Завязать след: Часть 1 - Лилиана Карлайл
— Боже мой, он был таким милым, — говорит Девин, пока я помогаю мыть посуду. Я не могу не улыбнуться ее энтузиазму. — Эта рубашка идеально сидела на его руках, Скай. Ах!
— Да? Я не заметила, — говорю я, протирая чайную чашку. — Думаю, он был достаточно симпатичным. А еще он женат.
— Я не могу дождаться, когда у меня будет стая, — продолжает лепетать Девин, игнорируя меня. — У меня будет около десяти Альф.
Я фыркаю, забавляясь ее жизнерадостности. Эйприл не зря ее наняла; она отлично ладит с клиентами и привлекательна. — Тебе лет шестнадцать. У тебя для этого полно времени, — усмехаюсь я, вытирая руки полотенцем.
— Мне девятнадцать! — возмущается она. — Мои часы тикают.
Я громко стону. — О, Боже. Если твои часы тикают, то мои взорвались и растворились в воздухе. — Я хватаю полотенце и вытираю столовые приборы, стараясь не допустить, чтобы горечь просочилась в мой тон. Она на десять лет меня младше, и я никогда не чувствовала себя такой старой или измученной, стоя рядом со светловолосой, голубоглазой Омегой. Ее натуральный аромат идеально сочетается с ароматом кофе; он медовый с легким привкусом корицы.
Она действительно была идеальной кандидатурой. Реквизит для Эйприл.
— Ты с кем-нибудь встречаешься?
Это невинный вопрос, и мне следовало этого ожидать. Тем не менее, я не могу не вздрогнуть, отвечая ей.
— Не-а. Не в данный момент, — бормочу я.
Девин усмехается. — Это смешно. Альфы приходят постоянно и пускают слюни на тебя и Эйприл! Из вас могла бы получиться супер стая!
Я ошарашенно смотрю на нее, пока она не смеется, отчего в уголках ее глаз появляются морщинки. — Я просто шучу.
Должно быть, она что-то заметила на моем лице, потому что ее улыбка быстро погасла. — Извини, если я слишком любопытна. Люди говорят мне, что я много болтаю и задаю слишком много вопросов, — говорит она с ноткой неуверенности в голосе.
Я качаю головой. Она очаровательна, и трудно оставаться в дерьмовом настроении, когда она порхает повсюду, распространяя позитив.
— Это не так. Ты дружелюбна, и это отличное качество, — мягко говорю я. — Ты от природы энергична. Но иногда я не собираюсь воспринимать этот позитив так сильно, как Эйприл или другие, ладно? Не принимай это близко к сердцу.
Она кивает. — Я не буду. Но если ты когда-нибудь захочешь поговорить о Альфа-штучках, я вся во внимание.
Я раздражаюсь. Если бы она знала мои «Альфа-штучки», она бы убежала с воплями.
Но я киваю и улыбаюсь ей самой лучшей улыбкой, на какую только способна.
— Звучит заманчиво. Позволь мне завершить контрольный список, и мы сможем уйти отсюда.
Эйприл не пишет мне после работы.
Все в порядке, правда. Часть меня испытывает облегчение от того, что я могу просто залезть под одеяло и вырубиться пораньше, но это немного не в ее характере.
На следующее утро я прихожу в кафе и готовлю макароны. На этой неделе я начинаю рано вставать, и я провожу время, слушая подкасты о самосовершенствовании, пока отделяю яичные белки и снова и снова просеиваю миндальную муку.
Наши макароны великолепны, но на их приготовление уходит много времени. Но с тех пор, как много лет назад мать Эйприл научила меня их готовить, я время от времени работала в кафе во время учебы в колледже, осваивая свое ремесло.
После колледжа кафе стало более постоянной работой. Вместо простого бариста или кассира я практически управляю всем бизнесом с Эйприл, что идеально подходит для меня.
Благодаря плотному графику и постоянным задачам, управление кафе поддерживает мою организованность и здравомыслие.
Если я буду бездействовать слишком долго, я могу утонуть в своих мыслях, и последнее, что кому-либо нужно, — это двадцатидевятилетняя плачущая Омега.
Ты все еще выздоравливаешь. Плакать — это нормально.
Тебе нужно быть добрее к себе.
В моих наушниках гремит подкаст, и я снова и снова повторяю мантры, отчаянно пытаясь найти в них хоть каплю правды.
Я готовлю макароны порцию за порцией, ориентируясь на наши февральские фирменные блюда.
Идеи для различных вкусовых сочетаний крутятся у меня в голове, и после того, как основные партии готовы, я пробую с разными ингредиентами, чтобы понять, что добавить в меню на следующий месяц.
Розовый и черный чай? Я попрошу Эйприл попробовать; если она выплюнет, значит, нет.
Мы не можем позволить себе еще раз попробовать острую черную лакрицу.
Три часа спустя мой фартук перепачкан миндальной мукой, а пальцы испачканы пищевым красителем.
Я не самый аккуратный пекарь, но печенье всегда получается вкусным.
К тому времени, как кафе открывается, я сижу в подсобке, поправляю прическу и надеваю фартук. Девин и Анна уже здесь, а Эйприл нет.
Это странно. Эйприл пунктуальна до предела.
— Привет. Ты что-нибудь слышала от Эйприл? — Спрашиваю я Девин, пока она спешит в подсобку за пакетом молотых кофейных зерен.
— Нет. Но мы начинаем работать, — говорит она.
Я хмурюсь. Не могу вспомнить, когда в последний раз Эйприл опаздывала, но я отбрасываю эту мысль в сторону, туго завязываю фартук и возвращаюсь к работе.
Я стону. Очередь уже за дверью, и без одной головы это будет не весело.
Ко второму часу у нас заканчиваются макароны на весь день. Обычно мы с Эйприл празднуем день успешных продаж, но ее до сих пор здесь нет.
Что за черт.
Когда толпа стихает, я звоню ей, и меня сразу же отправляют на голосовую почту.
Девин видит мое лицо, когда я убираю телефон обратно в карман. — Что случилось? — спрашивает она. — С Эйприл все в порядке?
Я качаю головой, хмурясь. — Отправила ей голосовое сообщение.
Но прежде чем я успеваю сосредоточиться на этом, входит еще одна группа людей, и я разливаю капучино и разливной кофе с фальшивой улыбкой на лице.
Не слишком ли остро я реагирую?
Может быть, у нее разрядился телефон или она проспала.
Но Эйприл не спит спокойно.
Неприятное чувство скручивается у меня в животе, и я пишу и звоню ей еще три раза в течение дня.
Эйприл должна была закрыться сегодня вместе с Люком и Джейми.
Я чертовски уверена, что не оставлю их одних закрывать магазин, особенно учитывая, что День Святого Валентина не за горами.
— Я тоже могу остаться подольше, — подхватывает Девин, пока я с волнением пью свой кофе со
