Я – Стрела. Трилогия (СИ) - Суббота Светлана
— Скажешь мне, рыжуля, куда пойдешь? — промурлыкал здоровяк, наклоняясь к самому уху и вызывая теплым дыханием мурашки. — Вдруг мы отправимся вместе, и я смогу тебе помочь.
— Или я тебе, — поддержала я. Олаф мне нравился уверенностью, всегда собранный и улыбчивый, но он был главой другой команды. И… мне не нужна была односторонняя благотворительность. — Мы пойдем по длинной дороге.
— Хм, — Олаф сдерживался, но было видно насколько он разочарован. Аккуратно убрал с моего виска выбившуюся прядь и отвел руку, когда я нахмурилась. — Боишься, твои не справятся с трудностями? Жаль. А я поведу своих через песчаные холмы. Будет намного быстрее. Волнуюсь за тебя, рыжуль, последними же придете.
Команда насторожено молчала, делая вид, что укладывает небольшие рюкзаки и вообще не слышит, о чем мы разговариваем с Борном.
Зато через десятки спин и голов на нас с Олафом смотрел Райден. Который вообще забыл мое имя.
Мне очень-очень захотелось погладить здоровяка по плечу. Нежно. Чтобы кто-то вообще всю память потерял, вместе с упавшей челюстью. Но сразу одернула себя: какое мне дело до его комплектации.
Очень, кстати, симпатичной комплектации, если судить по душевой… Проклятье!
Я силой заставила себя отвернуться.
— Извини, Олаф, нашей команде пора.
— Да ладно, — раздалось в ухе, — первой собралась команда Маккой? Создаю канал отдельный связи только для семи командиров групп. Слышите, мужланы, пока вы третесь со своими инвалидами на поляне, девчонка уже направляется в путь за сказками.
— Мы еще посмотрим кто кого, — сказал Олаф. И его голос продублировался через клеща.
Отдаленно прозвучало чье-то хмыканье.
— Не споткнись, Маккой, — а это уже Райден отметился в командирском канале. С личными пожеланиями.
— Взвесимся, подружки, — пропела я остальным главам групп и махнула своей команде.
Вперед.
* * *Год назад, когда папа окончательно удостоверился в моей решимости поступать в ГАС, меня, наконец, начали тренировать. И учили не умению драться, не силе. Отец сосредоточился на развитии выносливости. Я бегала, прыгала, ползала и даже забиралась на деревья с весовыми отягощениями, практически с рассвета до заката, сначала с частыми, а потом — непредсказуемо случайными перерывами. А еще нужно было успевать учиться в выпускном*.
— А не добавить ли нам, доча, небольшую тренировочку? Немного пробежаться и парад посмотреть? — говорил папа всего через час после того, как я отрысила свое на марш-броске вслед за его курсантами.
— Пусть все парады на свете горят огнем, — проникновенно сообщала ему я, раздумывая, лежать пластом дальше или второй раз пообедать.
— Это необычный парад, — мечтательно продолжал папа, — в соседний городок несколько Стражей приедут. Представляешь?
Через пятнадцать минут мы уже двигались в сторону соседей, причем я мчалась впереди родителя. А потом так и повелось: то в пяти километрах отличный ресторанчик открывался, то в лесу капли хаоса видели, а вдруг я «рядом с примитивной тварью инициируюсь»… Вскоре я привыкла бегать ПОСЛЕ того, как устала. И поняла, что двигаться без усталости можно довольно долго. Главное для бегуна — хорошая дорога, удобная обувь, мотивирующая цель и нормальное питание.
Пополнеть я уже не боялась, килограммы стекали с меня будто воск со свечи.
Когда горящий взгляд моих глаз через полгода тренировок сменил выражение с «где бы упасть и забыться» на «что бы такое найти съедобное… Ну или поймать», соседи начали шарахаться при виде нас с отцом, испуганно бормоча: «Замучил, бугай, сиротинку».
Прежде чем дать команду и отправиться от стартовой поляны, я подошла к ритору.
— Сэр, — негромко проговорила я.
— Что тебе, Маккой? Если домогаться, то после теста, пока я занят. Или ты настаиваешь?
— Ха-ха, — старательно произнесла я, выговаривая каждую букву. — Вы для меня слишком величественны и опытны. У меня просто вопрос. Могу я говорить со своей командой так, чтобы нас никто не слышал? Кроме вас, конечно.
