Марина Кистяева - Рожденная для его любви (СИ)
Её легкая поступь гулким эхом отражалась в его сознании.
Он волновался, и на то была причина.
Он ругал себя последними словами, но дело было уже сделано.
Майя старалась держаться от Бориса на расстоянии. Ей так было спокойно. Надо сначала привыкнуть к нему, и будет легче переносить его общество.
По утрам она привыкла плотно завтракать. Обычно она готовила себе кашу с мясом, обязательным рационом был молочный коктейль. Она подшучивала над собой, что её утренний рацион больше подходит взрослому сильному мужчине, а не хрупкой девушке. Но такова была её природа. Сегодня она была согласна и на кофе с бутербродами.
Её ждал сюрприз. И большой.
Стеклянный стол был сервирован по всем правилам — горячие бутерброды, нарезанные куски мяса, фрукты, несколько тарелок стояли накрытые крышками.
— Я не знал, что ты предпочитаешь на завтрак, поэтому заказал всего понемногу, — голос Бориса прозвучал неожиданно хрипло.
Майя стояла, застывшая, и боялась пошевельнуться. Наверное, она ещё продолжает спать.
Потому что помимо блюд на столе лежал огромный букет белых роз. А рядом с ними узкая бархатная коробочка.
— Я…ем кашу с мясом, — запнувшись, сказала Майя, не отводя взгляда от букета.
В горле запершило. Потому что это были первые подаренный ей цветы… И она никак не ожидала, что подобный подарок получит от жесткого князя Сандровского.
— Черт! А каши как раз нет!
— Есть мясо…Я бутерброды поем…, - Майя автоматически говорила. И продолжая находиться в легком ступоре, подошла к столу и взяла в руки букет.
Борис замер. Если бы ему, кто сказал, что он будет дарить цветы и драгоценности девушке, таким образом, намекая на прощение своему грубому поведению, он бы рассмеялся тому в лицо.
Некоторые знакомые девушки говорили, что желают получить от него подарки, даже озвучивали, что именно — шубы, машины, бриллиантовые побрякушки. Он был не жадным, и дарил всё это. Без удовольствия. С безразличием. Потому что ему было всё равно. И взамен он получал, что хотел. Тела. Сумасшедший секс. Оргазм.
Но он впервые в жизни дарил цветы.
Ночью, когда он оставил Майю, то долго не мог найти себе места. Он не понимал, почему это сделал. Какая разница, когда он её возьмет? Сейчас или потом? Она всё равно уже его! Она лежит в его кровати, где до неё не лежала ни одна девушка!
Тогда почему он медлит?
Он ходил по квартире, измеряя её широкими шагами. Может, всё дело в том, что именно он увидел в её глазах, когда вернулся от Игоря и застал её в обществе Воинов? Она обрадовалась его приходу, в этом он был уверен. Её глаза вспыхнули, и она едва ли не бросилась к нему.
Она восприняла его, как защитника.
Не как угрозу её физическому и моральному состоянию.
И потом, когда они уже остались одни, Борис отчаянно возжелал, чтобы она снова посмотрела на него с восторгом. Вместо этого у неё началась истерика.
Её запах манил его. Он несколько раз подходил к спальне, резко разворачивался и уходил. Он знал — сломить её сопротивление ничего не стоит. Перед глазами то и дело вспыхивала картина, когда она встала в гостинице на колени и выпятила соблазнительные бедра.
Проклятье!
Чтобы как-то отвлечься от мыслей о Майе, он сменил одежду и собирался выйти в город, поискать стригоев, выпустить им кровь, а из себя пар. Но оказалось, что и такой вариант тоже не подходит. Он не мог оставить Майю одну.
Не мог и всё тут.
А под утро и того хуже стало.
Он позвонил знакомому ювелиру, заказал изящный браслет в виде лилии. Ювелир, как бы между делом сказал, что к нему не помешают и настоящие цветы. Результатом этого звонка стало то, что Борис отправил своего человека за розами.
Отправить-то отправил, но потом раз десять бросался к телефону, собираясь дать отбой, набирал номер и сбрасывал.
Он хотел порадовать Майю. Сгладить острые углы. Увидеть теплоту в её глазах.
И лишь, когда она проснулась и пошла за ним на кухню, он подумал: «А если она не примет его подарки?» Рассмеется в ответ? В его груди зашевелилось что-то нехорошее, темное.
Что-то злорадное.
Не делал романтические поступки, не стоит и начинать. Это не его сущность. Он — агрессивный альфа-самец, привыкший брать, ему не требовалось одобрение интересующей его самки.
Или он заблуждался?
Майя вдохнула запах распускающихся роз и тихо сказала:
— Спасибо. Мне никогда не дарили цветов. Они очень красивые.
Она прикрыла глаза и снова вдохнула их запах.
— Тебе никогда не дарили цветов? — Борис с недоверием отнеся к её словам. Быть такого не может! Ему казалось, что, наоборот, букет был слишком прост для неё, и она его не оценит.
Майя смущенно улыбнулась:
— Нет. Твой первый. Твои люди упустили этот факт из моей биографии?
— Я не собирал о тебе данных, Майя. Хотя и могу.
— В моей жизни нет ничего интересного, — сказала она, отложила букет в сторону и отодвинула стул.
— Я так не считаю.
— Твоё право. Разубеждать не буду.
Она села за стол.
— Ты не откроешь коробку?
Майя нерешительно потянулась к бархатной коробочке, взяла её в руки, а потом снова вернула на место.
— Извини, Борис, но драгоценностей я от тебя не приму. Там же драгоценность, я не ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься, — он скрестил руки на груди, отчего его халат распахнулся. — И почему ты не хочешь от меня принимать эту безделушку?
Случилось то, что Борис даже в тайне желал, чтобы произошло. Отвергли его подарок, тем самым показав, что он дурак. С женщинами нельзя проявлять слабость или романтизм.
Майя ответила предельно честно:
— Потому что это выглядит так, точно ты хочешь загладить передо мной какую-то вину. Я уверена, что это не так. Ты не испытываешь раскаяния в своих поступках. А цветы и драгоценность — это, скорее всего, некий порыв, в котором ты уже раскаиваешься.
Борис вздрогнул. Вот те раз! А воробушек не так проста, как кажется. Она отлично разбирается в психологии поступков других людей.
— Почему ты уверена, что я не могу раскаиваться в своих поступках? — слова девушки задели его.
— А что — разве не так, Борис?
— Это решать только мне.
— Я и не спорю. Я просто высказала своё мнение.
Борис медленно кивнул и тоже сел за стол. Ну и черт с ней! Не хочет принимать браслет, как хочет! Будет валяться без дела!
Он налил себе кофе и намазал булку с джемом. Иногда он любил поесть человеческую еду, насытить пищевые рецепторы.
Майя поправила полы халата, которые периодически грозились разъехаться в сторону. Ей не хотелось оказаться обнаженной перед Борисом, и снова испытать его сексуальный натиск.
