Брак во имя Альянса (СИ) - Штерн Оливия

       Определенно, он меня обнимал. И, похоже, ему это нравилось.

***

       Лежа на своей кровати с закрытыми глазами, я пыталась размышлять. Честно говоря, получалось из рук вон плохо. Единственное, что я знала точно – это то, что закончился мой первый полный день на корабле девиранина, и что, вероятно, я медленно схожу с ума, потому что я совершенно не страдала оттого, что меня сюда отдали.

       Что-то происходило со мной странное и недоступное пониманию: на сердце было легко, а мысли при попытке собрать их в кучу и как-то систематизировать, разлетались во все стороны, словно игривые бабочки. Слишком много впечатлений.

       После спарринга мы еще долго бродили по кораблю. Потом медиум Аэдо все же подключил меня к местной сети, подключил к программе навигации. Потом мы еще ужинали – и я, наконец, увидела того альхьес, которого он себе сделал. Это было что-то за гранью людского воображения и напоминало помесь белки и крокодила. Или динозавра, уж не знаю. Прыгало, как белка, но при этом было обтянуто крокодиловой кожей. И хвост тоже был, как у крокодила. И пасть. И это нечто умудрялось так аккуратно сервировать ужин, что ни одной крошки не уронило и ни одной капли не пролило.

       Потом мы разошлись, каждый в свою каюту, и теперь я ворочалась без сна, пытаясь переварить происходящее, как-то осмыслить. Не получалось.

       Но зато, когда время, отведенное на сон, перевалило где-то за половину, случилось нечто такое, чего я подспудно ожидала с самого начала: мое нижнее белье. Бретельки на топе с тихим хлопком лопнули. Трусы поползли куда-то вниз. Я все же схватилась за них, но они выскользнули из пальцев, как-то хитро разошлись по шву – и с тихим чавкающим звуком попросту впитались в мою «кровать». Ах ты ж…

       Я села. Было темно, но сбоку от прожорливой кровати что-то произошло, сопровождаемое хрустом и хрюканьем – и, как мне показалось в потемках, на полу появился светлый прямоугольник пакета со свежим бельем.

       Я вздохнула и легла снова. Однако, в голову закралась очень интересная мысль: одежда медиума точно так же убегает от него посреди ночи? Или это только мне так повезло?

       ГЛАВА 4. МОИ ШПИОНСКИЕ БУДНИ

       Начало следующего дня выдалось… спокойным, но плодотворным.

       Я разобралась в интерфейсе с программной-навигатором и самостоятельно нашла «ванную», которая оказалась удивительно близко к моей каюте. Это показалось немного странным: помнится, еще вчера мне приходилось тратить минут пять, чтобы дойти до нужной двери. Сегодня же оказалось, что дверь эта – едва ли не следующая за дверью каюты. Закралось подозрение, что даже ванная сочла возможным переползти ко мне поближе, то ли подстраиваясь под мои нужды, то ли повинуясь командам медиума. Также в ванной появился широкий зеленый умывальник, пускающий тугую струю теплой воды из зеленого «плюшевого» нароста, стоило только поднести к нему ладони. А вот зеркала здесь не было – тут я поймала себя на мысли о том, что и вчера я не увидела ни одного. Не то, чтобы зеркала казались мне жизненно необходимыми, но, спустя сутки после отбытия с «Содружества», казалось вполне правильным хотя бы причесаться.

       Впрочем, я привела себя в порядок, как могла: приняла душ, пальцами разобрала волосы на пряди, снова оделась в чистое – то самое, выплюнутое полом в моей спальне, и после этого отправилась искать хозяина корабля.

       Сейчас, когда голова была свежей, шагая по запутанным коридорам – которые куда как больше походили на полости внутри гигантского растения – у меня наконец получилось немного подумать и систематизировать то, что я узнала и прочувствовала накануне.

