Ирина Молчанова - Сны с запахом ладана

Тогда Элиас положил ладонь на шею Алине и предупредил:

— Сделаешь, пес, еще хоть шаг, и я сверну ей шею.

Угроза подействовала, Арес замер.

Все трое напряженно смотрели друг на друга. Одна лишь Франциска расслабленно наблюдала за ними.

— Моя дорогая, — холодно обратился к ней Элиас, — не ты ли пришла ко мне, предложив свою помощь в обмен на девчонку? Мне казалось, она нужна тебе!

— Тебе казалось, — усмехнулась колдунья. Она выдержала его взгляд и воскликнула: — Элиас, как же ты смешон! На что мне эта жалкая девчонка? Да если я только захочу, у меня тысяча таких будет!

Вампир стиснул зубы и процедил:

— А что же тебе тогда нужно?

Франциска приблизилась к ним.

— Мне нужны вы — оба, одновременно!

— Зачем? — спросил Элиас.

— Кто ты? — спросил Арес.

Колдунья откинула за спину блестящие черные волосы.

— Кто я? — засмеялась она и, протянув руку, похлопала юношу по щеке. — Хороший вопрос! Умничка, ты получаешь приз зрительских симпатий.

Франциска порезала себе руку, брызнула кровью с лезвия в горящий розовым пламенем круг — огонь почернел, и красная жижа забурлила.

А когда пузыри исчезли и поверхность превратилась в гладкое зеркало, все увидели.

Глава 18

Старая пристань

Двое мужчин, светловолосый и темноволосый, шли по узкой извилистой улочке, застроенной примыкающими друг к другу каменными домами, и разговаривали. Лиц в темноте не было видно.

— Я больше в эту таверну ни ногой! — сказал один из них. — Утка даже для меня жесткая.

— Скоро и таверны не будет, — фыркнул второй. — Я был так голоден, а тут этот толстый хозяин. Надеюсь, его хватятся не сразу.

Оба засмеялись, а потом одновременно остановились и обернулись, провожая взглядами белокурую девушку в черном плаще.

— Хороша, да?

— Это тебе твоя холодная испанская кровь подсказала? Согласен, очень хороша.

— Будет моей! — обронил темноволосый. Голубые глаза его спутника блеснули в темноте.

— А может, и моей!

Кровавая жидкость зашипела, пошла волнами и медленно растеклась, став гладкой.

На лесной поляне, в окружении зелени и цветов, сидела молодая золотоволосая девушка в нарядном розовом платье, а рядом с ней крупный мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, пронзительно голубыми глазами и зачесанной назад белой гривой волос. На траве между молодыми людьми стояла плетеная корзинка с хлебом, сыром и бутылкой вина. Лучи заходящего солнца, пробивающиеся сквозь стволы деревьев, блестели в волосах и каре-зеленых глазах девушки, словно обнимая, скользили по ее изящной фигурке.

— Анна, вы обворожительны, — негромко сказал мужчина, накрывая ее руку своей. — Во всем Квебеке нет девушки красивее.

— Вас привлекает только моя внешность? — Девушка в упор посмотрела на него.

— У вас смелый взгляд, — едва заметно улыбнулся он.

— Ваш друг Анхель уже говорил мне об этом. А еще, что я прехорошенькая. Думаете, он искренен?

— Как знать. — Мужчина пододвинулся к ней, обвил рукой хрупкие плечи и зашептал что-то на ухо, от чего девушка раскраснелась и заулыбалась. А потом Аид подхватил ее на руки и под звонкий смех закружил по поляне.

— Довольно, довольно, — смеялась Анна. — Ах, Аид, вы ведь не похитите меня с этой поляны, как бог подземного царства похитил Персефону![3]

Мужчина перестал кружить девушку и серьезно заглянул в ее глаза.

— Я схожу с ума, вы околдовали меня. — Он впился в ее губы. Анна не оттолкнула его. Он осыпал поцелуями ее шею, грудь, медленно опуская девушку на траву…

Когда сгустились сумерки, Анна сказала:

— Мне пора. Уходи. Если только батюшка узнает, мне несдобровать.

Она подняла с земли корзинку.

Аид смиренно склонил голову и, не произнеся ни слова, скрылся за деревьями.

Анна собрала его одежду и сложила в корзинку. Взгляд ее скользнул по поляне и остановился на огромном белом волке, стоящем среди деревьев.

— Я тебя люблю, — одними лишь губами произнесла девушка.

Красная поверхность забурлила и вновь стала гладкой.

Девушка с корзинкой вошла в белокаменный дом, где ее встретила моложавая женщина с каре-зелеными, в точности как у Анны, глазами.

— Где ты была?

— Гуляла, матушка.

Мать хмыкнула.

— Твои сестры трудятся не покладая рук, а ты… королевна нашлась! Иди, тебя ждут в гостиной.

— У нас гости? — изумилась Анна.

— Пришел тот испанец, который вчера присылал цветы. Глянулась ты ему, дочка. Будь с ним повежливее, он не бедняк!

Щеки девушки покрылись румянцем, и она быстрым шагом направилась по выложенному белым камнем коридору.

У дверей она увидела сидящего на корточках черноволосого юношу с живыми черными глазами.

— Здравствуй, — улыбнулась ему девушка.

Юноша смущенно потупился.

— Мой брат… — начал он.

— Ты Элиас, правильно? Анхель рассказывал о тебе. — Анна вынула из корзинки хлеб с сыром и протянула ему. — Угощайся, пожалуйста.

Юноша схватил хлеб и, широко улыбнувшись, сообщил:

— Скоро мне это будет не нужно, я… — он резко осекся. — Спасибо.

Девушка ласково потрепала его по волосам, пробормотав:

— Как думаешь, вечность очень одинока?

Он растерялся, а она, не дожидаясь ответа, зашла в комнату.

В просторном помещении с плотно задернутыми окнами, не пропускающими свет, находился мужчина средних лет. Высокий худощавый брюнет, мертвенно бледный, с острыми чертами лица и глазами оливкового цвета.

— Добрый вечер, Анхель! — поприветствовала девушка, шумно втягивая носом воздух. — Чудно пахнет. Это ладан?

Мужчина оказался рядом с ней в какую-то долю секунды и прижал ее ладонь к своей груди.

— Слышите?

— Что именно? — изумилась Анна.

— Как бьется мое сердце, — с придыханием прошептал Анхель.

Девушка засмеялась.

— Шутите? Какой же вы выдумщик! Аид мне все рассказал, ваше сердце не может…

— Вы не поняли, — оборвал Анхель и, как затравленный зверь, огляделся. — Аид не имел права… предатель! Никто не должен знать! — Гость сжал кулаки.

Девушка покачала головой.

— Он лишь предостерег, что вы можете ненароком меня поранить. Не сердитесь на друга, прошу вас.

Он обнажил острые клыки.

— Я не причиню вам боли, потому что… — Вампир крепко взял ее за руку. — Станьте моей!

Франциска отшатнулась.

— Простите, Анхель, но…

Он подошел к дивану, где стоял небольшой ларец, и открыл его перед девушкой. Тот был сверху донизу набит драгоценностями.