Чужое проклятие - Маша Ким
— Не говори только, что всё ещё страдаешь по этому мерзавцу Дену? — С громким хлопком Эля кинула мой рюкзак на белоснежной диван в гостиной. — Это меня убьёт!
— Я не страдаю по нему!
Обмануть я могла кого угодно, но не себя. Ден… Моя первая любовь, мои первые отношения. Наши отношения начались когда мне было шестнадцать, и закончились год назад. Измена. Сердце всё ещё сжималось в тиски при воспоминаниях о нём, и о том, что он сделал.
Эля легла на диван закинув одну ногу на другую. Её недоверчивый взгляд осматривал меня с ног до головы.
— Что на счёт тебя? — Постаралась я сменить ненавистную мне тему. — Ты спала с Марком? Только честно!
Эля рассмеялась. Я подошла ближе, и села на край дивана так, чтобы наши взгляды встретились, и то, о чем она промолчит мне бы удалось прочитать в глазах.
— Ну уж нет! — Эля улыбалась, и ни капли не смутилась. — Марк конечно хорош собой, но я то знаю, он не для отношений. Кстати, если тебе нужен мимолётный курортный роман, то Марк подходит как никто другой для этой цели.
— Спасибо, но я воздержусь от твоего предложения.
И мы обе рассмеялись сами не понимая над чем. Я вдруг ощутила, насколько мне комфортно рядом с Элей, и насколько это по домашнему. Я и вправду, сильно скучала по подруге.
— Нужно поторопиться, — Внезапно Эля подскочила на ноги, и направилась в сторону винтовой лестницы на второй этаж. — У нас на сегодня грандиозные планы, поэтому нужно всё успеть. Время не стоит на месте, моя дорогая Мира.
Время! Я как ошпаренная кинулась к рюкзаку, и не сразу отыскала на дне телефон. Включив его, мне не удалось воздержаться от облегчённого вздоха. Ни одного сообщения от родителей, и не одного звонка. Хорошо это, или плохо, я пока точно не знала.
Долго не думая, я открыла номер мамы, и нажала кнопку "вызов".
— Алло? — Раздался голос мамы.
— Мама, я доехала.
— Прекрасно. — По голосу матери я поняла, что она занята чем-то важным.
— И всё? — Я свела брови гадая, что это стало с мамой, и куда подевались вопросы, и очередные упрёки.
— Мира, напомни пожалуйста, название деревни в которую тебя занесло? — Игнорируя мой вопрос спросила мама.
— Злобино, — Я дёрнула нитку торчащую из дивана, и опомнилась. — А тебе зачем?
— Не задавай лишних вопросов, — Послышался звук быстрых нажатий по клавиатуре. — Будь добра, веди себя хорошо.
— Конечно. Я позвоню тебе вечером.
— Обязательно.
Я отключила телефон, и подняла глаза на лестницу. Эля уже каким-то магическим способом успела переодеться в лёгкое белое платье, а на шее виднелись завязки розового купальника.
— Всё хорошо? — Поинтересовалась подруга.
— Да.
Я поднялась на ноги, и неспешно направилась к лестнице, прихватив рюкзак. Лестница была не большой, поэтому долго подниматься не пришлось.
На втором этаже три комнаты. Я сразу догадалась, какая из них спальня Эли. Она была открыта, и внутри как у меня, — творческий беспорядок.
На кровати лежала одежда, и судя по всему, это Эля выбирала себе подходящий лук на прогулку до речки. Я положила свой рюкзак, а после выглянула в единственное окно.
За забором их дома расположилась местная школа из трёх этажей, цвета сырого асфальта. Обычная деревня, но меня почему то привлёк дом на самом краю. Он был каким-то мрачным, словно из ужасов которые я смотрела чтобы пощекотать нервишки. Крыша дырявая, стены пошарпаны. Я сочла, что это заброшенное здание, и уже хотела спросить Элю о нём, но она опередила меня.
— Поторапливайся, Мира!
Всё же я взяла купальник, и это несомненно хорошо. Только, забыла полотенце. Одежды я много не брала, пара футболок, шорты, топики и юбка. Поверх своего чёрного раздельного купальника я натянула чёрный топ, и джинсовые шорты, которые служили мне уже не одно лето.
— Что за дом на краю? Он выглядит жутко. — Выходя из комнаты задала я свой вопрос.
Эля оглядела меня с ног до головы, и ступила не лестницу.
— Хозяйка в этом доме странная, — Начала рассказывать Эля, попутно шагая к выходу. — Кто-то считает её сумасшедшей, а кто-то ведьмой. Живёт как отшельник, даже не здоровается ни с кем. Года два назад у неё сын умер, а ещё раньше муж.
От яркого летнего солнца заболели глаза, и мне пришлось пожалеть, что солнечные очки остались в боковом кармане рюкзака.
— Что с ними случилось?
— Муж пошёл на рыбалку и не вернулся, — утонул. — Эля уверенно обходила все дома, постоянно поправляя большую сумку на плече. — А сын сам наложил на себя руки. Не удивительно, она же его из дому не выпускала.
В душе мне стало жаль женщину. Она потеряла всех близких людей, и осталась одна. Если верить слухам, то и с головой у неё было что-то неладное, а после смерти мужа и сына… Теперь понятно, почему её дом выглядит как заброшенное здание.
В заднем кармане шорт завибрировал телефон. Я ожидала, что на экране высветиться "Мама" или "Папа", но к моему удивлению там было имя старого знакомого.
Тим.
Тим, — сын одного из папиных коллег, и по совместительству его друга. Он старше меня всего на год, но с детства ведёт себя так, словно мудрее на целое столетие. Ему приходилось постоянно приглядывать за дочкой прокурора, и если честно, то временами видно, как ему это надоело. Мы не друзья, и никогда ими не были, хотя родители постоянно пытались навесить нам дружбу.
Я приложила нагревшийся телефон к уху, и быстро ответила.
— Привет. Что-то случилось?
— Ты где? — Вместо приветствия спросил Тим.
— Далеко за городом. — Улыбка коснулась моих губ от мысли, что мы наконец сможем отдохнуть друг от друга.
— Это мне известно, — Раздражённо ответил Тим. — В какой точке деревни, под названием "Злобино", ты сейчас находишься?
Что? Я протяжно выдохнула собирая пазл в голове. Вот, и причина материнскому пофигизму, от которого я впала в шок. Они не начали мне доверять, просто отправили надзирателя, который сам был тому не рад.
— Не говори, что ты тут, умоляю!
— Хорошо, говорить не буду.
Послышались протяжные гудки, а после визг тормозов. Я закрыла глаза, будто это остановить приближения Тима.
— Кто это? — Шёпотом спросила стоящая за моей спиной Эля.
— Это… — Теперь я не сводя взгляда смотрела на то, как Тим выходит из своей "Audi Q7" чёрного цвета. — Это, — обломщик нашего веселья.
Тим не скрывая презрения оглядел местность, и кинул на меня такой злобный взгляд, словно вина в том, что он оказался здесь, лежит только на мне.