       Итак, меня отдали девиранину. Формально я даже заключила с ним законный по меркам Альянса брак (брак во имя Альянса, о, да, я все это запомнила, сволочи!), но фактически я стала просто гостьей на корабле, который полностью был реализован в соответствии с кибербионической технологией. Альянс ждал от меня слива всей информации, что касалась переработки даториума. Противники интеграции с девиранами наверняка планировали какую-то диверсию, планируя использовать меня как точку входа в девиранскую сеть. Медиум Аэдо… А черт его знает, что он себе там напланировал! Что вообще можно сказать о личности, которая не может толком объяснить причин своих действий – а именно того, с чего он, увидев меня впервые, решил спасти?

       Я сверилась со стрелкой навигатора, повернула в нужный раструб коридора и пошла дальше.

       Мда. Медиум Аэдо. Вот она, настоящая звезда и загадка всей этой истории. Судя по его рассказу, Верховный стор сделал его, видимо, собрав из кусков человеческого тела, склеив эти куски бионическим материалом, и добавив того, чего не хватало. Возможно, подобие гуманоидного тела девиране напечатали на биопринтере – даже Альянс преуспел в производстве органов на замену. И теперь… Аэдо стал одним из звеньев цепочки переработки даториума, одним из винтиков девиранской цивилизации. Интересно, все медиумы созданы так же, как и Аэдо? И потом… если у них человеческие тела – или очень похожие на человеческие – какие функции они поддерживают? То, что в речи им отказано, я уже заметила.

Что еще?

       Вспомнив, как он обнимал меня, я задумалась: а что у медиума… с тем самым?

       Допустим, идею о заключении брака он мог почерпнуть из новостных лент Альянса. Там постоянно кто-то на ком-то женится, кто-то разводится и делит состояния.

       Но желание прижать к себе женское тело вряд ли проистекает из осведомленности о существовании самого института брака.

       Возможно, Аэдо – поскольку был собран верховным стором – и сам до конца не понимает собственных ощущений?

       А я? Сама я что по этому поводу думаю?

       Я вздохнула, и нахлынула печаль – такая родная и привычная.

       Что могла об этом думать? Только лишь то, что когда-то я любила Александра Вейна, а потом его убили девиране, но Алекс… такое впечатление, что он никуда не делся. Я до сих пор иногда думаю о нем, как будто он жив и просто уехал в командировку. Алекс все еще был со мной. Более того, мысли о том, что он просто уехал, так и не позволили мне хотя бы попытаться сойтись еще с кем-то. Вернее, были жалкие попытки, но все те мужчины казались мимолетной тенью на водной глади. Александр Вейн по-прежнему был где-то там, недосягаемый, но страшно близкий.

       Я поморгала, стремясь высушить набежавшие слезы, остановилась – как раз там, где коридор закончился, а дальше начиналось помещение, где мы с медиумом Аэдо ужинали.

       Сам он… был уже там. Черный силуэт, к которому я начала привыкать – на фоне огромного, во всю стену, панорамного окна, за которым все так же плавала изогнутая губка даториума, словно спрыснутая тускло-серебряными каплями. Капли шевелились, и теперь я уже знала, что это – альхьес, и что они кормятся с поверхности даториума. Я коснулась виска. Уж лучше разговаривать сообщениями, чем слушать неживой голос медиума.

       «Доброе утро!» - подумала я, транслируя сообщение адресату.

       Неподвижная до этого черная фигура дрогнула. Он повернулся ко мне так стремительно, словно ждал.

       «Доброе утро, Маргарита. Можно, я буду называть тебя Марго? Мне было бы приятнее так».

       Я пожала плечами.

       Как раз в этот миг из бокового прохода к столу поспешила вчерашняя крокобелка с подносом в подвижных лапах. Интересно, отчего он сделал слугу именно таким? Впрочем, узнаю…

       «Можно. Я не против.»

       В ответ получила образ улыбающейся мордашки. Да, определенно, лучше общаться сообщениями. И привычнее, и не вздрагиваю от синтезированной замогильной речи.

       Крокобелка тем временем принялась составлять на стол содержимое подноса: блестящий металлический кофейник, чашки, вазочку с джемом, масло, корзинку с маленькими круглыми булочками…

       «У нас сегодня очень человеческий завтрак», - подумала я.