Ольга Романовская - За гранью грань

— Где ты его взяла? – Я перевела взгляд на Алексию.

Отец узнает, голову оторвет! Любимица любимицей, но протащить порталом темного в родовой замок!.. Ладно, в темницу – в жилые покои, тайком! Узнаю сестру, такую бесшабашную магессу еще поискать. Недаром она заводила среди младшего поколения рода.

— В Сомнейской долине. — Алексия кинула на пол пыльную рубашку. Только сейчас заметила, сестра тоже ранена, но походный лекарь успел перевязать. – Сюда телепортом закинула. Он пощады попросил, пожалела.

Изумленно уставилась на темного. Они никогда не просили пощады!

— Я сама ушам не поверила, — устало улыбнулась Алексия и потянулась к кувшину с водой. – Обычный бой. Наших шестеро, их трое. Этот, — она кивнула на темного, — храбро сражался, Гейла убил. Последний из своих остался. Я добить не смогла. Уже меч в живот вонзила, а он прохрипел: «Пощади!» Глянь, выживет ли. Если нет, ты целитель, знаешь, как безболезненно в вечное плаванье отправить.

— А потом его куда? – Слонилась над раненым, сканируя ауру. – В рабы или в бордель продашь?

Да, как ни противно, есть в Вердейле подобное заведение. По слухам, там практиковали разные извращения. Не светлые – обычные люди. Темные, к слову, подобные вещи тоже любили, даже превзошли всех. По рассказам, попавшие к ним женщины частенько не доживали до утра, а ласковы навсеи – так официально называли темных – только с женами. Помимо них существуют наложницы – совместная собственность всех членов семьи. Жутко, одним словом.

— Наверное, себе оставлю, если отец не запретит. – Алексия кинула на пленника короткий задумчивый взгляд. – Он тихий, не дергался, когда ошейник надевала. А ведь они гордые.

Тоже верно. Странно все как-то, на ловушку похоже. Может, это лазутчик? Я присмотрелась к темному. Раньше не вглядывалась в лица навсеев, быстро поила и убегала. Тут уж не до любопытства, хотя птицы к нам попадали знатные: все занимали ключевые посты или хотя бы дослужились до офицерского звания. Разумеется, откровенничать они не желали и заканчивали дни на крюках. Вместе с кровью вытекала сила: другим способом из темных ее не забрать. Все равно бесчеловечно! Хотя темные поступали с нами намного хуже. Судя по обрывкам разговоров, им доставляло удовольствие пытать. Неважно кого: животных или людей.

Страшный жестокий мир! Даже не верилось, что за узкой полоской залива течет мирная жизнь, нет боли, крови, проклятий. Как бы я хотела улететь туда, но не могла. Светлая – это долг. Маги обязаны защищать людей, чтобы они могли беззаботно веселиться, любить, рожать детей. Много веков, еще со времен Великого исхода, мы обосновались здесь, на полоске суши между морем и горами, чтобы стараться извести темное племя. И, кажется, преуспели: элементали утверждали, будто навсеев рождалось меньше. Проверить не могли: темные тщательно прятали детей, только духи воздуха и видели.

Наверное, долгие годы борьбы ожесточили нас. Иначе откуда азартный блеск в глазах Алексии при известии об очередной вылазке навсеев? Откуда злость в отце, когда тот выплевывает слова в глаза пленнику? И жажда крови, смерти, оно тоже возникло не на пустом месте. Но я верю, когда-то все это закончится, и элементали воздуха унесут нас на широких покрывалах за залив, к людям, тем, кого мы так берегли.

Убрала руку и вздохнула. Плох. Смотрит затравленным взглядом. На дне зрачков плещется ненависть.

Страшно, будто кладешь голову в пасть горного льва!

Аура рваная. Внутренней силы много, но кровотечение с каждой минутой делало темного слабее и приближало смерть. Повезло, что Алексия неглубоко вонзила меч, почти сразу выдернула, только любое повреждение брюшной полости фатально. А тут еще другие раны, ожоги.

— Я должна вас осмотреть, я не причиню зла, — вкрадчиво обратилась к навсею, надеясь достучаться до разума. Сомневаюсь, будто послушает, но врачебная этика требует. – Успокойтесь и не сопротивляйся.

Ресницы у навсея длинные, брови густые. Нет, определенно, Алексия пленника оставит, если выживет. Кожа смуглая, оливковая, волосы с необычным отливом: теперь видно у висков, где новые отросли. Глаза… Ой, да они с ободком! Только сейчас я заметила легкий ореол вокруг зрачка на тон темнее радужки. Мощный, широкоплечий. Губы тонкие, подбородок квадратный – и с ямочкой. Едва заметной, но такой трогательной для убийцы.

— Дария! – сердито окликнула сестра. – Хватит пялиться, он мой!

Показалось, или по лицу темного пробежала гримаса презрения?

— Мне не нужен любовник. — Чистая правда, мужчины – это по части Алексии. — Просто никогда прежде навсея близко не видела. Подержи, пожалуйста, ему руки.

Смирный смирным, а подстраховаться надо. Главный враг любого мага – беспечность, а раненые в предсмертном броске способны положить пол-отряда, читала.

— На нем ошейник, колдовать не сможет, — заверила в полной безопасности Алеския, но, тем не менее, ухватила темного за запястья.

Навсей скривился от боли и со злостью пробормотал: «Ланга!»

Мы для них ланги, они для нас навсеи.

Достала ножницы, которые всегда носила с собой, и разрезала одежду темного. Пару минут молча разглядывала, гадая, стоит ли лечить. Алексия тоже смотрела, но с иными целями: оценивала тело. Цепкий взгляд ощупал каждый дюйм. Особенно Алексию волновало то, что ниже пояса. Сестра томно вздыхала и, не будь меня, наверняка бы распустила руки. Я тоже мельком глянула на мужское достоинство и тут же вернула белье на место. Вроде, повреждений нет, а прочее мне не нужно до свадьбы.

— Хорош, правда? – Алексия плотоядно облизнулась.

— Не знаю, — покраснела я.

— Да брось! – не унималась сестра и стянула с темного белье. – Глянь, какой ладный, красивый! – Пальцы Алексии пробежались по добыче и отпустили. — Неужели неинтересно? Штаны все равно нужно сжечь, — невинно вздохнула она и ловко испепелила одежду прямо на пленнике. – Рубашку тоже – лохмотья же.

Ткань вспыхнула, оставив навсея обнаженным. Вот зачем, спрашивается? Еще успеет развлечься. Им ведь отношения налаживать, а сестра с самого начала все испортила. Еще и мне предложила участвовать. Вот еще! Меня не прельщала возня под одеялом.

— Неинтересно! — огрызнулась я и напомнила: — Он при смерти, а ты о содержимом штанов думаешь! Лучше помоги на кровать уложить. Или, как собаку, на полу держать станешь?

Алексия устыдилась и отвела взгляд.

Темный отчего-то смотрел на меня, нехорошо так смотрел. Будто это я его унизила! Даже обидно стало.

— Уйди, — попросила сестру, когда мы совместными усилиями устроили навсея на кровати. – Ты его нервируешь, да и меня сбиваешь.

— Позовешь! — Алексия неохотно удалилась.