Аманда Сан - Тень
Меня охватила тревога. А когда умру я? Вдруг ночью я внезапно умру, и все будут страдать, заедая горе?
Мамин начальник рассказывал, какой хорошей она была, помогая многим, хотя она часто изменяла истории людей для статей. А какой была я? Моя жизнь была важной?
Что я значила без мамы?
Слишком глубокие размышления для душной комнаты.
Но, боже. Мама ушла. Она умерла. Казалось, что я разбиваюсь на осколки, истекая кровью, а надо мной лился дождь из туч.
- А вот и моя Кэти, - вдруг передо мной возникла бабушка, знавшая, где меня искать в этой комнате. Я с надеждой смотрела на нее, а осколки умудрялись держаться вместе, словно она могла меня починить.
- Бабушка, - я поднялась на ноги, оказавшись выше нее.
- Ты как яркая роза среди увядших цветов, - сказала она, потирая красную ткань моего платья, когда я ее обняла. – Разве не мило?
- Маме не нравился черный, - сказала я, бабушка улыбнулась.
- Знаю, - прошептала она и расстегнула воротник пиджака, показывая под ним яркую пурпурную блузку. Я улыбнулась, но казалось, что вот-вот расплачусь. – Мы с тобой две хулиганки, - она хитро улыбнулась.
- Ага, - сказала я. – Разбойницы, - я немного расслабилась, когда бабушка взяла мои ладони в свои. Она понимала. Она знала, что я чувствую. А я была очень рада видеть ее здесь, ведь могла в любой момент разбиться.
И школу бросать было обидно. Я только смогла пробиться в класс углубленного английского, как и хотела, а очередь туда была очень длинной. А еще придется бросить друзей дом… и жизнь с мамой.
Но у меня есть несколько друзей и в Канаде. А с бабушкой и дедушкой будет удобно. Их дом был маленьким, построенным давно, но я верила, что места мне в нем хватит. Может, я смогу поселиться в мансарде, что бабушка всегда хотела починить, когда деду станет лучше.
- Я поговорю с Линдой, - сказала она. – Нужно поблагодарить ее за помощь, - Линд организовала все с похоронами, потому что бабушка была занята здоровьем дедушки.
- Хорошо, - сказала я. – А где дедушка? Я хочу поздороваться, - я не заметила его на похоронах, но и там, и сейчас, я не могла себя заставить смотреть на происходящее.
Бабушка не отпускала мои руки. А потом сжала их и губы.
- Он не придет, Кэти.
- Но… - я смотрела на присутствующих, пытаясь отыскать его улыбку, спину, но бабушка, конечно, не врала. – Как тогда мы поедем в Дип Ривер?
- Поговорим позже, ладно? У тебя был длинный день.
Я хотела спросить, как они собираются перевезти туда мои вещи, если дедушки здесь не было. Кто-то еще привез бабушку? Мы полетим? Я раскрыла рот, но замолчала от ее серьезного взгляда.
- Хорошо, - сказала я. – Позже, - бабушка сжала мои руки еще раз и отпустила. Она прошла на кухню к Линде, а я осталась с мыслями, как болен был дедушка. Он давно закончил курс химиотерапии, но то, что он не приехал, было плохой новостью. Зато я смогу помогать бабушке, когда перееду. Сколько времени у него осталось? Видимо, все опять ухудшилось.
Это было слишком больно. Смерть окружала меня и давила со всех сторон. Слезы подступили глазам, я вытерла их рукавом. Я тонула, комната кружилась. Я прислонилась к спине, чтобы не упасть.
- Кэти, - кто-то позвал меня, я подняла голову. Коллега мамы с бокалом вина и тревожным взглядом.
- Здравствуйте, - выдавила я, сердце стучало в ушах.
- Бедняжка, - просюсюкала она, комната закружилась сильнее. – Как ты?
Мама умерла. Бабушка вела себя странно, дом был полон непонятных людей, которым внезапно стало нас жалко, вся жизнь рушилась на куски. Интересно, как я?
- Кхм, все хорошо.
- Понадобится время, - сказала она, покачивая бокалом. – Но время залечит раны. Она сейчас в лучшем месте. И смотрит на тебя оттуда с улыбкой.
Я хотела, чтобы она ушла. Откуда ей знать, что я чувствую? Хотя я тоже надеялась, что мама на небесах счастлива. Но мне не нужна была поддержка непонятной женщины. Они ничего не знала. Она едва знала меня.
Я должна уйти отсюда. Я не хотела плакать на глазах толпы. Я не хотела показывать им слабость и слушать их пустые слова.
- Спасибо, что пришли, - тихо сказала я и прошла мимо нее. Я добралась до лестницы и взобралась по ней. Закрыв за собой дверь, я опустилась на пол. Здесь было прохладнее, чем в гостиной. Я уставилась на книжную полку, освобождая сознание.
Сначала ничего не было. Я не злилась, не печалилась. Я могла вот-вот исчезнуть.
Еще пять минут, и я расплакалась.
Я пыталась подавить слезы, чтобы не принимать правду. Когда я немного успокоилась, стало слышно птиц на улице, шум крови в ушах, а я думала, почему не приехал дедушка. Он любил маму, радовался нашим визитам. Пропустить похороны он мог только из-за здоровья.
Одна из книг на полке была задвинута дальше других, я смотрела на ее странную обложку. Пальцы потянули ее. Другие книги со стуком упали, когда я ее вытащила. Конечно, она стояла дальше, ведь это был путеводитель, что Диана прислала из Японии, когда мне исполнилось двенадцать, надеясь, что убедит меня посетить ее. Она понимала, что мама меня не отпустит, а без нее я могла летать только с двадцати.
- Ни за что, милая, - сказала мама, когда я спросила.
- Почему? – скулила я.
- Отправить мою малышку на другой конец света? Только во сне.
- Всего на неделю, мам!
- А потом? А если ты захочешь там остаться? Если не вернешься?
- Такого не случится.
- Диана не собирается возвращаться, милая. Почему же ты захочешь?
Я помнила, что это мне показалось странным. Кто не приезжает домой на каникулы? Но глаза мамы наполнились слезами.
- Мы должны быть вместе, Кэти. Ты – все для меня.
Она боялась. Папа бросил ее, и она боялась, что я тоже брошу.
- Ладно, мам. Я останусь с тобой. Обещаю.
Я листала страницы, почти не видя фотографии с цветущей вишней, храмами, магазинами, полными рыбы.
Слезы капали на бумагу, размывая слова.
Я сдержала обещание. Я осталась.
А она так беспокоилась, но оставила меня.
Глава 2
Томохиро
Кошмары становились все хуже.
Я сел с криком, цепляясь пальцами за одеяло. В комнате было темно. Где я? Кто я?
Тени. Пляж. Тории.
Шанс сбежать.
И не вышло.
Но хуже были слова женщины в кимоно, она говорила чистую правду.
«Ты не сможешь сбежать, - сказала она. – Есть только смерть».
Я не мог назвать себя отчаявшимся, но каждая ночь, полная шепчущих монстров, затягивала все глубже во тьму. Я привык думать, что со мной что-то не так, что мне нужно лечение. Так и моя мама, Каасан, принимала перед сном много таблеток, хоть и пыталась это от меня скрыть.
