Альфа. Путь исцеления - Полина Чупахина
Сегодня Айлин не срезала путь через тёмные переулки. Она сидела дома и пила ароматный чай, сладко пахнущий пряными травами весенних лугов — потрясающее достижение фермеров, сумевших вырастить всё это в теплицах. Экзамены, блестяще сданные, остались позади, и теперь студентка академии честно наслаждалась каникулами, размышляя о будущем. В общем-то, даже предопределённом, но всё ещё волнительном.
За окном моросил мелкий дождик — запрограммированная очистка куполов, ведь настоящих дождей в их мире не было уже несколько десятилетий — воды на поверхности практически не осталось, вся она добывалась из глубин планеты. В детстве Айлин любила слушать про мир, которого не видели даже родители её родителей, в нём существовали моря, реки, даже настоящий океан, но потом случился катаклизм настолько глобальный, что вода стала буквально исчезать. Последний дождь прошёл почти семьдесят лет назад, к счастью, учёные сумели справиться с опасностью вымирания, а затем создали купола, под которыми укрылись города-государства. В дверь постучали, и девушка встрепенулась — в гости собирался зайти Александр, её лучший друг и тайная любовь. С ним не приходилось скучать, так что визиту Айлин искренне обрадовалась. Поставив небольшую глиняную чашку на столик, девушка поспешила впустить гостя и опешила, едва открыв дверь. На пороге стоял совсем не Алекс: зелёные глаза, растрёпанные каштановые волосы, аура тьмы и холода. Незнакомец из переулка невероятным образом оказался здесь. Мужчина выглядел практически так, как запомнила Айлин, разве что кожа стала бледнее, а по серой рубашке расползалось тёмно-красное пятно.
«Значит, в его венах всё же струится кровь», — как-то даже отстранённо подумала будущая целительница. Интуиция подсказывала, что она делает огромную глупость и самым правильным решением будет закрыть дверь, взять из буфета что-то увесистое и забиться в угол, из которого удобно защищаться. А пострадавшего пусть Алекс проводит в Дом исцелений. Почти решившись поступить, как советует разум, Айлин, тем не менее медлила, а в это время мужчина пошатнулся и рухнул. К счастью, не вперёд, на хрупкую девушку, а назад. Она с профессиональным спокойствием отметила, как глухо стукнула голова от встречи с деревянным полом, и предположила, что теперь пострадавший получил ещё и черепно-мозговую травму.
Тяжёлый, волнующе живой — это, правда, вопрос времени с такой-то кровопотерей, — он оказался чарующе беззащитным. Насладиться моментом будущая целительница не смогла. Пока тащила из коридора к небольшой софе, искренне сомневалась, что не упадёт с пациентом вместе. Но нет, оказалась крепче, чем ожидала. Она расстегнула рубашку, хотя проще было разрезать, если бы ножницы оказались под рукой, чтобы обработать рану. Белая кожа, изодранная чудовищными когтями, разошлась так широко, что Лин видела нити разорванных мышц. И кусала губы от осознания чужой боли. Сейчас эмпатия была лишней и Айлин сумела взять себя в руки и заняться исцелением.
Он очнулся, когда девушка, промыв рану, прикидывала, на каких участках можно зашить, а что придётся просто закрыть целебными компрессами в надежде на обычную человеческую регенерацию.
— Кто ты? — голос мужчины изменился, боль сделала его глухим и хрипловатым.
— Айлин. Ты пришёл ко мне, помнишь? — она осторожно, по каплям вливала в миску особую настойку, ещё предстояло добавить специальный противовоспалительный порошок. Затем придётся простерилизовать хирургические инструменты, хранившиеся в небольшой сумочке. Лин приобрела их, проникшись историями наставников о временах, когда помощь приходилось оказывать на местах, а квалифицированных специалистов не хватало.
— Не помню. Я просто хотел убраться… оттуда, — откуда «оттуда» Лин не стала уточнять. Нет, ей было любопытно, но для всего есть время, и она обязательно расспросит пациента, когда закончит все целительские манипуляции. Если он раньше не впадёт в беспамятство от болевого шока или заражения крови.
— Я позабочусь об этих ранах. Часть из них можно будет зашить, но ты не почувствуешь боли, обещаю.
В шитье по живому телу Лин ещё практиковаться не приходилось. Но надеяться на скорый приход Александра нельзя — она слышала, как вода шуршит по крышам соседних домов, барабанит в её собственное окно. Председатель полиса решил сделать подарок горожанам, совершенно не догадываясь, что целительнице дождь только мешает. Помощь кого-то опытного, уверенного в своих силах требуются в такой ситуации. Однако оттягивать начало неприятной процедуры нельзя — кровь продолжает струиться из очищенных ран.
— Я учусь на целителя и знаю, что нужно делать, — она протянула незнакомцу — всё ещё незнакомцу, ведь имени он так и не назвал, — порошок, который на время притупит чувствительность. В зелёных глазах застыло сомнение, но он разомкнул губы, позволяя высыпать лекарство из мерной ложки. — Вот, запей, — чай с чудесным луговым вкусом вряд ли мог перебить горечь обезболивающего, но мужчина проглотил всё до капли. А затем вновь откинул голову на подушку. На бледной коже испарина смешалась с дождевой водой, мешая определить степень боли. Оставалось только догадываться, что по шкале от одного до десяти, при такой ране это наверняка будет двенадцать.
Лин шила настолько быстро и аккуратно. Кровь осложняла дело, но у Айлин не было помощников. Она прерывалась, протирала от крови руки, промывала иглу дезинфицирующим настоем, промокала грудь пациента сухим тампоном и вновь начинала шить. Стежок за стежком стягивая края ран. Сколько прошло времени от начала операции? Лин не знала, за окном было темно, словно уже наступил глубокий вечер, видимо, в системе очистки купола произошёл какой-то серьёзный сбой. Хорошо, что ещё в прошлом году она купила несколько осветительных шаров, их холодный белый свет помогал в работе, подсвечивая операционное поле.
— Ну, вот и всё, — пробормотала целительница, убирая инструменты в сторону и начиная накладывать настоявшуюся мазь. — Сейчас мы это всё забинтуем и дело в шляпе, — она слабо улыбнулась, стараясь не обращать внимания на боль в сведённых судорогой пальцах.
— В какой шляпе? — его голос в этот раз подействовал как ледяная вода — Лин зазнобило. Лекарство ещё действовало, если её пациент и чувствовал боль, то это была лишь тень первоначальных ощущений, лучше бы он спал. Беседовать с тем, кто с первой встречи смутил её мысли, девушка опасалась.
— Это выражение такое, — она надеялась, что незнакомец не станет уточнять значение выражения. Целительница не сумела бы объяснить, а позориться не хотелось.
— Хорошо. Я бы не хотел оказаться в шляпе. Или в любом другом предмете. Сейчас это совершенно неприемлемо для моего тела.
Лин предпочла промолчать и занялась тем, о чём и говорила — перебинтовала грудь этого неблагодарного создания,
