Юлиана Кен - Хищность

То не было первое утро, когда вместе с родителями я покинула стены моего родного селения и вышла в большой мир. Но то утро навсегда изменило мою жизнь.

— Элена, милая, просыпайся.

Я открыла глаза и увидела маму. Прямо за ее головой сквозь распахнутое окно в мою комнату заглядывало солнце, отчего волосы мамочки цвета спелой пшеницы, точно такие же, как и мои собственные, будто бы сияли светом и счастьем.

Ну как, скажите мне, как я могла предположить, что то было последнее утро в жизни моих родителей?

Мы ехали в нашей эко-машине, и я снова и снова ловила на себе их насмешливые взгляды. Взгляды диких зверей с иным составом крови, хищников. Некоторые из них указывали на нас пальцами и громко смеялись. Другие провожали машину такими угрюмыми враждебными взглядами, что меня охватывала ужасная тревога и дрожь.

— Не смотрите им в глаза и не разговаривайте с ними. Держитесь вместе и ни на секунду не теряйте друг друга из виду. Если, не приведи Господь, вы столкнетесь с одним из них, быстро извиняйтесь и уходите, — отец волновался не меньше меня, ведь мы были на их территории, там, где повсеместно царствовали хаос и анархия.

Главным предметом в моей школе, которая, само собой, располагалась на территории нашего же селения, была теория хищности. Каждый учебный день мы с одноклассниками два часа усердно слушали и запоминали все о них, о тех, кто поедал плоть других живых существ. И иногда даже плоть друг друга.

Я знаю все об их одежде — непонятных мне грубых шкурах, выкрашенной в яркие цвета звериной коже, о шипах на их куртках и ремнях, предназначенных не только для запугивания других хищных особей, но и активно применяющихся в драках и убийствах. А самые лютые из них смазывали наконечники шипов ядом разных животных для того, чтобы в схватке с противником их единственный точный удар локтем или коленом стал решающим и последним.

Мы, веги, не деремся никогда. Ну, какой, скажите мне, в драках смысл? Мы уважаем чужое мнение, помогаем друг другу, любим и ценим каждого члена нашего общества. У нас есть четкая иерархия, есть три выборных правителя, единогласным решением которых принимаются принципиально важные для нашего селения, маленького города в большом конгломерате, решения. Я не знаю, оптимальна ли наша система правления, но она исправно работает. И мы все ее уважаем, как, вероятно, уважали бы и любую другую, так или иначе учитывающую мнение каждого члена общества, ведь мы миролюбивы и открыты ко всему новому. Мы не хищники.

В их обществе нет прав и свобод. Есть только жесткие указания, за нарушение которых следует немедленная смерть или заключение. Нам объясняли, что они, словно звери, понимают единственный язык — язык силы, тогда как мы просто не способны на нем разговаривать.

Нашу машину на безумных скоростях обгоняли другие, дизельные.

— Неужели хищники не осознают, как опасно подобное движение?

Папа угрюмо покачал головой.

— У них отсутствует инстинкт самосохранения, и, вероятно, стремление жить. Скорее всего, внутренне эти звери ощущают, что в чем-то поступают неправильно. Они ненавидят их собственный мир, но продолжают делать все для того, чтобы он стал еще хуже. Такова их суть.

Я взглянула в зеркало заднего вида и встретилась с встревоженными глазами отца. Никогда кроме тех редких случаев, когда мы выезжали в большой город, я не видела его таким взволнованный и напуганным. Наверное, единственными, кого опасался папочка, были они. Наверное, то были просто наши инстинкты — инстинкты травоядных остерегаться и держаться подальше от хищных особей.

В их мире есть жестокая полиция, которая обеспечивает правление лидеров — тех, кто насильно захватил власть в городах. Они действуют жестко и без разбора. Они могут убить на месте любого, того, кто им не нравится. Но точно так же может поступить и каждый хищник.

Официально в их мире запрещено оружие. Не сомневайтесь, оно есть у каждого. И многие из них открыто его носят для того лишь, чтобы знали: с ними лучше не связываться.

— Покупаем лекарства и уходим, — отец припарковал машину в самом углу практически полностью заполненной стоянки и достал пистолет.

У нас в их городе особые права — нам разрешается носить оружие, и даже покупать продовольствие и медикаменты за наши деньги. Зачем они селят нас в самых центрах своих мегаполисов? Мы им нужны.

Мы выполняем большую часть работы за них — выращиваем для хищников овощи (да, иногда они тоже едят овощи, странно, не находите?), шьем им одежду, разумеется, из экологических тканей и материалов, производим мебель из древесины. Они занимаются тем же, вот только используют странные материалы — кости и когти, шкуры и кожи, даже зубы и глаза тех, кого поедают. Рассказала и меня передёрнуло. Как такое возможно?

Мы вышли из машины и направились в сторону крупного торгового центра, расположенного на нескольких первых этажах высокой гостиницы. Внезапно позади нас раздался гонг. Я впервые слышала этот звук, но много о нем читала. Я не сдержалась и повернула голову для того, чтобы увидеть их черную церковь и ее служителя, оповещавшего хищников о том, что совсем скоро начнется ритуал.

Жертвоприношение — их главная месса.

Папа потянул меня за руку.

— Тебе не следует на это смотреть!

Да я и не хотела. Но пытливый разум, будто магнитом, притягивало то дико кричащее животное, которое вели на заклание.

Мы проходили мимо кучки мотоциклистов. Кажется, их называют байкерами. Я как вкопанная остановилась посреди паркинга и, разинув рот, стала пялиться на них.

Эти молодые хищники были дикие и необузданные, словно, созданные матушкой природой для того, чтобы охотиться на животных и на нас, миролюбивых вегов. Их самки казались мне почти голыми, хотя на них и была одежда. Рваные безобразные юбки и мини-шорты, ультракороткие топы и обрезанные под грудью куртки, — все это выглядело нелепо и завораживающе. Неудивительно, что самцы не сводили с них своих хищных, похотливых взглядов, а их руки то и дело касались обнаженных участков кожи женщин в самых бесстыдных местах.

Внезапно меня заметили. Хорошо, что не пристрелили на месте. Сразу несколько насмешливых взглядов метнулись в мою сторону.

— Эй, детка, иди к нам!

— Мы научим тебя плохому!

Отец уже тащил меня, невероятно смущенную, покрасневшую и опустившую глаза, в сторону магазинов. Мама тихо корила за мою невероятную глупость.

Все внутри бурлило от накала эмоций. То, что я увидела там, возле их сумасшедшего транспорта (мотоциклов) было верхом безумия. Но я не могла оторваться.

Незаметно для отца я бросила еще один взгляд в сторону байкеров, на этот раз ни на секунду не замедляя шаг. Они уже забыли обо мне, во всю придаваясь своим греховным развлечениям. Внезапно я увидела его. Мужчина лет двадцати пяти, высокий темноволосый хищник смотрел прямо на меня. Его дикий взгляд переместился с моей серой закрытой одежды на залитое краской лицо. Мы встретились глазами. БОЖЕ. МОЙ.