Камень черной души - Ирина Александровна Зайцева
Хартина осторожно, чтобы не причинять новой боли, положила ношу на мягкий мох, что теперь, когда стало уходить болото, затягивал полянку. Перехватила у Мирры корзину. Достала из нее кувшин, зачерпнула воду чистую как слеза. Утолив жажду, протянула остаток подруге. Да так и застыла, не смея ни пошевелиться, ни слова сказать.
Мирра повернулась, узнать, в чем дело и тоже замерла, не успев сделать глоток.
Мох рядом с лежащей девушкой ожил, оплетая ее тело, словно укутывал меховым покрывалом. Несколько мгновений и скрыл девушку сплошным ковром, словно и не было ее на том месте, куда минуту назад ее положили. Обе женщины рухнули, как подкошенные.
Обе были бессильны, что-либо изменить. Они так надеялись вернуть к жизни найденыша, к которой привязались по непонятной им самим причине. Теперь с тоской смотрели на зеленый холмик, и слезы катились по щекам. Серое небо, и без того много дней затянутое сплошными облаками, стало еще темнее. На землю упали первые капли долгожданной влаги. Дождь усиливался. Но женщины, бессильно сидящие на поляне, словно не замечали его.
На лес обрушился ливень такой силы, что скрыл стеной деревья вокруг. Прибил траву к земле. Смял ковер из мха, смыл его с лежащей на прежнем месте девушки. Это была она и не она одновременно. Вместе с мхом дождь смыл с нее и грубую ткань, в которую было обернуто ее израненное тело, и раны, и застарелые грубые шрамы. Теперь на мягкой постели из мха лежала стройная золотоволосая красавица, грудь ее мерно вздымалась в ровном дыхании, лицо больше не искажала гримаса боли. Она просто спала, как спят младенцы, мягко улыбаясь во сне. Дождь закончился.
Женщины, словно боясь спугнуть тишину, медленно встали и подошли поближе. Раньше в их мире магия определяла течение жизни. Владеющие силами природы, могли управлять погодой, лечить людей и животных, дружили с огнем, передвигаться по воздуху, да много чего еще, без чего не представляли своей жизни. С точки зрения простого человека, владеющие силой, творили чудеса, к которым привыкли как к воздуху. Но произошедшее сейчас удивило бы самых сильных из них. Слишком быстро прошло исцеление.
Стрекот птички словно вывел женщин из транса. В лесу появился чужак или хищник, что одинаково опасно. Нужно было уходить. Мирра достала из корзины новый кусок полотна, они укутали девушку, и, подхватив на руки свой груз, торопливо скрылись за деревьями.
К счастью, кто бы это ни был, его путь пошел мимо, и женщины без приключений добрались до жилья. Девушка спала крепко. Она на услышала ни того как ее уложили в постель, ни того как сами женщины, утомленные произошедшим, на обсуждение которого у них не хватило сил, уснули в соседней комнате.
Глава 3
Сон.
Как давно мне ничего не снилось. А сейчас боль, терзавшая меня постоянно, куда-то постепенно ушла, как туман на рассвете. Тело наполнилось теплом и давно забытым блаженством. Такая мягкая трава так и манит пробежаться по ней.
— Инка, шалунишка, не убегай далеко, обедать скоро.
— Нянюшка, я только до ручейка и обратно, я быстро.
Под раскидистым деревом брошено покрывало. На нем разбросаны игрушки. Нянюшка собирает их в корзину, скоро идти в дом. Матушка накрывает праздничный стол.
Я бегу к дому. Отец выходит навстречу, подхватывает меня, подкидывает высоко. Так, что дух захватывает, и я звонко смеюсь. Отец прижимает меня к себе и несет в дом…
Комната, мягкий ковер у камина, в кресле рядом нянюшка читает мне сказку. Маленькие золотистые ящерки бегают по уголькам в камине. Я сижу совсем близко к огню, но он не жжет, ластится ко мне. Протягиваю руку. Ящерка шустро взбирается на плечо. Щекотно. Нянюшка не сердится, когда я играю с огнем, он меня слушается и не может мне навредить…
Так жаль, что это только сон. Он часто приходил ко мне в ночи первое время заточения. Когда еще не было боли, был только страх и непонимание маленького беззащитного ребенка, которого оставили одного в темной холодной комнате. Но в тех снах я видела лица близких мне людей, сейчас лица стерты, только сохранилось ощущение тепла и защищенности. А проснусь, и ничего не вспомню из того, что снилось. Ни кто я, ни откуда родом, даже своего имени не знаю.
Открываю глаза. Я четко вижу просто обставленную комнату. Окно, прикрытое ставнем. Кресло рядом с кроватью. В кресле дремлет женщина. Боль, сковывающая меня железным кольцом многие годы, действительно пропала. Шевельнула рукой, медленно пошевелила пальцами, приподняла. Никакого дискомфорта. Только слабость.
Женщина почувствовала мое движение.
— Наконец-то, найденка наша проснулась. На вот попей. И чтобы поправиться, тебе бы еще поспать. Отдыхай, сил набирайся.
Говорит мне это, а сама слезинку с ресниц смахивает. Глотаю горьковатую жидкость. «Странный вкус,» — мелькает в мыслях, и я снова закрываю глаза.
Глава 4
Дар Воды.
Мирра поставила тяжелый кувшин на лавку. Из комнаты навстречу вышла подруга.
— Девочка приходила в себя. Дала ей выпить воду с настойкой. Теперь дело пойдет на поправку. Воду принесла?
— Вода в кувшине. Хартина, а вода-то родниковая!
— Не может быть! Откуда? Последний родник пропал лет восемь назад.
— На поляне родник проснулся. У сухого дерева. Иначе как чудом и не назовешь.
Хартина прикрыла глаза и судорожно вздохнула.
— Я боюсь ошибиться, но это может означать только одно — сила земли вернулась и вернула силу воды. Если это так, то у нас появилась надежда.
Мирра посмотрела на холодный очаг. Девочка просыпалась, скоро снова проснется. Ей бы силы восстановить, бульончика сварить, но огонь ушел от людей. Уже почти неделю никто не мог ни разжечь очаг, ни зажечь лучину или свечку. Придется обойтись пюре из тыквы, оно подойдет пока лучше всего. Хорошо Хартина принесла немного молока и яиц из деревни.
Зашла в комнату. Найденка спала. Какая она красавица. Сколько ей? Лет семнадцать? Ровесница ее любимицы, ее Инки. Как она выглядит сегодня? И волосы у нее такого же цвета были. Чуть по-ярче, словно светились. Чернобровая.
