Юлия Созонова - Мантикора и Дракон (СИ)
Подойдя к зеркалу, придирчиво осмотрела свою внешность. Гладкая серебристая поверхность отразила высокую, довольно крепкого телосложения женщину, лет двадцати семи-тридцати на вид. Мягкие линии лица, симпатичная фигура, округлая в нужных местах. Нос с горбинкой, след от перелома в старые добрые времена весёлого детства. В карих глазах едва заметные чёрные и золотисто-зелёные искры, тёмные волосы собраны в толстую косу, сейчас перекинутую через плечо. Брови изогнуты так, словно их обладательница относится презрительно ко всему окружающему.
Фыркнув, провела пальцем по выступающему шраму от виска до подбородка, наискосок. Умение притворятся не совсем тем, кто ты есть - очень полезная штука. Что не говори.
Поправив кожаный пояс с несколькими креплениями и небольшой поясной сумкой, удерживающий многослойную длинную, цветастую юбку с разрезами до бедра огладила воротник белой блузки, поверх которой одевался чёрный, потёртый корсет с металлическими вставками. Убедившись, что ничего лишнего не бренчит и не мешает двигаться, схватила плащ, валяющийся в кресле, и накинула его на плечи, застегнув заколку на шее. Надвинув капюшон на глаза, прихватила ключи от номера и вышла, на прощание, послав воздушный поцелуй уже мёртвому, только благодаря специальным печатям, подпитываемым моей магией, всё ещё сохраняющему нужную температуру.
Спустившись по старой, чудом не рассыпающейся лестнице, кивнула головой местному владельцу, слегка отсалютовав рукой в знак признательности за оказанную честь - снять номер в этой гостинице.
Вечер, хотя, скорее уже ночь, выдалась достаточно прохладной. Натянув красные бархатные перчатки до локтя, размяла пальцы и скользнула в темноту улиц, старательно избегая светлых пятен фонарей. Где свет - там люди. Где люди - там лишние глаза и уши. И хотя на творящееся безобразие в Пипорт смотрели сквозь пальцы (мало ли кто и сколько задолжал Хранителям), светиться лишний раз верх непрофессионализма. Прошли те времена, когда я могла себе позволить подобное.
Двигаясь по выщербленной мостовой, мимоходом обдумывала план действий. Картина возмездия, настигнувшего последнего из виновных, выстроена уже много лет назад. Мелкие детали подправляю по обстановке. Вот и сейчас, совсем кстати вспомнилось, что проституция имеется не только женская, а лишний раз окунуть столь честолюбивого Сора в самое дерьмо - заманчивая перспектива.
Неспешно шагая в поисках нужного мне существа, не важно - человека или нелюдя, занимающегося древним ремеслом, натянула повязку, закрывающую половину лица. Утяжелённый снизу плащ позволял не беспокоиться о том, что ветер распахнёт полы, вымораживая те скудные останки тепла, что ещё сохранились. Пальцы рук, опущенных вдоль тела, едва заметно подрагивали, в нескольких сантиметрах от двух средней длины изогнутых клинков с широким лезвием, спрятанных под многочисленными слоями ткани на юбке. Выработанная привычка оглядываться назад и ждать удара отовсюду, появившаяся за годы путешествий и жизни в Мёртвых Землях и Ближних, а то и Дальних, пределах Грани, впервые оказалась бесполезна. Среди обычных обитателей мира она наоборот, слишком много внимания привлекает. Приходилось держать инстинкты в себе, строго контролируя бурлящие внутри эмоции.
Неожиданно тропинка привела меня к старому, явно давно заброшенному храму, посреди города. Подняв голову, прищурилась, рассматривая потускневшие от времени витражи. Храм Матери Земли, одной из Древних, давшей начало жизни всех живых существ и растений мира. Сердце неприятно кольнуло. Там, где остались мои родители, тоже поклонялись Древней. Спрашивали её совета. А потом предали того, кто впервые на памяти нескольких поколений крепостных дал им попробовать на вкус жизнь без страха.
Из горла вырвался надменный смешок. Присев, подняла валяющийся под ногами камень и со всего маху запустила им в ближайший витраж. Уже на обратном пути в тень переулков, за спиной послышался звук разбитого стекла и осыпающихся на землю осколков. Во мне нет, и не будет уважения к той, что позволила убить невиновных.
Хорошо, что больше здесь нет никаких дел, и сегодня же можно будет покинуть Серьяк. Пусть даже город мне понравился. Милое местечко, очень милое... Местами.
Квартал "красных фонарей", коль будет угодно так называть место, где обитали продажные всех видов и мастей, нашлось без особого труда. Как и подходящая жертва в виде совсем ещё молодого мужчины, почти мальчишки, сейчас висящего на моей руке и пытающегося томным голосом разговорить странного клиента. Хотя я сомневаюсь, что он на моё поведение вообще обрати внимание. Его больше заинтересовал звон монет в кошельке, что лично мне было только на руку.
Двигаясь обратно, лениво отвечала, если было желание, на абсолютно бессмысленные вопросы парнишки, с распутным взглядом и великолепным телом, даже на мой весьма изысканный вкус. Коли поверить подтексту, звучащему в словах, малыш явно намеревается переспать со мной едва ли не посреди улицы. Останавливает только подсознательное ощущение, что клиент намного сильнее, чем кажется.
- Солнышко, не будь такой букой, покажи своё личико, - не унимался парень, обнимая за талию и уткнувшись носом в область моей шеи. - Можно я тебя поцелую?
- Малыш, - едва заметно улыбнулась в ответ на сладкую лесть, скользившую в словах мальчишки, - давай дойдём до отеля. Мне тоже не терпится, но посреди улицы будет уж очень экзотично, не находишь?
- Ты такая скромница, - рассмеялся паренёк и тут же замолчал, простонав мне в губы и углубляя жёсткий, властный поцелуй. Как показала практика, такой способ действует на подобных ему безотказно, вынуждая замолчать.
Резко отстранившись, вернула повязку на место, взяв проститута за руку и двинувшись дальше. Далеко не сразу удалось понять, что нервирующее щекотание на периферии разума означает именно то, что я думаю. Невольно сбившись с шага, едва слышно чертыхнулась, опуская некоторые ментальные блоки, ставившиеся уже на автоматизме. Единственным, кто мог достучаться до меня, во время "работы", был маленький, темноволосый шалопай, оставленный в относительной безопасности за пределами города.
И которому строго настрого запрещалось пытаться связаться со мной любыми доступными ему средствами. Вернусь, получит нагоняй.
"Ма-а-а-ам, а ты скоро?" - прохныкало это чудо, посылая мне волны грусти, одиночества и скуки. А ещё голода. Так не смогла понять, каким образом в пятилетнем пацанёнке умещается такое количество еды. Только факт остаётся фактом, ест он разве что не за троих взрослых мужчин разом.
