Дьяволица - Натали Лавру

Когда мы приблизились к нашему бараку, я знаком попросила Максима поставить меня на ноги.

Мы вошли в хижину.

Дилан не спал. Более того, перед приездом сына он попросил, чтобы я буквально накачала его кровью. Хотел выглядеть живым человеком, а не мумией.

Максим на несколько мгновений задержался на пороге, разглядывая отца, затем постарался придать лицу непринуждённый вид.

— Привет! — Максим подошёл и пожал отцу руку.

— Привет, — не очень чётко хриплым голосом отозвался Дилан. После того как срослись его порванные голосовые связки, ему не с кем было общаться вербально. Он ограничивался мысленными диалогами со мной.

Дилан прокашлялся. В горло как будто насыпали песка. Простая человеческая речь давалась ему тяжело.

— О, ты разговариваешь? — удивился сын.

— Немного, — кивнул Дилан.

Дилан полусидел на кровати, подложив под спину две подушки. На нём была надета пижама с длинными рукавами, чтобы не шокировать Максима ещё больше.

За окном горело закатное солнце. Мы поужинали. Я достала купленную заранее раскладушку для Максима, правда, она оказалась немного короче его роста. Места для неё хватило едва-едва.

Максим показал фотографии своей новорождённой дочки Риты, затем предложил Дилану поиграть в шашки на планшете. Дилан, истосковавшийся по нормальной человеческой жизни, поддержал инициативу. Против фоновой музыки он тоже ничего не имел.

Я порадовалась, что в кои-то веки Максим с Диланом мирно сидят рядышком и не пытаются друг друга убить, и решила воспользоваться свободной минутой и погрузивться в информационное поле.

Сегодня я настроила свой поиск на членов правительств некоторых государств и нашла высокопоставленного отступника, переметнувшегося на сторону наших врагов. Я просмотрела линию его наиболее вероятных дальнейших действий и возблагодарила вселенную за своевременную наводку.

В реальность меня вернул Максим, который в панике едва ли не рвал волосы на голове.

— Мама! Мама! Он… С ним что-то… — пытался объяснить мне сын.

Дилан мотал головой из стороны в сторону и стонал. Он сейчас находился на границе сознания и забытья, сказать ничего не мог, даже мысленно.

Быстрыми отточенными движениями я схватила коробку с лекарствами, вскрыла ампулу, набрала шприц и сделала Дилану укол. Через пару минут Дилан расслабился и уснул.

— Извини, мам… Я даже не понял, что случилось… Мы играли, слушали музыку, вдруг он закатил глаза и застонал… — пытался оправдаться Максим.

Я вздохнула.

— Ему нельзя напрягать зрение, слушать музыку тоже. Это провоцирует приступы головной боли.

— А что же он мне сразу не сказал?

— Болезнь утомляет. Дилан просто хотел почувствовать себя полноценным человеком.

— Н-да… Выглядит он кошмарно, если честно. Не представляю, как ты со всем этим справляешься.

— Так и справляюсь, — пожала я плечами.

Максим вышел проветриться на крыльцо, пока я ухаживаю за Диланом, и познакомился с Надей.

Они легко разговорились. Предполагалось, что я не должна была его слышать, но, даже если бы я не являлась главой убийц, тонкие стены всё равно донесли бы до моего слуха каждое слово.

— Ты большой молодец, что приехал поддержать отца, — сказала Надя.

— Я приехал поддержать маму, а не его, — откровенно признался Максим. — До него мне нет дела.

— У вас плохие отношения?

— Ну… — замялся он и оглянулся на нашу дверь. — Это мама вечно прощала его. Они даже разводились, потом снова сошлись, но даже рождение Полины не сделало нас нормальной семьёй.

Я напряглась, готовая срочно прервать разговор, в котором Максим вот-вот может ляпнуть лишнее.

— Полина — это твоя сестра?

— Да.

— Почему она не приехала с тобой?

— Она… как бы тебе сказать… не совсем… хм… — он замялся. — То ещё исчадье ада. Ни одного хорошего слова за всю жизнь от неё не слышал. То есть это хорошо, что её здесь нет.

— Странно… — удивлённо протянула Надя.

— Она родилась больная. Маме даже пришлось уволиться с работы, чтобы сидеть с ребёнком-инвалидом. Мама оставила свою карьеру… А отцу было не до нас, мы его почти не видели. А когда видели, то хотелось, чтобы он поскорее убрался.

— А сейчас у твоей сестры всё хорошо?

— Да, муж как-то терпит её. И пускай. Все там пляшут под её дудку.

— А разве с родителями она не общается?

— Ну…

Мне не хотелось, чтобы они и дальше разворачивали эту тему, поэтому я вышла:

— О чём это вы тут секретничаете?

— Да так… — пожал плечами Максим.

— Я всё слышала, можешь не сочинять. Мог бы и промолчать о некоторых вещах. Дилан сейчас в тяжёлом состоянии, и мне очень нелегко поддерживать это хрупкое равновесие.

— Прости, мам, — буркнул он.

— Я лучше пойду, — сказала Надя, чувствуя, что кое-кого ждёт выговор.

— Нет, стой, я вышла поговорить именно с тобой, — потребовала я, а затем обратилась к сыну. — А ты, Максим, иди погуляй. Это личное.

Он покорно поднялся и пошёл гулять по манговой плантации.

— Сегодня у Лизы шла кровь изо рта, — начала я с главного. — Её состояние стремительно ухудшается. Надя, давай начистоту: она не дотянет до конца очереди. Ей осталось не больше двух месяцев.

— И что ты предлагаешь нам? Уехать обратно? Нам некуда возвращаться, а в хоспис я её не отдам!

— Я ничего тебе не предлагаю — я ставлю тебя перед фактом: мы поменяемся очередями. Лизу вылечат вместо Дилана.

— Но… нет, я не могу на такое согласиться! Так нельзя!

— Почему? — холодно спросила я.

— Но ведь твой муж может умереть! Я не хочу быть в долгу, мне нечем будет отплатить тебе… — начала упираться она.