Проклятье медведей - Кимбер Уайт

контролировали доступ к главному входу в северный и южный квадранты шахты. Саймон Маршалл и я почти одновременно заняли посты Альф, и поэтому наши кланы образовывали непростой союз на протяжении многих лет. В последнее время наши рудники были самыми крупными производителями на хребте. Этот факт не всегда устраивал некоторые другие кланы, но деньги говорят сами за себя. Я также знал, что так будет не всегда. Еще через два года мы, вероятно, исчерпаем главную жилу, проходящую через обе наши территории, и производство пойдет дальше на восток. Это означало, что кланы Лорд и Джеймс, вероятно, возьмут на себя самую богатую добычу. Но то, что было хорошо для одного клана на Уайлд-Ридж, было хорошо и для всех нас. Именно так мы выживаем и процветаем, когда другие медвежьи кланы погибли. Однако сегодня мы здесь, потому что случилось то, что было плохо для одного клана, но также плохо и для всех нас.

Когда я вошел в здание вместе с отцом, сам воздух, казалось, был наполнен ужасом. Я занял свое место за столом. Мрачные взгляды вокруг комнаты тяжело давили на меня изнутри.

‒ Джед Дэвис умер прошлой ночью, ‒ сказал Тревор Скотт, опустив голову.

Никаких предисловий не последовало. Никаких основных правил, установленных для того, что мы будем обсуждать. Тревор только что все это сказал. Джед был правой рукой Тревора и его двоюродным братом. Его потеря сильно ударит по Тревору. Он сжал руки вместе, до тех пор, пока костяшки пальцев не побелели.

‒ Каково количество зараженных? ‒ спросил Джекс Лорд. ‒ У меня в клане уже трое раненых с такими же симптомами. Дрожь, лихорадка, сыпь по всему телу.

‒ Четверо, ‒ ответил Каллен. ‒ Вчера был только один, но сегодня утром слегло еще трое из моей команды.

Бо Кельвин опустил голову. Первым заболел один из членов его экипажа, Мэтт Тейт. Это было пять дней назад.

‒ У меня их пять. И в этом нет никакого смысла. Мы изолировали всех, но болезнь все еще распространяется.

‒ Как Мэтт? ‒ переспросил я.

Бо покачал головой.

‒ Никаких изменений. Так что, я полагаю, это хоть что-то. Хуже ему от этого не стало. Он не может пошевелиться, не может встать с постели.

Саймон стукнул кулаком по столу.

‒ У меня двое зараженных. Пит ‒ один из них.

‒ Как поживает твой мальчик?

Мой отец занял свое место у стены позади меня. Его голос был хриплым от презрения и обвинения. Достаточно, чтобы Саймон зарычал, и его медвежьи глаза потемнели.

Пятилетний сын Саймона, Тэд, был новичком на землях клана. Он был разлучен с Саймоном при рождении. Все за этим столом поняли намек моего отца. Сын Саймона был первым новоприбывшим оборотнем, которому разрешили въезд на хребет более чем за десять лет. Если эта болезнь передается от медведя к медведю, то носителем ее мог быть юный Тэд Маршалл.

‒ А теперь просто погодите, ‒ предупредил я, чувствуя растущее напряжение между Саймоном и моим отцом.

Это продолжалось уже несколько месяцев… Боже. На самом деле уже несколько десятилетий. Отец Саймона и мой отец были непримиримыми соперниками. Они сражались за все, что только могли себе позволить два медведя: права на добычу полезных ископаемых, землю, пары. Моя мать предпочла Анселя отцу Саймона. Их вражда осложняла жизнь на хребте в течение двадцати лет, пока я наконец не стал Альфой. Теперь, помимо всего прочего, мой отец хотел, чтобы я продолжал борьбу с Саймоном. У меня были свои проблемы с ним на протяжении многих лет, но пришло время для старого соперничества умереть и новой крови взять верх. Заставить моего отца согласиться с этим было настоящим испытанием.

‒ Успокойся, к чертям, Ансель, ‒ приказал я, свирепо глядя на отца. ‒ На самом деле совершенно не важно, как началась эта болезнь. Она уже здесь. И распространяется. Так что мы с этим справимся.

В глазах моего отца вспыхнул огонь. Он был упрямым мудаком, но не безрассудным. По крайней мере, не большую часть времени. Даже если сын Саймона принес эту болезнь на хребет, он был Маршаллом. Его место здесь.

Каллен постучал костяшками пальцев по дубовому столу для совещаний.

‒ Раф прав. Мы выясним в чем причина болезни. Я уже связался с кланами Юкона. До сих пор там никто с этим не сталкивался. Калифорнийские кланы тоже не знают, что происходит. Русские вообще не отвечают.

‒ Значит, они знают, ‒ предположил Саймон. ‒ Мы выполнили свой долг, оповестив всех.

‒ Так и есть, ‒ сказал Джекс. ‒ Это также означает, что мы сами по себе. Никто из других кланов не захочет вмешиваться, если болезнь распространится от медведя к медведю. Я не могу сказать, что виню их за это. Мы получим помощь от наших союзников на биологическом факультете Университета Великих озер. Если все присутствующие за столом согласятся на это, они готовы сделать вскрытие тела Джеда. Образцы крови, которые мы послали, не дали никаких ответов. Эта штука не соответствует ни одному известному патогену оборотней. С тех пор никто ничего подобного не видел и не слышал… ‒ голос Джекса понизился. Его взгляд скользнул по моему плечу и вернулся к отцу.

‒ Скажи это, ‒ приказал Ансель, его голос был едва ли различимее, чем рычание.

Саймон поднялся на ноги. Он выпустил когти и вонзил их в стол.

‒ Если ты скажешь то, что я думаю, то я покончу с этим дерьмом раз и навсегда, старик. Ты думаешь, что все еще достаточно крут, чтобы справиться со мной?

Мой собственный медведь зашевелился. Вызов в глазах Саймона разозлил всех сидевших за столом. Я почувствовал, как медведь моего отца хотел принять вызов. Если он здесь обратится в самый разгар заседания Совета, то не продержится и пяти секунд. Он не мог справиться сразу с шестью Альфами, большинство из которых были вдвое моложе его. Самая плохая часть меня хотела увидеть это. Но он все еще был моим отцом и частью моего клана. Я поднялся на ноги и пристально посмотрел на Саймона.

‒ Ансель не говорит от имени клана МакКормак. Я говорю. Никто ни черта и не намекнет о твоем сыне, Саймон. Он же Маршалл. Он ‒ часть хребта. Несмотря ни на что.

Вокруг стола послышались одобрительные возгласы. Я почувствовал, как медведь моего отца отступил, и он прислонился спиной к стене. Глаза Саймона потускнели до обычного цвета, и он наконец