Снежное поместье для любимой жены дракона - Ардана Шатз
Я с трудом поднялась. В теле была слабость, как во время лихорадки, но мои ноги подгибались не от этого. Тишина и одиночество опустились на меня каменной плитой. Дом, который я успела считать своим, в котором еще недавно кипела жизнь, отзывался молчанием. Ни Софи с Грэйс, ни детей, ни Джеспара. Никого.
На миг мне показалось, что когда я выйду из спальни, меня встретит холод, темнота и запустение, как в день моего приезда в поместье. Пальцы, занесенные над ручкой двери, дрогнули и опустились. В моей комнате неярко горели лампы, и было тепло. А что ждет меня за дверью?
Но я должна была убедиться, что за пределами спальни ничего не изменилось. Открыла дверь и выдохнула. В коридоре все было как обычно. И на лестнице. И на первом этаже. В воздухе еще витал аромат выпечки, смешиваясь с запахом цитруса, от которого глаза сразу намокли – этот запах для меня теперь прочно был связан с Джеспаром.
В камине тлели угли, а в остальном гостиная выглядела, как обычно. Если не считать пустоты.
Я прошла на кухню, заглянула в маленькие спальни – никого. Джеспар забрал не только детей, но и Грэйс с Софи.
– Кексик! Нуар! – Срывающимся от отчаяния голосом позвала я. Но никто ко мне не вышел. Дух-хранитель исчез вслед за остальными.
Я еще долго бродила по первому этажу, поднялась на второй. Спальня и кабинет Джеспара были заперты. В детской – небольшой бардак. Видимо, служанок Джеспар отослал еще до того, как дети собирались. В библиотеке – идеальный порядок. Только одна книга лежала в кресле в том же положении, как я ее оставила позавчера.
Через какое-то время, не знаю, сколько именно прошло, я начала чувствовать голод. Вот только аппетита не было. Я дошла до кухни и откинула с корзинки клетчатое полотенце. На дне лежала булочка, присыпанная корицей и сахаром. Такие мы ели в кафе в Лостейне.
Слезы покатились по щекам, но я заставила себя съесть пару кусочков, чуть ли не силой запихивая их в рот. Мне нужны были силы, чтобы справиться со всем.
Запивая булочку остывшим чаем, я думала лишь о том, что не должна сдаваться. Я справилась с запущенным домом, справлюсь и с новой бедой!
На кухне я просидела до самого утра. Выстраивала в голове фразы, пыталась собрать воедино всю историю, чтобы объясниться с Джеспаром, когда он приедет. Я запретила себе слово “если”. Он обязательно вернется за мной. И я должна воспользоваться шансом, чтобы он мне поверил. А для этого нужно сказать всю правду. И надеяться, что его чувства ко мне будут сильнее долга Владыки Предела.
За окнами начало светлеть. И только в этот момент сон начал медленно опускаться мне на плечи. Чтобы не уснуть прямо на кухне, я поднялась из-за стола и собиралась вернуться в спальню, как взгляд уловил что-то странное за окном.
Я подошла ближе и не поверила своим глазам. Быстрым шагом направилась в прихожую и дернула на себя входную дверь. Джеспар сказал, что я не смогу выйти за пределы поместья, но дверь дома была не заперта.
Я застыла на пороге, глядя перед собой. Ноги что-то коснулось, и я опустила взгляд. Кексик!
Кот боком прижался ко мне, обнимая хвостом мои ноги. Поднял голову, коротко мяукнул и тоже стал смотреть во двор. Туда, где на подъездную каменную дорожку и темную землю вокруг опускались крупные, тяжелые белые хлопья.
В месте, где зимы просто не бывает, шел снег.
Джеспар Мортон
Джеспар Мортон трясся в экипаже по дороге в Родрин. Смотрел в окно, но ничего не видел. Перед глазами стояло лицо Эвелин. Его супруги. Его истинной. С выражением такого отчаяния, что сердце Джеспара покрывалось коркой льда. Болезненно, холодно.
Он до последнего надеялся, что ошибся. Понимал, что обманывает сам себя, но продолжал надеяться. Эвелин была другой. Он видел в ней то, чего не было в той рыжеволосой девушке, которую он впервые встретил, которую привезли в его дом перед свадьбой. Уверенность, сила, вызов во взгляде. Нет, эта девушка была другой, но он не понимал, в чем дело. Не был до конца уверен в своих подозрениях.
Она сумела справиться с разрухой в доме и стойко перенести те дни, что была в доме одна. В то время, когда Джеспар был уверен, что в поместье все под присмотром Амалии. Эвелин за ничтожно короткий срок организовала небольшой, но доходный бизнес. Она не боялась смотреть ему в глаза и отчаянно отстаивать чужих детей, которых приютила.
Она знала какие-то вещи, которые не могла знать Эвелин. Взять тот же кофе. Ну с чего бы жительнице далекого, глухого Вестфилда использовать в качестве напитка то, что все жители Аэстерры применяли исключительно для того, чтобы травить вредителей?
По закону Джеспар Мортон был обязан сообщить о том, кто занял чужое тело. Но Джеспар продолжал надеяться. Пока в день конца года Эвелин не применила запретную магию огня. Он лишь чудом успел погасить пламя, чья разрушительность была сравнима с пламенем дракона. Лишь чудом Логан с Лили не пострадали. Но даже после этого Джеспар цеплялся за ниточку надежды.
Ниточка оборвалась, когда Эвелин в состоянии беспамятства не начала бредить. Первыми ее словами, которые он с трудом разобрал, пока нес ее наверх, была просьба не говорить никому, кто она. Он не знал, к кому она обращается. Но потом Эвелин добавила: “Джеспар не должен об этом узнать”.
Когда болезненный обморок сменился обычным сном, она уже не размыкала губ. Лишь тихо посапывала. Но Мортон уже накинул на нее блокираторы магии. Потому что Эвелин была опасна. Как для других, так и для себя самой. И долг Владыки Предела требовал немедленно отправить ее в столицу и заключить под стражу.
Вот только сердце Джеспара пересилило. Он просто не смог вызвать стражу. Но обезопасить остальных он был обязан. Поэтому пришлось сообщить детям, что они вместе отправляются в Родрин, чтобы найти учителя, а заодно купить все необходимое для учебы.
Софи и Грэйс пришлось отослать под предлогом того, что в Родрине они задержатся надолго. И служанки уехали еще до того, как Эвелин очнулась.
– Дядя Джеспар, а когда Эви к нам приедет?
