Волчий дурман. Черная луна - Елена Синякова
Девушка поджала губы и зыркнула на меня разъяренной кошкой, но сдаваться не собиралась.
В ход пошли пара стульев, которые я отбросил.
Кресло она поднять не смогла, рыкнув на мой возбужденный нетерпеливый смех, когда я снова оказался рядом, зажимая ее у шкафа и целуя снова.
Теперь в сжатые, дрожащие от ненависти и паники губы.
Она крикнула что-то яростное и отскочила от меня, умудрившись проскочить под рукой, а я рассмеялся и последовал за ней снова.
Мы разнесли всю спальню, пока она пыталась скрыться от меня, а я не отступал, что бы в меня ни летело.
— Не подходи ко мне! — крикнула она, даже не понимая, насколько соблазнительной и прекрасной была сейчас с этим бешеным блеском в глазах, спутавшимися черными волосами и румянцем на щеках.
Она бросилась к окну, успев даже распахнуть его, чтобы, видимо, сигануть вниз, но я обхватил ее руками, отбрасывая назад.
На кровать, где магниты нашли друг друга и звонко щелкнули, снова заключая ее в ненавистный плен.
Она безуспешно пыталась освободиться, чтобы хотя бы прикрыться от моего жадного, почти обезумевшего взгляда, который скользил по изгибам тела, о котором я мечтал сутками напролет.
Мечтал, как буду ласкать ее.
Как буду забываться в ее стонах и горячем шепоте, где буду слышать свое имя.
Моя самая темная страсть.
Моя боль.
Моя одержимость, избавиться от которой я не смог, сколько бы ни пытался.
Теперь моя.
Вся.
Без остатка.
В ее темных глазах отразилась паника, когда я подался вперед, упираясь руками в кровать по обе стороны от нее, чувствуя, как всё внутри меня сжалось в комок из оголенных инстинктов, закручивая в теле огненную пружину, которая могла рвануть в любую секунду.
Я сдерживался настолько долго, ожидая ее одну, что казалось, просто отключусь раньше, чем успею познать девушку так жадно и ненасытно, как хотел все эти годы.
У меня мозги плыли от запаха ее тела!
Отключался разум и всё то цивилизованное, что еще могло оставаться в моем извращенном черном сердце.
— Не трогай!
Голос девушки дрогнул, а я улыбнулся, словно сумасшедший, склоняясь над ней и прижимаясь губами к животу, тут же ощутив, как напряглись ее мышцы в отчаянной и бессмысленной попытке противостоять мне.
— …Сопротивляйся, сладкая. Мне это нравится, — прошептал я жарко, не отрывая губ от ее кожи, и лизнул пупок, на что девушка ахнула и принялась выгибаться в попытках натянуть удерживающие ее путы настолько, чтобы они порвались.
Святая наивность.
— Не трогай меня!
Но разве я мог остановиться теперь, когда познал сладость ее кожи, аромат ее страха?
Зверь во мне выл до хрипоты.
Даже если бы он умер, измучившись от жажды и желания, то воскрес бы в эту минуту ради нее одной, чтобы только понять, что такое настоящий рай.
Я хотел вкусить этот плод сполна.
Искренне наслаждаться им до головокружения, собирая языком все соки и утопая в собственной эйфории.
— Дарк, не надо…
Меня пробрало до дрожи, когда я услышал свое прозвище из ее губ.
Словно по позвоночнику пустили разряд, который полыхнул яркой вспышкой, сжигая последние остатки терпения и выдержки.
Она не могла свести колени и задрожала, когда я проделал дорожку из поцелуев от пупка к бедрам, погружаясь в нее двумя пальцами, и едва не кончил сам, когда почувствовал, какая она горячая и тугая.
Моя, моя, моя — стучало бешенным пульсом в висках, разгоняя по телу адреналин, от которого мозг искрил, а дыхание путалось и становилось хриплым и тяжелым.
Я ласкал ее языком, не жалея.
До хриплых стонов, до мольбы остановиться.
Не давал ей опомниться и сделать хотя бы один вдох полной грудью, чтобы выдохнуть с дрожью и всхлипом.
Она так боялась и ненавидела меня, но сейчас ее тело предавало ее саму с заклятым врагом, и девушка не могла с этим бороться, как бы ни пыталась.
Теперь ее тоже заполнял этот сумасшедший вязкий огонь, который разливался по телу, опаляя каждое нервное окончание, выворачивая каждую мышцу, чтобы отдать мне ее без остатка.
До пронзительного вскрика, в котором смешались удивление, паника и неприятие всего этого.
Просунув ладони под ее влажные округлые ягодицы, я сжимал их, заставляя податься навстречу моему языку, раскрываться для меня, забывая о стыде и своей ненависти.
Приручая к себе и эмоциям, о которых она еще не знала, потому что никто и никогда не касался ее.
— Всё еще хочешь, чтобы я остановился? — прошептал я и подался вперед.
Смотрел в ее лицо и видел, как девушка тяжело и хрипло дышит, распахнув свои красивые глаза, оттого что не ожидала почувствовать того, что происходило с ней сейчас.
Она не хотела этому верить.
Не хотела поддаваться.
Но не могла.
Ее ненависть стала катализатором той страсти, о которой она не подозревала.
Какая же она была красивая!
Я потянул браслеты на ее руках, освобождая ее снова, чтобы поцеловать розовые следы на нежной коже, оттого что она пыталась вырваться слишком яростно.
— Отцепись от меня!
Теперь ее голос стал хриплым и дрожащим, а я улыбнулся и навалился сверху, давая почувствовать свое возбуждение и осознать, что никуда я ее не отпущу. Никогда.
Она уперлась в мои плечи ладонями в безуспешной попытке сдвинуть.
Заколотила кулаками, выгибаясь в попытках освободиться, но сама понимала, что ей не сбежать от меня.
А я продолжал целовать ее кожу и сходить с ума.
Возбуждение просто дошло до немыслимого порога, когда я подался вперед бедрами, входя в нее до предела и застывая от собственного громкого стона…
Че-е-ерт!
Она была раем, в котором я хотел умереть!
— Господин, вы просили разбудить вас, если сами не проснетесь в шесть.
Этого голоса здесь быть не должно было!
Я дернулся всем телом, выпадая из блаженного сна ничком в серую реальность, на секунду задохнувшись, оттого что смена декораций была настолько стремительной и убивающей.
Я лежал в своей ненавистной кровати.
Один.
Под темным тяжелым балдахином с изображением герба нашего рода.
Гребаная реальность!
А рядом стояла багровая от смущения молоденькая помощница экономки и старательно глядела исключительно в пол.
Я с трудом разлепил глаза, первым делом уткнувшись в собственный стояк, который под тонким покрывалом сложно было не узреть.
Увидела, значит.
Еще бы такое было не увидеть!
— Спасибо. Можешь идти, — сухо и хрипло выдохнул я, не
