Право волка (СИ) - Морриган Лана

— Она сегодня переволновалась: впервые увидела оборот. Сделай так, чтобы поспала. Нам предстоит серьезный разговор, — присел в ногах и не сводил взгляда с лица девушки. — Только давай вот без этого вашего мозгокопательства, — одернул, увидев, как Константин прикладывает пальцы к вискам Лили.

— Хорошо, есть отличное успокоительное. Проспит до утра, гарантирую. И никакого вреда волчонку, — быстро добавил под тяжелым взглядом Ара.

Тот согласно кивнул головой и отвернулся, не желая наблюдать, как игла шприца касается предплечья.

— Ну, тихо-тихо, девочка, тебе нужно поспать, — уговаривал Константин.

Лилия попыталась подняться, но тяжелые руки, прижавшие ее к постели, заставили откинуться на подушку. Под действием препарата несколько раз тяжело моргнула и провалилась в сон.

— Как проснется, сообщи. Счастливчик! — Константин хлопнул мужчину по плечу и вышел из комнаты, прихватив небольшой чемоданчик.

Ара оставили один на один со своими мыслями и с мирно спящей Лилей. Придвинул кресло ближе к кровати и устало в него опустился. Зверь внутри скулил, просил хотя бы мимолетного прикосновения. Мужчина придвинулся вплотную и взял в свои ладони крохотную, такую нежную и прохладную на ощупь кисть. Зверь затих, страшась спугнуть, и наслаждался невинной лаской. «Моя, — твердил. Замолкал на время и продолжал, — моя. Семья».

Скинув обувь, мужчина аккуратно, чтобы не потревожить, прилег рядом, прикрыл глаза. Ему уже давно не было так легко и спокойно: ровно с тех времен, когда он был еще счастлив. Когда была жива Таита. Его нежная и страстная Тая.

Если не открывать глаза, то можно представить, что он лежит рядом с ней. Тая скоро проснется, потянется, раскинув руки, и прижмется к его боку, бормоча: «Поваляемся еще полчасика и встаем, хорошо?»

Этого не будет. Никогда.

Но Луна дала ему второй шанс. За что так одарила богиня? Чем он заслужил благословение — он и сам не мог понять.

Сейчас рядом с ним лежала его пара, смысл жизни любого волка. Его семья, якорь, чтобы не сорваться, не поддаться жгучему чувству потери и не превратиться в безумного зверя, гонимого инстинктами. Эта мысль разливалась в груди теплом, заполняя пустоты, придавая существованию цель.

Его целью, точкой схода, вселенной, стала хрупкая девочка и зарождающаяся новая жизнь внутри. От этой мысли зверь ликовал. Если бы ему разрешили обратиться, он обязательно бы носился, прыгая и вертясь, как неразумный щенок.

Приобнял девушку одной рукой, положив ладонь на живот. Мужчину откровенно трясло, каждый вздох, ощущаемый ладонью, приводил в трепет.

Все это — иллюзия, иллюзия счастья. Завтра, когда она проснется, будет его ненавидеть за его слабость, за его подлость. Не разрешит и пальцем коснуться, не то, чтобы спать в одной постели.

Будет кричать, бранить, обвинять… но не сегодня, сегодня он мог себе позволить лежать рядом.

Сестра бесшумно вошла в комнату и очень тихо произнесла:

— Идем. Нам всем нужно поговорить.

— Ее нельзя оставлять одну. И я не хочу, — честно признался. Приподнялся на локтях, взглянул на сестру: она должна его понимать.

— Я все понимаю, — подтвердила, будто слышала его мысли. — Но есть вещи, которые нужно решить сегодня. С ней посидит Эля, я ей все объяснила. И ты сможешь вернуться, как только решим, что делать дальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Тут и решать нечего. Она остается, они остаются, — быстро поправился и нехотя встал с кровати.

— Конечно, — Вела взяла брата под руку. — Тут нужно решить, как преподнести ей всю правду. И быть готовым к тому, что она не захочет менять свою жизнь так кардинально.

Зверь рычал, понимая смысл сказанных слов. Он не отпустит, не позволит избавиться от потомства. Лучше умереть, чем еще раз потерять смысл своей жизни.

Второго раза ни он, ни человек не вынесут и сойдут с ума.

— Если не захочет, я ее запру, не дам выбора. Может, и не надо давать? — спросил сестру.

— О-о-о, нет. Так ты только сильнее отдалишь ее от себя, — ей хотелось припомнить его злые слова про Элю, — о том, что она «игрушка». Но Вела тактично промолчала, не желая провоцировать ссору.

