Эдрик все же решил отомстить и унизить презренную выскочку, но на первый танец после перерыва он, как и грозился в университете, пригласил меня. Рука принца плотно прижималась к моей талии, и сквозь слои ткани белоснежной перчатки и своего платья я чувствовала леденящий душу холод. Ноги не слушались и заплетались еще хуже, чем во время моего первого танца с учителем Ферье. Сердце часто заходилось, а воздуха не
