Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти
Может и намёк Артёма померещился?
Призвав всю наглость, на которую способна, я выдавила из себя улыбку, сказала:
— Я отойду на минутку, ты не против?
— Куда?
— В туалет, — заговорчески прошептала я.
По лицу администратора пробежала тень беспокойства.
— Сейчас точно конфуз случится, — добавила я, сделала большие глаза.
— Ну так беги! — вдруг развеселился Артём.
Боковым зрением заметила — за окном промелькнуло что‑то красное. Отчаянно хотелось повернуть голову, но я заставила себя смотреть прямо.
Стараясь держаться непринуждённо, встала и поспешила в уборную. Подмигнула Ленке и её новой напарнице, махнула рукой бармену, он как раз выставлял на стойку мой «эспрессо».
За занавеской, отделяющей комнаты с буквами «М» и «Ж» от ресторанного зала, свернула влево. Оказалось, одинокий посетитель ещё не ушёл, он деловито застёгивал ширинку и очень удивился, увидев меня.
— Девушка, это мужской туалет!
— Знаю, — сообщила я, проскальзывая в последнюю кабинку.
К счастью, и здесь всё осталось по — прежнему. Единственное окно, через которое в ресторан пару раз залезали воры, так и не удосужились зарешетить. Всё‑таки в скупости Артёма есть свои прелести.
Я распахнула створку, подтянулась, взбираясь на высокий подоконник. Окно выходило во двор, маленький и захламлённый. Спрыгнув на кучу мусора, едва не подвернула ногу.
Ну всё. С меня хватит. Это последнее приключение. С завтрашнего дня становлюсь затворницей. Общаться буду только с Ахмедом и вешенцами. Видимо прав был моряк, когда говорил, что этот мир не для меня. А я, глупая, не поверила.
Оказавшись на улице, сразу заметила красный «Феррари», припаркованный у входа в ресторан, развернулась и поспешила к метро.
Адью, Артём. Больше ты меня не увидишь.
Чёрт, какая я всё‑таки глупая. Доверяю каждому встречному — поперечному, смущаюсь по любому поводу, соглашаюсь со всеми. Потом ещё удивляюсь, почему жизнь складывается так, а не иначе. Правильно говорила Ленка — характер нужно воспитывать, переступать через себя, если потребуется.
Вот послала бы Артёма куда подальше, и ничего бы не случилось. Не было бы этого неприятного разговора, не было бы угрызений совести. А теперь что? Чувствую себя воровкой. Он ведь нарочно это слово выбрал.
А блондинка, стало быть, поняла, где ключи потеряла. И хуже всего то, что о волшебных свойствах ключа знает, иначе не примчалась бы. Не стала бы уговаривать Артёма заманить меня на встречу.
Чёрт, я ведь и конверт с последней зарплатой не забрала! Дура. Дважды дура.
И что теперь будет?
Блондинка — девушка с большими возможностями, это невооруженным глазом видно. Значит, рано или поздно, меня найдут и, в лучшем случае, отберут ключи. В худшем, и самом вероятном, ещё и прикопают в каком‑нибудь лесочке.
Нужно что‑то придумать, причём срочно. Жаль, посоветоваться не с кем, разве что с Косарем. Только задачка эта не для его интеллекта, деревенский мачо подобный ребус не решит. Может Ахмеда спросить? Этот без труда проворачивает такие аферы, рядом с которыми моя проблема — чих.
Неожиданно ожил мобильный, запел знакомую мелодию. Глянув на экран, невольно улыбнулась, ответила:
— Привет, Ахмед! Только что о тебе вспоминала. Долго жить будешь.
— Очень на это надеюсь, — отозвался южанин хмуро. — Ты где сейчас?
— Из метро вышла, к дому подхожу.
— Тогда слушай внимательно. У нас проблемы…
Глава 7
Как нас нашли — не понимаю. Ахмед уверял, что продаёт эту рыбу только проверенным клиентам, причём о существовании некой Насти молчит, как партизан. Обо мне только узкий круг его родственников знает, но они скорее умрут, чем выдадут — я слишком ценный партнёр, слишком много денег приношу.
Если люди Ахмеда не причём, тогда кто?
Я никому про контрабанду не рассказывала, только жителям Вешенки. Но проще уверовать в непорочное зачатие соседской кошки, чем поверить, будто мои друзья из параллельного мира сообразили позвонить в ОБЭП и Роспотребнадзор…
Финансовых следов мы с Ахмедом не оставляли. Он рассчитывался наличным, я тоже деньгами не «светила», все крупные покупки совершала через того же Ахмеда. Только один раз связалась с банком — завела крошечный счёт, там всего‑то двести тысяч, на учёбу. Не думаю, что эта сумма могла стать поводом для таких неприятностей…
Впрочем, когда в гости едет пара автобусов ОМОНа и чёртова прорва всевозможных инспекторов, это не неприятности, а катастрофа. Причём с большой буквы.
Чёрт, ну что за день сегодня?
Я мчалась к дому как укушенная. Нужно срочно предупредить Косаря об отмене ближайшей сделки, а самой спрятаться на морском берегу. Иначе быть мне в наручниках, спать на казенном матрасе.
Спрячусь, пережду бурю, через месяц — другой вернусь. Заодно придумаю новую, безопасную схему, может быть пойму, где прокололись. А там, глядишь, всё снова наладится. К тому же, если сидеть ниже травы, то и блондинка вряд ли отыщет. Чёрт, наверное, эта катастрофа к лучшему! Вот только…
У двери подъезда встала столбом. Связка волшебных ключей в кармане, а вот обычные ключи у Марии Петровны остались, без них в подъезд не попасть.
Обращать на себя внимание соседки не хочется, но деваться некуда. Пришлось позвонить в домофон. Время будто остановилось, гудки казались бесконечно долгими, тягучими, как расплавленная карамель. Мария Петровна не ответила.
Я позвонила ещё раз — ничего. Неужели проклятый сантехник уже пришел и соседка теперь торчит в моей квартире? И как в этом случае воспользоваться волшебным ключом?
В другой квартире тоже не ответили, и в третьей, и в четвёртой. По телу пошла нервная дрожь, коленки начали подгибаться. Что делать? Бежать?
Рядом пискнуло и дверь, наконец, открылась. Ещё одна пенсионерка, кажется с третьего этажа, медленно выплывала на улицу. Перед ней тянула поводок растрёпанная серая собачонка. Меня мгновенно облаяли, а когда прошмыгнула в подъезд — ещё и обматерили. Я искренне хотела извиниться, но слова застыли в горле, а ноги всё‑таки подогнулись. Преодолеть три ступеньки, отделявшие от лестничной клетки, не смогла.
— Ч… Ч… Ч… — единственное, что сумела сказать.
Завидев меня, Натка упёрла руки в бока и раздула щёки, чем напомнила простую русскую бабу, поджидающую заведомо пьяного мужа. Рядом с ней мило улыбалась Мария Петровна, старушка походила на сухонького ангела. Этот разговор начала именно она:
— Настенька! Как хорошо, что ты вернулась! Мы уже отчаялись дождаться! Почему ты так задержалась? Вот, сестра твоя вся извелась. Я ей дверь открыла, не чужой ведь человек…
