Майя Хоук - Звездные женихи для матери-одиночки (Одиссея-2) - Майя Хоук
Затем завязывается нешуточная драка. Я потихоньку отползаю к стене и вжимаюсь в белую и почему-то совсем не холодную обивку. Мне становится страшно.
Глава 2
Не помню, сколько длится эта битва титанов. Силами мужчины точно превосходят моих соотечественников, и я боюсь подумать, что будет, если этот самый Миллс доберется до медицинского отсека. Вздрагиваю от нового сильного толчка. Наконец все затихает, и я слышу тяжелые шаги.
Один, другой, третий...
Неужели мой защитник проиграл? От этого мурашки бегут по коже. Прикусываю язык. Звезды, как же страшно!
Наконец полупрозрачная дверь с приятным шуршанием отползает в сторону и я каким-то шестым чувством понимаю, что здесь работает гермозатвор.
В отсек проходит тот самый мужчина с фиолетовыми глазами и перевязанным плечом, он в одних штанах, и я могу в деталях рассмотреть накачанную грудь с изящными татуировками. Неужели это и есть Миллс?
А потом я замечаю, как высший тащит за собой тело второго. Этот, кажется, блондин и одет он в потрясающей красоты блестящий комбинезон, украшенный непонятными мне знаками.
Забиваюсь чуть дальше в щель между стеной и довольно тяжелым пластиковым ящиком, который украшает светящаяся панель. Надеюсь, высший меня не увидит. Пол в это время начинает нещадно холодить мою кожу.
Мужчина с фиолетовыми глазами и татуировками оглядывается по сторонам, бросается к кабине, из которой я вывалилась и отпускает непечатное ругательство, а затем прибавляет:
- Проклятие, совсем закончился заряд!
Затем он приподнимает блондина и усаживает в кресло, стоящее у стены. Оно тут же автоматически закрепляет этого человека ремнями. Блондин, очевидно, без сознания. Отсюда мне четко видно, что под глазом у него наливается внушительный фингал, но не могу не отметить, что мужчина красив так как, наверное, могут быть красивы только высшие.
- Посиди тут немного, Миллс, - отпускает сиреневоглазый и у меня отлегает от сердца.
Ах, так значит, Миллс получил по заслугам! Как же это хорошо! Или нет?
Татуированный мужчина внимательно рассматривает комнату, а затем заглядывает под стол и приветливо говорит так, словно обращается к ручному животному:
- Эй, синеглазка! Тебе больше ничего не угрожает! Я его вырубил, - потом сиреневоглазый с печалью бросает взгляд на капсулу. - И не уверен, что нам удастся быстро его починить...
Мужчина с татуировками обшаривает каждый закоулок в медицинском отсеке и я понимаю, что еще мгновение и он точно доберется до меня. Сердце как бешеное стучит в груди. Меня и тянет к этому мужчине и одновременно я ощущаю исходящую от него опасность. Он же высший!
Кто его знает, что он может сделать со мной? Аккуратно выглядываю в щель между столом, прикрывающим меня сверху, и ящиком, и смотрю на то, как татуировки этого мужчины переливаются удивительным фиолетовым цветом, буквально искрятся. Красивый до того, что замирает сердце. И при этом удивительно опасный. Он могущественнее меня во много раз - я отлично отдаю себе в этом отчет.
Одно движение его руки и... я снова вспоминаю о моих родственниках, оставшихся на планете. А вдруг уже все? Их время истекло?
Неаккуратно задеваю пяткой ящик. Раздается звук сдвигаемой тяжести, и я замираю, понимая, что поймана. В пространстве между ящиком и стеной появляется лицо высшего. Я молча смотрю на его протянутую ко мне руку. Вроде бы дружеский жест. Но что я могу в точности знать об инопланетянах?
- Ах, вот ты где, — усмехается он. - Прости за то... - оглядывается назад. - За напарника. Он вообще-то не такой урод, которым легко может показаться со стороны, где-то глубоко внутри в нем запрятан офицер без страха и упрека. Но это когда в Миллсе не говорит кровь. Ну а я Доракс Дант, обычный альтерранский рядовой.
Доракс оборачивается ко мне и в наступившей тишине и темноте, я вижу, как светятся радужки его глаз. Прямо фосфорицируют, как и татуировки. Нет, это точно необычный мужчина! Точнее... этот мужчина не человек!
- П-почему я тебя понимаю? - произношу подрагивающими губами.
Доракс на мгновение смотрит в сторону, а потом делает движение ко мне. Отодвигаюсь, но недостаточно. Мой затылок касается стены. А рука Доракса почти задевает мое ухо, но я оказываюсь быстрее, так что высший всего лишь приподнимает прядь моих волос.
— Чип, - тихо говорит он, продвигаясь чуть дальше под стол.
Я же плотнее прижимаю колени к себе. Мне стыдно от того, что Доракс может разглядеть сокровенные части моего тела.
- Не бойся, он не имплантирован. Всего лишь временная замена зна... - мой собеседник почему-то обрывает свою речь на полуслове.
Я чувствую, что его рука коснулась моей кожи и между нами искрит... я не знаю, как это назвать. Возможно, магия?
Буквально мгновение я разглядываю удивительно красивые сполохи электричества, напоминающие мне разряды молний. Мое сердце на мгновение замирает. Доракс же упирается взглядом в подушечки собственных пальцев.
- Не может быть, - шепчет он, отодвинувшись. – Я же не альтерранец...
Глава 3
Доракс отползает назад и все еще смотрит на собственную искрящуюсяки сть.
- Нет, не приближайся!
Кажется, именно эти слова могла бы сказать высшему я, но именно он почему-то сейчас выглядит испуганным.
Вскоре взгляд Доракса смягчается.
— Если не хочешь осложнений... - добавляет он.
- О чем ты говоришь? — произношу одними губами, но Доракс только улыбается. Вымученно — как кажется мне. Доракс шумно вздыхает и вдруг поясняет: - Моя кровь странно реагирует на твое тело. Думаю, когда мы с Миллсом...
- Что с Миллсом не так? - перебиваю я. Доракс опускает взгляд и фыркает.
- Ты точно хочешь узнать самое неприятное, едва придя в себя?
- Хочу понимать, за что ты избил напарника.
- Он хотел получить тебя, - нехотя произносит мой собеседник. - И поверь мне, ни один из вас этому бы не обрадовался. Ты - молодая девушка, он обрученный офицер, чья невеста весь флот перевернет вверх дном и заставит каждого каяться за то, что Миллс сошел с пути правильного мужчины и позволил себе союз с низшей расой. Альтерранцы жутко заносчивые типы, но можешь быть уверена, тебя я им в обиду не дам. А теперь, ты планируешь и дальше сидеть под столом?
- Нет, - мотаю головой, - но... Доракс... - мне нравится ощущать то, как его имя катается на языке. - А как же ты сам?
- Я
