Кейти МакАлистер - Язык проглотил?

Рафаэль многострадально посмотрел на меня.

- Мистер Сент- Джон, Вы не верите в призраков, ведь так? — спросила Фиона. Ее голос был любезен. Она потрепала его по руке. — Не стыдитесь того, что Вы не верующий. Так со многими мужчинами, я знаю.

Рафаэлю было трудно сохранять приятное выражение. Несмотря на наши приключения, он отчаянно цеплялся за веру, что мир только на время сошел с ума, и в любой момент все встанет на свои места, позволив ему забыть, что такие существа как призраки и гули действительно существуют.

— Мой муж — скептик, — сказала я, сжалившись над ним. — Но я умираю, как хочу знать об этом замученном призраке. Что с ней случилось? Она была замужем? Она — одна из тех призраков невест, которые появляются перед женщинам, недавно вышедшими замуж? Интересно, покажется ли она передо мной, при том, что мы с Рафаэлем были вместе в течение трех лет.

— Об этом я ничего не могу сказать. Но я знаю, что какое- то время Лили и сэр Алек были счастливы, но она подарила ему дочь, а не сына, и вскоре после этого он стал бросать взгляд на сторону.

— Кабель! — Сказала я, сев на край кровати, когда Рафаэль вновь многострадально посмотрел на меня. Он вынул мешочек с бритвой и исчез в ванной.

— Что с нею случилось?

— Ну, Лили загадочно исчезла вскоре после рождения дочери. Сэр Алек объявил, что она уехала на море, чтобы восстановиться после родов, но никто не поверил такому рассказу. Знаете, они слышали крики ночью. Они слышали ее рыдания и мольбу о помощи, и они знали, что случилось.

— Он замуровал ее живой в стене? — Спросила я, покрывшись гусиной кожи, и потерла руки.

— Не совсем так. Он закрыл ее в верхней комнате черной башни — в настоящий момент она разрушена, но когда- то располагалась в северо- западной части замка. Никому не разрешалось находиться около нее, и сэр Алек утверждал, что Леди Лили взяла ключи, и запечатала единственный вход. В течение двух недель слуги в замке слышали ее крики и просьбы. В течение двух недель она была жива, но, наконец, у дьявола был свои планы, и она затихла.

— О мой бог! Как ужасно! Он действительно был отвратительным типом. Что он за чудовище, чтобы так с кем- то поступить.

— Безусловно. В ночь после ее смерти, он тайно похитил ее тело, объявив две недели спустя, что она утопилась в море. А затем женился на Гризель Адамс, вдове из деревни.

— Бессердечный, испорченный ублюдок, — пробормотала я.

— Именно так. В брачную ночь сэр Алек и его новая невеста лежали вместе в кровати Лили. Но они не смогли заснуть.

— Похотливый маленький пидор, не так ли?

Фиона покачала головой.

— Нет, они не занимались этим всю брачную ночь. Они оба слышали ужасные скребущие звуки, но хотя у сэра Алека все лампы были включены, они ничего не смогли заметить. Хотя, утром… — Она улыбнулась.

— Что? — Спросила я, полностью поглощенная историей.

— Вы видите то окно? — спросила она, кивнув в его сторону.

— Да.- Я встала и подошла к нему. — Лили появилась снаружи? Она царапала по стеклу?

— Нет. Откройте его и скажите, что вы видите.

Еще раз на короткий миг мое тело вздрогнуло, покрываясь гусиной кожей, когда я открыла окно и посмотрела вниз. Мы были на третьем этаже замка, прямо в центре стены.

— Хорошо, от сюда неприятно падать. Я не могу предположить, каким образом кто- то мог сюда встать. Нет никаких выступов, и самая близкая труба приблизительно на расстоянии в пятнадцать футов. Это Вы хотели мне показать?

— Посмотрите на оконный переплет.

Я искоса посмотрела на кремовый камень. Кто- то что- то вырезал чуть выше стекла. Надпись была перевернута вверх тормашками и немного стерлась от времени, но слова «ЛИЛИ», «САММЕРТОН» были аккуратно выцарапаны на оконном переплете. — О, ничего себе. Она вырезала свое имя?

— Именно так. И если Вы сможете объяснить, как кто- то мог сделать это в таком месте… Ну, в общем, я конечно хотела бы услышать версию.

Я осмотрела внешний край стены замка. Без какой- нибудь лестницы или строительных лесов, сделать такое было бы невозможно.

— Жутковато.

— Поговаривали, что Зеленая Леди осуществила свою месть, — продолжала Фиона. — Спустя примерно месяц после того, как сэр Алек женился на вдове Гризель, они оба умерли, когда опрокинулась их карета. Сломали шеи.

— Как прискорбно. Заставляет призадуматься, не так ли?

— Вы закончили свои призрачные разговоры? — спросил Рафаэль, вновь войдя в комнату.

— Да, но ты долен был остаться и послушать. Это действительно интересно, — сказала я, в последний раз посмотрев на вырезанное имя прежде, чем закрыть окно.

— Уверен, что переживу. Можно ли нам позавтракать в наших комнатах, а не в ресторане? — спросил он Фиону.

— Да, но Ваша еда остынет к тому времени, когда ее сюда принесут, — ответила она.

Он усмехался и, взяв у нее ключ от комнаты, подтолкнул ее к двери.

— Мы переживем.

Фиона растаяла от его широкой улыбки, и хотя явно жаждала рассказать нам больше об истории замка, ограничилась пожеланием приятного вечера. Быстрее, чем можно было сказать "медовый месяц", Рафаэль помчался через комнату, избавляясь от одежды, и набросился на меня.

— Наконец- то мы остались одни, — сказал он со зверским французским акцентом.

Я похлопала глазами пару раз.

Он поцеловал кончик моего носа, и приподнял одну бровь.

— Акцент — это для тебя слишком, любимая? Ты выглядишь немного ошеломленной.

— Да, он ужасен, и кроме того, я думаю, что твой английский акцент — самая сексуальная вещь на земле. Но не то, чтобы… — Я приподнялась и перевела взгляд с него на входную дверь в наш люкс. — Как ты это сделал?

— Сделал что? — спросил он, удерживая меня так, чтобы мог укусить в шею.

Я задрожала от прикосновения, подумывая о том, чтобы выбросить из головы мое замешательство, но решила, что были более неотложные вопросы.

— Боб, ты знаешь с каким нетерпением я ждала этого медового месяца…

— О, да. Ты почти похитила меня на поезд. И, заметь, что если я и возражал против вступления в силу нашей брачной ночи в вагоне Эдинбургского Экспресса, то теперь я согласен с этой идеей, и ты можете начинать запланированное изнасилование моей мужественной личности.

— Ммм хм, — сказала я, искоса посмотрев на дверь в номер, измеряя расстояние.

Лицо Рафаэля внезапно заполнило обзор. Его прекрасные янтарные глаза были сужены в подозрение.

— Ты не насилуешь меня. Ты ни о чем другом не говорила в течение прошлых четырех часов. Почему ты не насилуешь меня? Из- за Зои? Ты все еще волнуешься…

— Нет, это не из- за ребенка. Это … ну … как ты добежал от входной двери, находящейся в другой комнате, до сюда, и почему я не разглядела, как ты перемещаешься? Не упоминая о том, что ты снимал одежду, пока проделывал это.