Наталья Косухина - Истории о героях

Его глаза лихорадочно блестели. Я улыбнулась:

— Согласна.

— Вот и прекрасно!

Я и Роман направлялись по коридору вниз и обсуждали личную жизнь нашего брата, когда случилась неприятность. Только мы повернули за угол в сторону лестницы, как на мою голову опустилось что-то тяжелое и сознание заволокла темнота.

Едва двое мужчин, как подкошенные, рухнули на пол, я взволнованно опустилась рядом с ними на колени:

— А ты не покалечил их?

— Нет. Мы в детстве еще не так дрались, — и, взвалив обоих братьев себе на плечи, Сергей потопал вдоль по коридору в комнату Михаила.

Нет — так нет…

План у нас был коварный и мы собирались привести его в исполнение. Не знаю, как на это может отреагировать семья Сережи, но если что, он обещался взять всю ответственность на себя.

Войдя в нужную нам комнату, Сергей сразу сгрузил два тела на пол и начал их раздевать. Я мгновенно отвернулась.

— А ты из стеснительных!

Я фыркнула.

— Не пугайся, я не буду раздевать их догола: они останутся в трусах.

Пока Сережа разоблачал главных героев, я взяла веревку и соорудила из тряпок два кляпа. Все было готово.

Дальше то, как Сережа связывал своих братьев, наблюдать мне не было смысла, и на помощь меня позвали, только когда стянутых веревками мужчин орк пытался втиснуть в тот самый костюм. Один влез без проблем, а вот второй никак не хотел запихиваться. Плюс ко всему несчастный пришел в себя, извивался и страшно вращал глазами.

Но орк был неслабым мужчиной, тем более костюм немного тянулся из-за мягкости кожи. Так что полчаса мучений — и братья как двое из ларца, теперь связанные и с кляпом, были очень близки друг к другу в сексапильном наряде. Оставив их наедине, мы вышли, закрыв дверь.

А через полтора часа раздался крик тети Тани, зовущей Сергея.

5 января

Это утро началось для меня совсем невесело, ибо мой взгляд сразу по пробуждении метнулся за окно. А там стояла ясная погода. И значит, сегодня мне пора уезжать.

Поднявшись, я аккуратно свернула свитер, убрала его в мешок, который, кстати, нужно будет вернуть, и отправилась вниз. А в доме стояла тишина.

Странно, где же все? В гостиной никого не было, в столовой — тоже. Зато на кухне нашлась Пелагея.

— О! Феодора, сейчас все на улице: готовятся кататься на санках.

— Тетя Таня вчера не сильно ругалась?

— Нет, — усмехнулась пожилая женщина. — Она только сказала после объяснений Сережи, что раз он такой ребенок, то заводить ему семью еще рано.

— А он собирается? — поинтересовалась я между прочим.

— Ну, когда-то все равно придется, — чуть улыбнувшись, сказала Пелагея.

— А как Михаил и Роман?

— Они ходят оба мрачные и постоянно переругиваются с Сережей.

— А он что?

— Он только смеется и подначивает их.

— Понятно. Пелагея, а не подскажете, как отсюда добраться до ближайшего города?

Тут пожилая женщина обратила внимание на мой мешок и одежду:

— Уезжаешь?

— Да, — опустила я взгляд. — Мне пора.

К кому? Куда? Все, с кем я хотела остаться, находились здесь.

— Тогда тебе лучше пойти попрощаться со всеми. Тут через полчаса ходьбы есть электрички, которые ходят регулярно. А там — небольшой перелет и ты дома.

— Спасибо и до свидания.

Простившись с Пелагеей и одевшись, я направилась на улицу, где недалеко от дома домочадцы строили возвышение.

При виде меня все улыбки сразу слетели с их лиц и едва я приблизилась, как Татьяна спросила:

— Уезжаешь?

Стараясь не смотреть на Сережу, я кивнула.

— Не хочешь остаться с нами до конца праздников? — спросил хозяин дома.

— Спасибо, я и так уже загостилась.

— Понимаю, — сказала Татьяна. — Тогда Сергей проводит тебя до электрички.

Посмотрев, наконец, на монстра, чье мнение по поводу моего ухода было важнее других, я увидела лишь спокойствие. Ну вот, все и прояснилось.

— А может, я сама?

— Нет! А вдруг ты заблудишься? Да и идти тут лесом.

— Мама права, — наконец подал голос орк. — Я сейчас быстро переоденусь и провожу.

Глядя как он идет в дом, я испытывала жуткую тоску и разочарование.

Как Сережа и обещал, он не заставил меня долго ждать и буквально через пять минут мы в молчании шагали в сторону леса. В молчании дошли до города, в молчании мне купили билет.

Уже садясь в вагон, я предложила вернуть деньги за билет.

— Ты что?! В конце концов, это же мы виноваты, что ты застряла у нас.

Сережа хотел еще что-то сказать, я затаила дыхание — но он, видимо передумав, только пожелал мне удачи и поскорее добраться до дома.

Я уехала.

Домой я вернулся в самом скверном расположении духа. Ну что ей стоило у нас задержаться? Зачем было сейчас уезжать? Мне так хотелось, чтобы она осталась со мной навсегда, так хотелось…

Едва я вошел в гостиную, как на меня уставились враждебными взглядами все присутствующие.

— Ну и где она? — спросила Анжелика.

Я прекрасно понял, кого она имела в виду.

— Кто?

— Сын, мы специально дали вам время спокойно поговорить и объясниться. А ты что, посадил ее на поезд и отпустил? — в полном удивлении поинтересовалась мама.

Я пожал плечами, в комнате воцарилась тишина.

Мама поднялась и, подойдя ко мне, сказала:

— Знаешь, сын, мы с тобой — родные люди, поэтому я скажу тебе честно. Ты такой дурак!

Впервые за последнее время я был с ней согласен.

5 января, вечер

Всю дорогу в поезде я просидела, прислонившись головой к стенке вагона. Из моих глаз текли слезы. Видит ли кто их, мне было все равно, и причину своей печали я не искала. Мне просто было плохо и хотелось забиться в самый дальний угол.

В аэропорту я искала его глазами — знала, что его тут быть не может, и все равно искала. И если быть по отношению с собой честной, я надеялась, что он остановит меня, догонит, приедет, что он позвонит. Но к тому моменту, как я оказалась дома, был уже вечер, а Сережа так и не дал о себе знать.

Когда я успела в него влюбиться?

Бесцельно побродив по квартире, я налила себе ванную с желанием захлебнутся в ней и, поплавав часик, решила, что пора баиньки. Конечно, времени только десятый час, но мне завтра еще работу искать, и, выпив снотворное, я отправилась спать.

С Новым годом меня.

Я сидел в той комнате, в которой часто играл в детстве и в которой спала она. Подумать мне было о чем, а именно — что делать? Что делать-то?