На первом этаже царило возбуждение. Эля ходила кругами по кухне, заворачивала в гостиную и возвращалась обратно.

— Не мельтеши, мелкая, — брат дернул ее за руку и усадил в кресло.

— Как не мельтешить? Мою подругу опылили словно цветочек, — на этом слове Дмитрий рассмеялся и согласно покачал головой.

— Именно, Цветочек она и есть. Я всегда говорил, — добавил с улыбкой.

— Да за кого она меня примет? Разве так можно? Что, нельзя было свое «хотело» попридержать? — вопросы сыпались один за другим. — Что с ней будет? А вдруг она аборт сделает? А что она своему парню скажет? — девушка схватилась за голову и переводила взгляд с брата на дядю.

— Ты бы помолчала, — оборвал ее Лео, — не провоцируй Ара на необдуманные поступки. Ты не понимаешь, что такое притяжение пары. И она еще не понимает. Но скоро почувствует и примет. Вам, людям, это не свойственно: меняете партнеров чаще чем носки.

— Ой, давайте не будем. Образчики морали и чистоты. Вы, — указала пальцем на одного мужчину и следом на второго, — что-то не соблюдаете целибат, ожидая своей половины.

— А я и не о целибате речь веду. Волк никогда не бросает свою семью, в отличие от человека.

— Извините, что я не волк, — огрызнулась Эля.

— Хватит, — прервала спор Вела, — Эля, посиди с Лилей. Сразу зови, если проснется. Иди, — с нажимом повторила, глядя дочери в глаза.

Девушка скривила губки, но ослушаться не смела.

— Спасибо, что лишили меня подруги, — ворчливо огрызнулась.

— Наверх, — прорычал Лео в спину девушки.

Эля демонстративно обошла Ара по дуге, не поднимая глаз, и взбежала по ступеням, громко цокая каблуками.

— В одном девчонка права. Лилю нельзя отпускать. Нам повезло, что она пришла к нам до того, как узнала о беременности, — Лео нарушил затянувшуюся тишину.

— Я уже сказал, что не отпущу ее, — пророкотал Ар.

— Нельзя так, — поспешила вмешаться Вела. — Она тебя возненавидит. Ты будешь для нее чудовищем.

— Я и так не принц в сияющих доспехах. Ты лучше меня должна понимать, что я не смогу от нее отказаться, не смогу отказаться от дитя, которое она носит, — каждое слово срывалось на рычание. Зверь не хотел разговаривать, он жгуче желал вернуться обратно, к своей паре. И зверь, и человек все решили еще там, лежа рядом с ней на кровати. Хочет девочка или нет, но их жизни связаны, навсегда!

Лицо сестры, до этого хмурое, оттаяло в улыбке:

— Я понимаю, и помогу. Но для начала следует ей все объяснить. Она поймет, я уверена.

В ответ Лео фыркнул:

— Поймет? Как только проснется, постарается сбежать. Не нужны девчонке ваши объяснения, он ей сломал жизнь. Как ты умудрился не узнать в ней свою пару, как?

Ар дернулся, но вовремя взял себя в руки:

— Принял за желание зверя, — произнес обреченно. — Меня скручивало рядом с ней. Думаешь, легко отличить инстинкт от притяжения пары, когда годами пребывал в шкуре зверя? И как много ты встречал случаев появления второй пары? Я вот за свою жизнь слышал только о двух, и были они до моего рождения. В это невозможно было поверить! Я до сих пор не верю.

— Но…

— Что, но, Вела? Ты сама бы поверила на моем месте? — она отрицательно покачала головой и присела рядом с братом.

— Все будет хорошо. Ей понадобится время, но у вас его с лихвой, — мягко улыбнулась. — Думаю, никто не будет против, если я сама завтра поговорю с девочкой.

— Нет. Я сам должен объяснить.

— Хорошо, — поспешно согласилась сестра. — Но будь мягче.

Мягче… Он забыл, что значит это слово. Если он хотел преследования, погони, крови, будоражащей зверя, то охотился, убивал. Если же хотелось женщину, он просто брал: мало кто мог устоять перед Силой зверя. Достаточно чуть подтолкнуть, слегка усилить эмоции, разбудить первобытные инстинкты. Но Лиля смогла оттолкнуть его: внутренняя сила или доводы разума ей помогали — сейчас не было никакой разницы. Он взял, что хотел. Получил намного больше, чем мог желать в самых смелых мечтах. Но вряд ли она когда-нибудь будет принадлежать ему по-настоящему, — черный юмор судьбы. Ну, или его глупость.