Хранитель историй - Элизабет Хантер

— Почему вы считаете, будто я решу, что вы психически неуравновешенны? Вы профессионал и, очевидно, умны, исходя из нашей прошлой беседы. С высшим образованием, успешны и весьма конкурентоспособны в сфере...

— Все думают, что я сумасшедшая, доктор Аснер.

Она поёрзала на стуле и устремила взгляд в окно, на усаженную деревьями улицу и мать, гуляющую с двумя смеющимися детьми.

Печальный блеск в глазах, и снова ничего.

— Все нормально. Я к этому привыкла.

— Вы слышите голоса?

— Никаких вопросительных знаков в конце!

Он моргнул и поднял глаза от блокнота.

— Простите?

Взгляд, которым она наградила его, был почти дразнящим. Тёмные кудри девушки рассыпались по плечам, когда она повернулась к доктору, скрестив руки на груди.

— Никаких вопросительных знаков. Я слышу голоса. Точка. Интонация в вашем заявлении слегка вопросительная, что указывает на сомнение в сказанном. Никаких вопросов. Я слышу голоса и уже раньше говорила вам об этом. Я слышу их так долго, сколько себя помню. Вы можете мне верить или считать безумной. Но это не вопрос.

— Вы изучили лингвистику.

— Лингвистику. Фонетику. Древние языки. Современные. У меня очень щедрый отчим, которому нравится моё частое отсутствие дома. Получение нескольких степеней показалась неплохим способом скоротать время.

— Но вы стали фотокорреспондентом.

— Я туристический фотограф. Давайте называть вещи своими именами.

Он пожал плечами.

— Ваши работы публиковались в ведущих журналах. Вы зарабатываете на жизнь свои делом. Вы стесняетесь своей работы?

— Нисколько.

— Тогда почему не признаете её?

— Я не верю в «красивые фасады». Отсутствие честности меня раздражает. Я не фотокорреспондент. Помните о щедром отчиме? Он выплачивает мне приличное пособие, чтобы держать за пределами своего дома и страны. Я могу позволить себе путешествовать и делать красивые фотографии. Журналам нравиться их покупать. Я не спасаю мир, не обнажаю ужасы войны. Моё занятие забавно, но не значимо.

— А вы хотели бы сделать что-то более значимое?

Её первой реакцией стал горестный смех.

— Боже, нет.

— Почему нет? Из-за... голосов?

— И снова невысказанный вопрос. Да, из-за голосов.

— Поэтому у вас никогда не было серьёзных отношений?

— Вам мама позвонила перед сеансом, да?

Аснер улыбнулся.

— Она волнуется. Это очевидно. Вы близки с матерью?

— Полагаю, да, — девушка пожала плечами. — Благодаря ей я не заперта в психушке, поэтому не могу на неё жаловаться.

Взгляд пациентки снова переместился на окно.

— Мисс Мэтисон?

— Ава.

— Простите?

Она моргнула и посмотрела на доктора.

— Называйте меня Авой. Мэтисон — фамилия отчима.

— Но он воспитал вас? Ваш отчим и мать вырастили вас?

— Да.

— И вы только недавно встретились с биологическим отцом.

Ава вопросительно прищурилась.

— Так вот почему мама и Карл настояли на этой встрече. Из-за моего отца?

— Он новый человек в вашей жизни.

— В самом деле — нет. Я была его поклонницей несколько лет.

Доктор посмотрел на неё пустым взглядом. Ава вздохнула.

— Да, он новый человек.

— Он музыкант?

— Пожалуйста, не притворяйтесь, что не знаете кто мой отец. Это раздражает. Я знала его как старого друга матери. Когда выяснила, что он мой настоящий отец, это не стало для меня откровением. Я с малых лет знала, что Карл удочерил меня.

— Но вы понятия не имели, что тот мужчина ваш отец.

— Нет.

— А он знал, что вы его дочь?

— Да, но позволил маме самой растить меня. Он не самый... уравновешенный человек. Он это и сам знает.

Аснер задумчиво промолчал.

— Вы думаете, что ваши голоса имеют какое-то отношение к отцу? Возможно... общий творческий потенциал?

Она поджала губы.

— Мой отец, каким бы чудаковатым ни был, гениальный композитор. Он слышит музыку в голове, записывает её и зарабатывает кучу денег. Я слышу искажённые голоса, которых не понимаю. Не совсем одно и то же. Людей не запирают, если они выдающиеся композиторы.

— Вы боитесь попасть в специальное лечебное учреждение?

Ожесточённое выражение вернулось.

— Зачем мне это? Как вы сказали, я успешный фотокорреспондент. К тому же, спасибо моему неожиданно обретённому папе, я достаточно богата, чтобы считаться эксцентричной, а не сумасшедшей.

Врач не смог сдержать улыбку.

— Расскажите мне больше о ваших голосах. Что они говорят?

Ава снова заёрзала, и вернула внимание к окну.

— Не знаю.

— Что вы имеете в виду?

— То, что сказала.

— Значит, вы не понимаете языка. Вы не слышите чужие мысли?

— Я не знаю, что слышу, но знаю, что вы верите мне больше чем другие. Интересно, почему.

— Я непредвзятый человек.

— Возможно.

— Расскажите мне больше. Откуда вы знаете, что я вам верю? Вы меня слышите?

— Да.

— О чем я думаю?

— Не могу сказать. Все не так работает.

— Вы ощущаете мои чувства?

— Дело в интонации вашего голоса. Во всяком случае, голоса, который я слышу.

— И какой это голос?

— Такой же, как у всех.

— Всех?

Она глубоко вздохнула, и врач снова увидел намёки на отстранённость.

— В каждой стране и в разновозрастной толпе различные голоса говорят на одном языке. Вот, что я слышу.

Он склонился над столом.

— Каждый голос звучит одинаково?

— Разумеется, нет. Это различные голоса. Они только говорят на одном и том же языке.

— В каждом уголку мира?

— Всюду, где я путешествовала. Так... много стран.

— И какой это язык?

— Не знаю.

— Что они говорят?

Вспышка отчаяния.

— Не знаю.

— Так как вы...

— Это язык, доктор. В звучании есть интонация. Общие слова и фразы, повторяемые снова и снова. Я слышу одно и то же по всему миру. Только не знаю, что они говорят.

Ему пришлось сделать паузу, чтобы сдержать свою реакцию. Это не имело отношения к делу.

Она приподняла голову.

— Вам интересно.

Он улыбнулся.

— Это очень интересно, Ава.

— Интересно — единственное слово, которым можно описать все происходящее.

Аснер услышал в её голосе раздражение.

— Хотя уверен, что это довольно неприятно. Представляю, как это может отвлекать.

Уголки рта девушки поползли вверх.

— Достаточно, чтобы свести вас с ума.

Мужчина рассмеялся, и Ава слегка расслабилась.

— Как вы спите?

— Наверное, так же как и вы. Как правило, на кровати, но могу спокойно уснуть и в поезде.