Я стала женой злодея (СИ) - Миллюр Анастасия
Сейчас был еще день, если лягу спать - проснусь вечером, и что потом делать? Полуночничать?
Поэтому под причитания Несси о том, что я совсем себя не берегла, я уселась за стол, на котором меня уже ожидала кипа бумаг.
— Принеси мне, чая, — распорядилась я, начиная вчитываться в список приезжих из империи сейров.
— С печеньем? — с улыбкой уточнила Несси.
С печеньем… Эмоции сдавили горло, а разум с садистским вниманием к деталям напомнил мне о наших чаепитиях с Ридрихом. Я уже привычно приказала ему заткнуться. И ему, и занывшим в груди чувствам. Но глаза почему-то все равно зажгло, а буквы стали размываться.
— Сейра, я вас чем-то расстроила? — тут же всполошилась Несси, даже забыв про новое обращение ко мне.
Вскинув взгляд к потолку, я прерывисто выдохнула и бросила:
— Нет, Несси. Принеси чай. Без печенья, пожалуйста.
Нужно было собраться.
Появившийся рядом маленький дух, Шу, потерся об мою щеку, молча даря поддержку. Я благодарно улыбнулась ему и, сморгнув ненужные слезы, вернула внимание отчетам по подготовке к балу.
Работа - это хорошо. Работа по большей части помогала не думать, не зарываться в пучину своих чувств, не прокручивать сцену в подземелье заброшенного замка, не задаваться снова и снова вопросом: «А могла ли я сделать все по-другому?», и не обрубать себя каждый раз словами: «Не могла».
За привычным делом я провела остаток дня. Листки были все перечеркнуты - у меня оказалось сто и одно замечание к организации бала, которые я собиралась высказать князю. И для его же блага будет их учесть. Если бы они устроили нечто такое в честь Ридриха, то тот с честью поотрубал бы всем головы или скормил бы организаторов своему демону.
Поясница затекла, и я поднялась, чтобы размять ее, но тут краем глаза заметила тень у двери. Это еще что такое?
Молниеносно повернувшись, я подхватила со стула рядом плеть, уже готовая обороняться от незваного гостя, но замерла, а воздух выбило из моих легких.
Сглотнув, я прошлась взглядом по родному лицу. Я жадно вобрала в себя черные волосы, короткими прядками падающими на лоб, резкие очертания челюсти, прямой нос, высокие скулы и остановилась на черных омутах глаз, зазывающих в свои опасные глубины. Внутри все завибрировало, а пальцы зазудели от желания прикоснуться к нему. Но я лишь сжала их в кулаки, сглотнула и присела в реверансе:
— Досточтимый сейр Абенаж.
Долго ли он там стоял?
Хотя я не слышала, как Ридрих вошел в комнату, его приближение я ощутила всем телом. По коже бешеным табуном пробежали мурашки, когда он грубо обхватил мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Что ты делаешь? — ледяным голосом спросил он, его взгляд резал кинжалами.
— Разбираю документы по подготовке к балу, — ответила я спокойно, вглядываясь в бездонную пропасть его глаз.
— Это не твоя работа, — осадил он меня.
Одернув руку, словно обжегшись, мужчина окинул цепким взглядом комнату, а потом вдруг приказал:
— Выходи.
Я бы и не подумала оспорить его слова, но на мне был лишь халат, под которым была полупрозрачная ночная рубашка.
— Мне выйти прямо так? — уточнила я на всякий случай, демонстративно сдвигая ворот своего одеяния.
Ридрих прожег взглядом голую кожу ключиц и резко отвернулся.
— Кому глаза дороги, смотреть не посмеют, — отрывисто бросил он и первым направился к двери.
Появившийся рядом Шу удивленно перевернулся вверх тормашками и посмотрел на меня, но у меня тоже не было слов. И как охарактеризовать произошедшую сцену я не имела ни малейшего понятия. Поэтому мы молча переглянулись и направились следом за Ридрихом.
И вот два месяца и две недели спустя я снова задавалась привычным вопрос: «Что, черт возьми, происходило в голове у этого мужчины?».
