Его невинная стерва (СИ) - Ребехар Реста

Я довёл похотливую суку почти до беспамятства. Она таяла у меня в руках, но чувствовала, что я ещё недостаточно её хочу и бесилась. А мне, если честно, и нетрудно было себя сдерживать: главное чувство, которое она во мне пробуждала, была брезгливость. Её желание было тупым голодом, без примеси чего-то другого. Хоть каких-то эмоций… Мне должно быть на это плевать, вот только после Алессы эта женщина была «не то».

Взглянув на свою жертву, я понял, что время пришло. Я подался вперёд и шепнул ей на ухо:

— Что-то меня обстановочка не устраивает, милая, — она поморщилась, когда я заговорил, потому что ей пришлось разбирать слова, к тому же, я убрал руки с её тела. — Поехали ко мне, там нам будет лучше… — и я специально едва ощутимо провёл по её спине рукой, чтобы закрепить эффект сказанных слов.

Волочить на руках её я не собирался, поэтому просто встал, нашёл мобильник в кармане и вызвал такси. Эллали пришлось обхватить за талию, ибо сама она, похоже, была не в состоянии передвигаться нормально. Суккуба была пьяна, действительно пьяна от похоти, пожирающей её. Что ж, ей придётся немало пострадать, дабы не сойти с ума от своего неконтролируемого желания, потому что трахать её я не буду, это точно.

Усадив невменяемую в машину, я расслабился. Осталось только опоить эту жадную дуру, там дело за малым. Не хотелось так-то тащить её к себе, но ещё больше не хотелось, чтобы кто-то увидел, как начнёт действовать зелье. Так что выбора особо и не было.

Ехали мы долго, ибо бордель и моя квартира находились в разных концах города. Уже в машине суккуба умудрилась залезть на меня. Она готова была облизать меня с головы до ног, а её поступательные движения на моих бёдрах всё же заставили меня захотеть её. Сказывалось долгое отсутствие секса, чёрт возьми. Но не с Эллали, нет. Она, по крайней мере, нужна мне ослабленная.

Когда мы подъехали, я рассчитался с таксистом, вытащил это тело из машины и поволок уже на руках её к подъезду. Хрен с ней, мне не терпится расквитаться с этим.

Зайдя в квартиру, я даже дверь закрывать не стал, ибо рук не хватало. Первым делом я пошёл на кухню, оставив мать-попечительницу в коридоре, и найдя первую попавшуюся бутылку сока, налил его в стакан и туда же отправил и зелье. Оно растворилось без остатка, так что она не должна ничего заподозрить. Хотя, в таком-то состояние, что она там вообще разберёт…

Я вернулся к суккубе и чуть хрипловатым голосом, задействовав ещё и все свои силы, которые вообще могли на высшую подействовать, сказал:

— Кажется, тебе не помешает немного выпить, — я подал стакан Эллали, и она покорно взяла его в руки. Пальчики суккубы быстро схватились за ножку бокала. Лалли посматривала на меня своим разгоряченным взглядом и с неприкрытым наслаждением и похотью сделала несколько глотков.

И теперь я был рядом, её уже ничего не сдерживало, а зелье подействует только примерно через полчаса. За это время мне нужно поразвлечь её, но при этом сдержаться и не отыметь. Я знал, что тело её хотело, а я сам брезговал, но не нужно было так истязать собственную сущность. Теперь осталось ещё не удержать над ней контроль для полного счастья.

Но мысли начали вылетать из головы, потому что разгорячённая мать-попечительница, которая изнывала от желания, начала виться вокруг меня, то и дело проводя рукой по ширинке брюк. Чёрт, да чтоб её!

Я начинал считать секунды до того момента, как грёбанное зелье подействует, и я смогу приказать этой дуре угомониться. А пока я сам сжимал её тело, терзал её губы и ловил ими мученические стоны, едва не срываясь на ответные.

Но нет, НЕ трахнуть Эллали стало делом принципа, точности таким же, как и трахнуть Алессу.

Мысль о волчице вспышкой пронеслась в голове, но этого хватило для того, чтобы я почувствовал, что скоро сам слечу с катушек от перевозбуждения. И с этим надо было что-то делать.

