Шеррилин Кеньон - Спустить ночь с цепи
– И остаешься таким худым? Я была бы больше дома.
– Желаете что-нибудь еще? – спросил голос через интерком.
Она посмотрела на меню.
– Я буду чизбургер с колой.
У Маргариты глаза на лоб полезли, когда она увидела окончательный счет перед тем, как обслуживающий попросил их подъехать. Кто бы знал, что фаст-фуд может быть таким дорогим?
Рен вытащил свой бумажник и передал Маргарите деньги, чтобы она заплатила за еду. Он сел обратно на место и наблюдал за игрой света в ее темных волосах. Она была такой красивой.
Пока они ждали, он дотронулся до ее щеки подушечками пальцев. Нежность ее кожи поразила его. А также сделало его твердым и готовым для нее.
Маргарита повернулась к нему и улыбнулась. От такого проявления эмоций его будто шандарахнули кувалдой, полностью ослепляя. Она наклонила голову, будто также его изучая.
– Как у тебя получилось сделать такое с волосами?
– Не знаю. Ты просто закручиваешь их, и они держатся.
– А как ты их моешь?
Рен пожал плечами.
– Точно так же, как и другие. Наносишь шампунь и ополаскиваешь водой.
Нахмурившись, Маргарита потянулась к нему и дотронулась до пряди волос. Она улыбнулась и сморщила носик.
– Они такие странные на ощупь. Напоминает шерсть.
Затем убрала руку и положила на двери.
Рен тихо сидел, обдумывая ее слова. Он стал носить дреды, чтобы люди держались от него подальше, – и это срабатывало. Большинство из них кривили рты от отвращения и незамедлительно обходили стороной, что вполне его устраивало. Рен на самом деле не любил, когда к нему прикасались. Но он был не против Мэгги, поглаживающей его волосы.
Его кожу…
Она вручила ему сдачу, а потом и заказ. Рен открыл «Биг Мак» и постарался съесть его, как человек, хотя это было очень сложно. Его вид обычно принимает пищу через каждые три-четыре часа, и он был невероятно голоден. По правде говоря, для него этой еды не было достаточно. Она даст возможность продержаться, пока он не вернется в Санктуарий и не утолит голод.
Он вытащил картошку фри и предложил ей.
Улыбаясь, Маргарита взяла предложенную еду из его рук и начала есть.
Рен внимательно наблюдал за ней. Она и понятия не имела, какой подвиг он совершил. Его вид не делится едой ни с кем, особенно когда голоден. Они будут драться до смерти за крошечный кусочек. И все же он хотел позаботиться о ней. Это было таким необычным чувством для него.
Если бы он не знал, что такое невозможно, то посчитал бы ее своей парой. Но Катагария не спариваются с людьми. Это исключено.
Маргарита ехала по перегруженной транспортом улице, краем глаза наблюдая за Реном. Он не говорил, пока ел. Но с другой стороны, он вообще много не разговаривал.
Рен был таким захватывающим контрастом. У нее в голове никак не укладывалось, что в его полном распоряжении был один из самых первоклассных адвокатов Нового Орлеана.
– Что твои родители думают о твоей работе помощником официанта? – спросила она. Ее отец умрет, если она сделает что-нибудь подобное. Он всегда тщательно отбирал для нее работы, чтобы они соответствовали его карьере и социальному положению.
Рен проглотил еду.
– Нынче они об этом не думают.
Маргарита ждала, чтобы он продолжил мысль. Но вместо этого он вернулся к еде. Нахмурившись, она подтолкнула его к объяснению.
– Почему они не думают?
– Это слишком сложно для них, учитывая, что они умерли.
Ее сердце сжалось от прозвучавших слов.
– Оба?
Он кивнул.
– Как давно?
– Примерно двадцать лет назад.
Он был совсем ребенком, когда они погибли. Как ужасно не знать своих родителей.
– Мне очень жаль.
– Не стоит. Мне нет.
Она в буквальном смысле открыла рот от удивления.
– Они были настоящими засранцами, – спокойно объяснил он. – Ни один из них не мог выносить меня. Они даже не могли посмотреть на меня, не скривив при этом рот от отвращения. Моя мать обращалась ко мне не иначе, как «оно».
– О Боже, Рен… это ужасно.
Он пожал плечами.
– К этому привыкаешь. Мне повезло. Я был единственным ребенком в семье. Если бы у них был еще один, то уверен, меня бы убили.
Его равнодушный тон ошеломил ее.
– Ты ведь шутишь?
Рен не ответил, но его взгляд говорил, что он не шутил. Кто бы мог подумать, что в приступе гнева она всегда считала отца бесчувственным куском дерьма. Неожиданно он стал выглядеть как «Отец года».
– Значит, твои родители умерли, когда ты был ребенком, а кто вырастил тебя?
– Я сам.
– Да, но кто был твоим опекуном?
– Билл Лоренс. Его компания и компания моего отца уже давно сотрудничают. После смерти родителей какой-то парень привез меня сюда к Биллу, и он заплатил Николетте Пельтье, чтобы она позволила мне остаться у нее и работать в Санктуарии в обмен на мое проживание.
– У тебя нет других родственников?
– Не совсем. Из выживших есть одни, но они не хотят видеть меня рядом с ними.
– Почему нет?
– Я – другой.
Мурашки пробежали по ее спине. В нем есть что-то, что ей следует знать?
– Что ты имеешь виду – «другой»?
Он сделал глоток шейка перед тем, как ответить.
– Я – урод.
Она взглянула на него, ведя машину. Для нее он уж точно не выглядел уродом. Полностью нормальный и здоровый.
– Как так?
Он не ответил, так как открыл очередной «Биг Мак» и начал его есть.
– Рен…
– Не спрашивай меня больше ни о чем, Мэгги. Я очень устал, голоден, и мне больно. Если бы ты действительно знала меня, то поняла бы, что это практически чудо, что я сижу тут, а не пытаюсь оторвать тебе голову, в прямом смысле. Я просто хочу добраться до дома, хорошо?
– Хорошо, – согласилась она, даже несмотря на то, что умирала от желания получить ответ.
Остальную часть пути в Санктуарий они провели в молчании. К тому времени, когда она заехала на маленькую стояночку рядом с баром, он почти закончил есть.
Маргарита обошла машину и подошла к нему, чтобы помочь отнести пакеты с едой.
Он подвел ее к красной двери черного входа, где они встретили того же блондина со злым выражением лица, который хотел запретить Эйми впустить Маргариту в дом.
– Ей вход запрещен.
– Отойди, Реми, – сказал Рен сквозь зубы.
– Ты знаешь правила.
– Да, знаю. По законам джунглей тигр поедает медведя.
Маргарита увидела, как позади Реми появилась Эйми.
– Все хорошо, Рем. Впусти его.
Реми ехидно усмехнулся.
– Совсем спятила?
Эйми потянула Реми назад.
– Заходите ребята.
Маргарита не сказала ни слова, пока они поднимались по лестнице, направляясь в комнату Рена.
– Что это было? – спросила она, как только он закрыл дверь в свою спальню.
– Ло никто не нравится в ее доме.