***
Ходить по королевскому дворцу в халате и тапочках было невиданной роскошью, которую могли себе позволить немногие - в этом я была уверена. Пока мы шли к первой лестнице, я все еще немного переживала по поводу того, что кто-то мог выйти в коридор и увидеть меня.
Переживала не за себя. Все же в своем мире я ходила в куда более откровенных нарядах, чем этот халат. Беспокоилась я за тех несчастных мужчин, которым могло вдруг приспичить пойти куда-то по своим мужским делам и на свою беду попасться нам на встречу.
Ридрих был человеком, который не молол языком попусту. Сказал, что глаза вырвет, значит, этого от него и можно было ждать. Так что сердце у меня было не на месте.
Но вскоре я поняла, что источаемая мужчиной аура зла была настолько сильна и распространялась так далеко, что даже самый последний дурак, не чувствительный к подобным вещам, счел бы более разумным остаться в своей комнате и не показывать из нее носа.
В конце концов, я успокоилась окончательно и позволила себе насладиться видом мужчины со спины. Мой взгляд медленно скользил по его плечам и спине, обтянутых дорожной курткой, переходил к красиво очерченной талии и ниже - к крепким ягодицам.
Мы проходили лестницу за лестницей. И постепенно варианты ответов на вопрос: «Куда мы все-таки шли?», сокращались до одного.
Четвертый этаж. Четвертый этаж, на котором располагались покои Ридриха. А я тут в одном халатике и легкой ночной рубашке.
Ради сохранения моего морального облика, оставим за кадром весь тот ворох неприличных образов, которые промелькнули в моей голове. Какое счастье, что Ридрих не мог считывать мои желания! Даже страшно представить, что было бы, узнай он о них.
Вскоре мужчина остановился перед одной из дверей и, распахнув ее, сказал:
— Будешь жить здесь.
Я не была разочарована, что мы все-таки шли не в его спальню. Ни капельки. Не-а.
— На четвертом этаже раньше жила королевская семья, сейр Абенаж, — произнесла я, встречая взгляд Ридриха.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Более того, эта информация скорее всего была ему прекрасно известна.
— Собираешься спорить? — прищурился он.
— Что вы. Я бы не посмела, — улыбнулась я ему в ответ. Как раньше.
А потом… Не знаю, какой бес в меня вселился. Продолжая удерживать его взгляд, я стала подходить ближе. Шаг. Еще шаг. И вот уже между нами не более десяти сантиметров. В легкие заполз обожаемый и дурманящий аромат шафрана, по которому я безумно скучала эти месяцы и эти недели.
Внутри меня все сжалось от желания встать на носочки и уткнуть носом ему в шею, запустить пальцы в волосы и прижать к себе так крепко, чтобы мы слепились в одно существо и больше не разлучались ни на мгновение.
Я сглотнула и резко развернулась к проходу в комнату.
— Кажется, эти покои принадлежали королеве, — произнесла я, даже не глядя на обстановку. Ведь все мое внимание было приковано к мужчине справа от меня. — Какой щедрый дар для какой-то Святой, сейр Абенаж.
Но кажется, я была слишком самонадеянной, раз решила играть с тигром.
Вот я стояла на пороге, а в следующее мгновение уже оказалась прижата к стене. Пряжка ремня Ридриха больно впилась мне в живот, от того насколько тесно он вжался в меня.
Его ладонь скользнула мне на затылок. Нежно. Мучительно нежно. А затем грубо, до стона срывающегося с губ сжала волосы на затылке, подчиняя, запрокидывая мою голову назад и вынуждая посмотреть на него.
Господи-ты-боже-мой… Хороший мой, тебе не нужно быть таким со мной. Тебе не нужно заставлять меня смотреть на тебя. Ведь мне сложно скорее не смотреть.
Взгляд мужчины заскользил по моему лицу, неторопливо спустился ниже и в это же время вторая рука коснулась моей шеи. Его пальцы прошлись по коже, неторопливо, словно смакуя, обхватывая горло. С губ сорвался прерывистый выдох, и я вся покрылась мурашками.
Взгляд Ридриха потемнел, и он склонился ближе, обдавая горячим дыханием мое ухо.
— Я в шаге от того, чтобы свернуть тебе шею, Азалия, — холодно произнес он. — Твое сердце колотится. Боишься.