— Запомни свои слова, и вернемся к вопросу моей величественности через месяц, — хохотнул Сантана, — когда ты опыта наберешься. А насчет слышимости, я сам управляю каналами и всегда буду объявлять подключения к общему или командирскому. Так что вещай своим, что там хотела. А я послушаю.
После старта, я некоторое время соображала на бегу, потом развернула карту и сообщила своим:
— Карты есть у всех, поэтому деталей не объясняю, сами увидите. Обратите внимание на отсутствие масштаба на них. Полное время теста — до полуночи. И если та горная гряда, которую мы видим справа, и есть первое препятствие по прямой, то самая короткая дорога до первой нашей отметки отпадает категорически.
— Почему? — с интересом спросил бегущий за сестрой Мартин.
— Потому что прямой путь через скальные массивы — удел самых подготовленных, для остальных это — высокий травматизм и быстрая усталость. Мы готовы потерять кого-нибудь из самых слабых?
Ответом были только похмыкивания.
— А через холмы? — Аделаида топала сзади, причем достаточно тяжело, нужно на привале к ней присмотреться.
— Вот с холмами вопрос. По ним точно побегут Беты с Олафом и еще минимум половина групп. А это значит — конкуренция, драки за воду, которой в песках почти нет. Сколько воды во фляжках?
Я отстегнула от пояса чересчур легкий контейнер и потрясла.
— Меньше половины, — глухо сказала Моника, сделав осторожный глоток, — я согласна с решением Стеллы. Дорога — она и есть дорога. Шагая по песку и ямам, мы выдохнемся за час. А по утоптанному и удобному можем идти долго.
Больше моих решений не обсуждали. Через час мы приблизились к первой обязательной отметке.
— Привал! — объявила я. — Отдыхайте и ждите. Я добегу до отметки вон в том леске и скоро вернусь.
Народ упал как подкошенный. И на меня, бодро припустившую в лесок, смотрели с неверием и уважением. Признаться, вот на такие успехи я и рассчитывала. Биться в толпе сильных конкурентов, которым четко обозначили, что разрешена Схватка — наша команда не потянула бы никак. Да меня хорошо толкни, и я подлечу да на ветке повисну. Нет уж, мы тихонечко, раз-раз ножками, раз-раз.
Уже подбегая к контрольной точке, я услышала откуда-то справа оглушительное верещание, споткнулась и чуть не полетела носом в кусты. Ничего себе, даже уши заложило.
И это далеко. Представляю радость услышать такой звук вблизи — гарантированная потеря слуха.
На поляне передо мной показался совершенно гладкий столб. Хмыкнув, я натерла ладони землей и аккуратно полезла наверх. Хорошо, что я одна. Если бы на маршруте оказались конкуренты, за столб пришлось бы драться или пропускать кого-то вперед. А так лезь себе наверх и посвистывай.
Я взглянула на вершину столба и уронила челюсть. На верху вертикального гладкого бруса был закреплен прозрачный шар. И все. Шар с какой-то мелкой зеленой россыпью на дне. Мамочки!
Еще один вопль неизвестного происхождения просто снес меня со столба, заставив сильно хлопнуться седалищем о землю.
Да что это за фигня орел по всему полигону?
— Включаю канал для глав групп. Две команды отметились в контрольных точках по своим маршрутам, — объевшимся сметаной котом зазвучал в моем ухе ритор. — Борн и Камачо, по очереди, ну-ну. А где же остальные пять команд-хлюпиков?
Я внимательно посмотрела вверх и вспомнила лекцию Фуко. Нам подложили целую горсть зеленых тарахтелок. Скорее всего они так орали при касании к шару.
Походив по поляне, я подобрала пару подходящих камушков, заткнула свободное от клеща ухо ладонью и с третьего раза попала по шару. Вопль прозвучал такой, что я, даже ожидая шума, от боли сиганула с поляны.
— И Маккой, — с удовлетворением сказал Сантана. — причем единственная без физических потерь в команде. Умная и осторожная как лиса. Мне скоро вам прозвища надо будет давать. Маккой, хочешь быть Лисой? Хотя чего я спрашиваю, все равно назову как захочу. Райдена так и тянет назвать Мачо. Он у нас девушку на себе несет, которая ножку сбила. Ай-яй-яй, мозолька у нее, горе какое. Но пусть несет, пощшупает заодно. А я с другой новостью…