Воспалённый мозг подал прекрасную идею, как решить проблему, к тому же, средство для воплощения этой самой идеи сейчас восседало верхом на мне.

Я рывком стряхнул женщину с колен, встал, а её опустил на колени. Она, я понял по её глазам, поняла всё без слов, к тому же, её шаловливые ручки тут же получили беспрепятственный доступ к моему члену. Она расправилась с ширинкой, стянула ниже трусы и взяла стоящий колом орган в ладонь. Она лизнула лишь самый кончик, а уже удовольствие покатилось по всему моему телу. Да, суккуба абсолютно точно знала, что и как нужно делать. Её ласки, наверное, никогда не были невинными, так что сейчас она, не испытывая ни капли смущения, пошло пускала слюни, которые катились по её подбородку и шее, с громким, хлюпающим звуком заглатывала член, насколько могла и при этом всё время смотрела на меня своими мутными глазами.

Отвращение. Вот что я сейчас чувствовал. Отвращение к себе и гадливость от того, что делала Эллали. По позвоночнику пробегали короткие разряды, которые били по всему телу. И это было отнюдь не возбуждение. Омерзение. Впервые я почувствовал, как ко мне начинает налипать грязь. Как же всё это мерзко.

— Хватит, — взял эту отупевшую от похоти суку за плечи.

Но она не понимала, снова тянулась своим влажным ртом к головке моего члена, стремясь продолжить. А меня жгло изнутри желанием помыться, желательно, хлоркой, чтобы точно не осталось никаких следов прикосновения Лалли.

— Остановись, я сказал! — повысил голос и грубо оттолкнул.

И как эта идиотка стала матерью-попечительницей? Она ведь ничем не отличается от низших, таких же пустоголовых и зависимых от секса. Даже не от секса, а от тупого животного сношения. Сейчас я как никогда ощутил ущербность своей расы. Гребаные демоны!

Суккуба захныкала, желая продолжения, а я достал носовой платок из кармана пиджака. Вытер член и брезгливо бросил кусок ткани на пол. Как только зелье подействует, выставлю Лалли и вызову клининговую службу. Пусть выдраят тут все, чтобы даже воспоминаний не осталось.

Я уже собирался вернуть свою одежду на место, как вдруг послышался тихий скрип двери, а затем тихий, рваный вздох той, что никак не должна была оказаться здесь.

— Какой же ты… — так же тихо пробормотала Алесса, а затем медленно начала пятиться назад.

Я в это время не мог произнести и слова, да ещё и брюки не получалось натянуть, потому что этому Лалли препятствовала всеми силами. Чёрт, ситуаций унизительнее в моей жизни никогда не было, чтоб его!

— Уберись отсюда! — наконец рявкнул я на суккубу, а она тут же отцепилась от меня и будто кукла направилась к выходу. Ну, хотя бы зелье подействовало.

Я тут же привёл себя в относительный порядок, если это можно было так назвать: хотя бы я не сверкал полувозбужденным членом.

— Стой, Алесса, — попросил я девушку, которая по-прежнему остекленелыми глазами смотрела на меня и медленно отступала назад. к самой лестнице.

Коридор был совсем не широким, мне пришлось кое-как отпихивать Эллали в сторону, что заняло немало времени.

К этому моменту волчица находилась уже в нескольких сантиметрах от ступени вниз.

Алесса

— Алесса, подожди! — Дерек пытался меня остановить, но я волчица, а он — всего лишь инкуб. Сила в нём, естественно есть, но не в те моменты, когда у волчицы плохое настроение.

Удивительно, но я, не разбирая дороги, нашла свою квартиру. Щёки уже стали красными и от слёз, и от горького чувства предательства, адски жгучего в груди.

Даже не успела сесть. Хотелось всё крушить, сорвать это чёртово платье с себя, чтобы не было ни единого упоминания о проклятом инкубе, который, видимо, не может держать своего друга в штанах. Что, секса захотелось? Придурок.

А я уж было подумала… ишь, чего захотела. Верности от инкуба? Пфф… Он придурок, такой же, как и весь их клан и вообще раса. Только подлизался ко мне, заставил поверить в то, что действительно что-то ко мне чувствует, а потом… Вот так, без жалости уколол меня самым острым когтем.