Джулия Кеннер - Испорченная

Я от ошеломления нахмурилась. Потому что, по правде говоря, он был прав. Кларенс раздражал меня без конца, но это было знакомое, комфортное раздражение. Как общаться с Джереми или с кем-то вроде него.

— Как я и говорил — ты должна сделать усилие, чтобы заглянуть глубже.

Мне пришлось скрепя сердцем согласиться. Я позволила своему уму отправиться обратно в бар, по пути я превратилась в Алису. У меня было среднее медицинское образование, у Алисы, скорее всего, нет. И никто не заметил подмены.

— Это не только со мной так, не так ли? Я имею в виду, никто не смотрит глубже, не так ли?

Он не ответил, и его молчание было как одобрение.

— Я живу ее жизнью. Никто даже не знал, что она ушла. Никто не оплакивал ее. Никто не сказал свое последнее «прощай». Они только заказали еще один раунд, и наблюдали за ее задницей в паре черных джинсов. Только это была уже не ее задница.

Я сжала челюсть, и хлынули слезы из-за этой девушки, которую я едва знала. Девушка вряд ли из известных людей, с которыми она провела все дни ее жизни.

— Ты знаешь об этом.

Я кивнула. К сожалению, так оно и было.

Я нахмурилась, вспомнив как Леон лежал, скорчившись на полу, и, вспомнила мужчину, который положил его туда. Не было никакого намека на то, что Дьякон был чем-то большим, чем человек. И уж конечно не демоном, не воплощением зла.

В переулке, он говорил мне с искренней заботой в голосе, и он помогал мне бороться с Груконом. Я видела, что находится внутри его разума, и это позволило мне поверить словам Кларенса. Да. Я ему верила.

— Почему? — Я спросила Кларенса. — Зачем он мне помогает?

— Давай, Лили. Ты не глупа. Как ты думаешь, почему?

— Он играл со мной — сказала я, сжимая и разжимая руки в кулаки. Еще не определилась: хотела бы я всадить нож в сердце Дьякона или просто никогда не видеть его. — Сукин сын играл со мной или, вернее, он играл с Алисой, и у меня даже нигде не щелкнуло.

— Так они действуют, малыш. Не кори себя.

— Сошел с ума? Ты не собирался… ты знал. — Я посмотрела на свой пояс, где, как я знала, был спрятан нож под пиджаком.

— Нет, если ты дашь его мне сейчас. Он не знает, кто ты? Что ты?

— Он не знает. Я клянусь. Но… — Последний комментарий Дьякона пронесся в моей голове о пребывании в его голове, прежде чем я смогла остановить его, и я увидела, как Кларенс поднял лицо, выражение которого переходило от гнева к страху, разглаживаясь на скучность и пресность. Я подумала, что он пытается что-то скрыть.

— Что именно он сказал? – Спросил Кларенс, его застывшее лицо переключилось на обычное оживленное.

— Только то, что мне нужно подержать его голову, — сказала я, добавив умственный взрыв песни, чтобы быть на безопасной дистанции.

— Что это значит?

— Я не знаю,— солгала я. — Я догадываюсь, что, может быть, Алиса похожа на меня.

Он наклонил голову набок.

— Почему он так думает? Ты входила в чью-то голову, животное?

— Он думал, что Алиса это Алиса, — сказала я. — Я на самом деле не она, помнишь? — И я солгала это твердо, как и научилась.

Я почувствовала себя виноватой, потому что снова солгала и сделала только хуже, я же лгала Богу, что был по правую руку. Но я не могла удержаться. Я пребывала в этой странной новой жизни меньше дня, и отчаянно хотела сохранить это. Я хочу быть Суперптенцом. Я хочу драться с демонами. Я хочу дать шанс даже собственному кармическому протоколу результатов.

И что-то в глазах Кларенса заставило меня задуматься, что если бы я рассказала ему правду о том, что происходит в моей голове.

Я заставила себя глубже погрузиться в детские песни. Кларенс смотрел на меня, и выражение его лица было задумчивым. Мне оставалось только надеяться, что он не сможет прокрасться на периферию моего сознания.

— Ты думаешь, что он был фигней?

Я пожала плечами.

— Я не знаю. Может быть. Мы знаем, что он стягивал с меня цепи. Но это не имеет значения, потому что Алиса мертва. И ничего такого нет в моей голове.

— Тогда тебе повезло, малыш. Но ты же скажешь мне, если что-то появится в твоей голове, да? Не могу поверить, что мы не знали об Алисе, но если она действительно может копаться в голове демона, это может быть чертовски удобно.

— Ты не можешь?

Он покачал головой.

— Во-первых, я не на линии фронта. Во-вторых, только в человеческих душах. Мой дар ограничен.

— О. — Интересно. Этот лакомый кусочек информации я могу сохранить на черный день.

Я подумала о характере моей работы с Дьяконом.

— Так, э-э, я должна убить его?

— Дьякона? — Он покачал головой. — Нет.

Я старалась сдержать свой вздох облегчения.

— Почему бы и нет? Он — демон. Я убиваю демонов.

— Не сравнивай ваши возможности. Он не мелочь. Он сильный, Лили. Чертовски сильный. И пока у тебя не появится немного больше убийств за плечами, я думаю, можно с уверенностью сказать, что он намного сильнее тебя. Он уже многих погубил, и ты не должна оказаться на его пути. Наш эндшпиль слишком важен, чтобы рисковать такими ресурсами, идущими после Дьякона Кипера. Ты понимаешь?

Я кивнула, уверяя, что поняла, заполняя свою голову детскими песенками, так что он не мог видеть облегчения, что нахлынуло на меня.

По правде говоря, откровение о Дьяконе смутило меня. То, что он был демоном, я верила. То, что был злом внутри, я верила. И возможно я была наивна, но я не хочу верить, что это конец истории. Я видела борьбу внутри него — борьбу за добро. Более того, я знала, что Алиса сбежала к нему. Доверяла ему. Верила, что он мог — и хотел — помочь ей.

Может быть, он играл с Алисой, тоже. Черт, может быть, он притворялся так, чтобы я думала, что он борется со злом, когда на самом деле он был само воплощение его.

Может быть, поэтому Алиса не показала. Может быть, она узнала, что он играет с ней.

Я не знаю.

Но я не могу игнорировать его также легко, как делает Кларенс.

Мне нужно все узнать и увидеть.

Мне нужно узнать, что сделал Дьякон Кипер.

ГЛАВА 12

Ты не знаешь, что такое жизнь, если не возила неангельского земноводного наставника на заднем сидении мотоцикла. Моя жизнь, слава Богу, полная чаша.

На самом деле, я не возражала против поездки. Разговаривать на мотоцикле можно лишь в крайнем случаи, так что я наслаждалась пребыванием наедине с собственными мыслями. Или, скорее, я получала удовольствие от пустых размышлений, не имеющих определенной темы. Я думала, что Кларенс не станет копаться в моей голове, пока держится за мою талию и что-то бормочет о страхе, но не была уверена.

Так что вместо того, чтобы подумать о чем-то важном, я думала о спокойствии бостонской ночи, о холодном воздухе, о ветре на моем лице. Передо мной простирался мир возможностей и целей, и я чувствовала себя свободной и счастливой.