Первый элемент - Алина Розова
К сожалению, моего веселья никто не разделил, лишь некий Никандор нехорошо улыбнулся (почти оскалился), чем и прервал мой кратковременный смех (а жаль, ситуация такая, что можно надорвать живот). Я в мольбе перевела взгляд на Петра Ивановича. И в эту же секунду вздрогнул, потому что взгляд этого человека был потерян, даже пуст. На меня смотрели стеклянные голубые глаза, в которых не было даже признаков жизни. Это сильно меня напугало.
— Пётр Иванович, — зову я, — всё хорошо?
В ответ — ничего.
Я вскакиваю, скидываю сумку на пол, огибаю стол, встаю перед ректором. Беру его за руку, но он не реагирует никак, от слова совсем. Меня охватывает паника, я проверяю пульс, внимательнее заглядываю в глаза, даже дыхание проверяю. Но больше ничего сделать не могу: признаков физических отклонений нет, пульс в норме, человек дышит, попеременно моргает, только в одну точку смотрит и не реагирует никак.
— Что с ним?? — Я даже повышаю голос на мужчину, сидящего рядом, настолько становится страшно. Если это всё глупый способ проверить меня на хладнокровие во время работы, то, кажется, я провалила этот тест. Слишком страшно, я с таким не сталкивалась даже в теории, не то, что на практике!
Странный человек улыбается, уже не так страшно и опасно, встаёт, поправляет полностью седые волосы, и делает шаг, вставая в плотную к Петру Ивановичу.
— Про гипноз что-нибудь слышала?
Я скриплю зубами, киваю.
— Так вот, это не гипноз. Это магия, Лия.
— Хорошая шутка. — Криво улыбаюсь. С нервов дёргается веко. Учебный год только начался, а я уже с дергающимися мышцами по всему телу.
— Так это не шутка. — Улыбается радушно Никандор. — А, к сожалению, или к счастью, реальность.
Я злюсь ещё сильнее. Потому что боюсь безумно. Этого человека, того, что он сделал с Петром Ивановичем, и того, что хочет от меня. Когда люди чего-то сильно боятся, они начинают также сильно злиться. Если не сильнее.
Ректор Академии Стихий улыбнулся мне крайне мило, сложил руки за спиной, и прошел вглубь кабинета, рассматривая книжный шкаф, грамоты, висевшие на стенах и портрет нашего президента. На него почему-то посмотрел несколько дольше, чем, как мне кажется, следовало бы.
— Что вам от меня нужно? — Осмелилась спросить я, пока он ходит и ничего не говорит.
— Мне? — Он словно задумался, хотя явно знал ответ. — Твоя магия и ты.
— Вы говорите, как книжный злодей, — хмурюсь я. — Я вас боюсь.
— Меня? Зачем же? — Он удивился настолько, что даже оторвался от созерцания портрета президента и внимательно посмотрел на меня. — Меня не нужно бояться, Лия. Я сказал вам правду: мне нужна вы и ваша магия.
— У меня нет никакой магии. — Говорю я, сжимая кулаки так, что ногти впиваются в ладони.
Никандор присаживается на то место, где сидела я, чтобы быть напротив, и внимательно смотрит мне в глаза. Спокойно, даже радушно отвечает:
— К сожалению, тут вы не правы. Магия в вас есть. Вы прошли большой отбор на наличие магов в этом континенте, в этом безмагическом мире, и теперь мы обязаны забрать вас в наш мир. Вообще уже как недели две нужно было это сделать, но просим прощения, задержались с бумагами с вашим переводом.
— С каким переводом? Почему никто об этом не знает? И почему я сама раньше никакой «магии» не замечала?
— Говорю же, мир совсем без магии, тут её так мало, и все предпочитают в неё совсем не верить. Это печально. Однако есть те, кто рождается с определенным количеством магического резерва. Именно в вас была замечена стихийная магия, её достаточно, чтобы начать обучение в моей академии.
— Вы меня сейчас перед фактом ставите? То есть, вы не хотите спросить у меня, что я об этом думаю, или как мне эта тема с переездом в другой мир?! — Разозлилась я.
— Ну, что же вы так? Не горячитесь. Наш мир — удивительное место, вам там определенно понравится. К тому же магия…, — он неопределенно взмахнул рукой в воздухе, и продолжил: — … её хочет получить каждый третий в вашем мире.
— Но я не хочу! — От злости топаю ногой, чтобы привлечь внимания, чтобы меня услышали, наконец. — Я учусь на хирурга, хочу работать, хочу людей спасать! У меня семья, собака, я хочу быть с ними!
— Лия, милочка, не нужно так переживать. Никто о вашем исчезновении и не узнает даже.
— В каком смысле?
— Вы определенно исчезните. Не только из этого мира, но и из памяти тех, с кем были рядом всё это время.
— То есть, мало того, что вы хотите меня похитить, так меня ещё и не спасет никто, только потому что не будет меня помнить?!
Это уже походило на белую горячку или на шизофрению. Я злилась, боялась, откровенно недоумевала.
Ректор Академии Стихий как-то виновато улыбнулся и развел руками, мол, прости, что имеем.
— Докажите. — Вырывается вдруг у меня. — Докажите, что эта ваша магия существует.
Мужчина смеётся. Так легко и беззаботно, словно я маленький ребенок, который надел штаны на голову. Но, отдать ему должное, делает какой-то замысловатый пас руками и в его руках появляется струя воды, которую он свободно перекатывает меж длинных пальцев, не касаясь кожи.
У меня медленно, но верно отпадает челюсть. Я видела карты, шарики, монеты, деньги в руках, но никогда не видела струю воды.
Ректор собирает её в ладони в шар, подкидывает, как мячик, «проливает» на ладонь и снова собирает в шар. Я медленно подхожу к нему, он приближает водный шар ко мне, я внимательно его рассматриваю, провожу ладонью сверху и снизу, наклоняюсь, смотрю по сторонам. Это иллюзия? Проекция? Сон?
Мужчина смеется, следя за мной и весьма вежливо разрешает:
— Можешь потрогать.
Естественно, трогаю, ибо интересно очень. Дотрагиваюсь сначала пальцами до поверхности. Убеждаюсь, что таки вода, холодная и мокрая. Потом просовываю всю ладонь, чтобы убедиться, что и внутри ничего нет. Когда высовываю, конечность, естественно, оказывается мокрой. Вытираю о халат, ибо вдруг и не вода вовсе.
— Убедилась? — Спрашивает Никандор деликатно.
— Я вам все равно не верю. — Хмуро отвечаю, насухо вытирая руку. А потом более оживлённо спрашиваю, тыча в своёго ректора: — А с ним что?
Никандор переводит взгляд на Петра Ивановича и снова улыбается. Мягко и по-доброму, словно с ребенком разговаривает. Он в принципе держится этой позиции — я ребенок, к которому нужен правильный, спокойный подход.
— Ты была права, это что-то вроде гипноза. Сейчас он не реагирует, и не будет, пока я не
